Дерек Картун - Падение Иерусалима
- Ваш агент в безопасности, жив, - сообщил дежурный с базы Рамат Давид.
- Поговорить с ним можно? Как он?
- Плох. Но врач его уже осмотрел и говорит, что поправится, только в больницу надо поскорей.
- Вызовите скорую, пусть отвезут его в Хадассу, я туда позвоню. Как его состояние? Они там спросят...
Ему было слышно, как дежурный разговаривает с врачом:
- Ожоги второй степени на большой части тела. Тепловой удар. Это так, на первый взгляд. Насколько с виду можно судить. Скорая приедет минут через пятнадцать.
- В сознании он?
- Нет, бредит. Доктор дал ему успокаивающее.
Повесив трубку, Бен Тов тут же связался с клиникой в Хадассе и сразу взял самую высокую ноту:
- Немедленно поставьте в известность вашу администрацию: через час или около того к вам доставят пациента, которому понадобится отдельная палата и максимальный уход - так распорядился министр обороны.
Он вкратце объяснил, в каком состоянии пациент, и выслушал ответ, что тревожить начальство не обязательно: в клинике любой вправе рассчитывать на внимание и заботу.
- А я вам говорю, предупредите заведующего, ему следует быть в курсе дела.
Что-то такое прозвучало в его голосе - дежурный врач спорить не стал:
- Хорошо, сейчас я ему позвоню.
Бен Тов, сам не замечая, что улыбается во весь рот, погасил свет в гостиной, пошел в спальню и разбудил жену:
- Мы его спасли, - сказал он торжествующе в ответ на ее недоуменный взгляд. - Вытащили его, он в порядке...
Утром он первым делом заехал в клинику. Эссат еще толком не пришел в себя и встретил его только бледной улыбкой. Возле него хлопотала тоненькая, как прутик, медсестра, пытавшаяся напоить сонного пациента водой из поильника:
- Это необходимо, - увещевала она. - Ну, еще глоточек.
Бен Това, который топтался будто медведь, в сверкающей чистоте палаты, разглядывая больного почти отеческим взглядом, она через минуту выставила за дверь.
Уходя, он увидел, как Эссат послушно глотнул воды, и вдруг спохватился:
- Да, а где его одежда?
- В шкафу, - буркнула заботливая сестричка.
Эссат услышал и внезапно подал признаки жизни:
- Ботинок, - прошептал он. Бен Тов успокаивающе дотронулся до его руки:
- Понял. Поправляйся, я скоро вернусь.
- Ну уж нет, - возразила медсестра. - Больному нужен покой. Раньше шести вечера и не думайте здесь появляться.
Бен Тов понял, что тут главный - не он, и спорить не стал.
У себя он осмотрел ботинки Эссата, достал из одного упрятанную под стельку записку - и ничего в ней не понял, но на всякий случай запер в ящик стола. Потом пошел к Мемуне.
- Ну и что удалось узнать?
- Пока не знаю - агент еще не в себе, только завтра сможет говорить.
- Держи меня в курсе.
- Ну конечно.
- Ты понимаешь, естественно, что если информация окажется недостаточно ценной, то с министром возникнут большие трудности. Он уже высказал мне сегодня свои претензии.
- Главное, надо было спасти парня от дамасских застенков. Слава Богу, удалось - так какие там еще претензии?
- Министр ждет сведений, которые подтвердили бы, что "Шатила" действительно представляет реальную опасность.
- Так и я, и наш премьер - все мы рассчитываем добыть такую информацию. Это было бы большой удачей. Получим ее - отлично. Не получим - будем продолжать действовать, искать. Гарантий я не давал - их и быть не могло.
Мемуне даже растерялся от этакой наглости и приготовился было ответить, но пока он обдумывал достойный ответ, дверь за Бен Товом закрылась.
А тот и не подумал возвращаться к себе; он вышел из здания и направился на улицу Абарбанел. Там ему пришлось проделать весь обычный ритуал, прежде чем он смог поговорить с Баумом.
- Нам-таки пришлось того парня из "Шатилы" убрать - прямо из их лап выхватили. Ничего не поделаешь, это было необходимо: его выдали; они поймали одного из наших агентов, тот, видно, под пытками сломался...
- Какие-нибудь полезные сведения твой беглец тебе доставил?
- Кое-что, только точно не знаю, какие именно, он сам должен объяснить, но пока не в состоянии.
- Можешь мне сказать?
- Скажу, когда сам знать буду.
- У тебя там больше нет никого?
- Никого. Тем более я на тебя теперь рассчитываю.
- Мы тут разрабатываем одну зацепку. Не могу сказать, что далеко продвинулись.
- Постарайся, ладно?
Они пожелали друг другу успехов, и Баум, тяжко вздохнув, повесил трубку. Он медленно направился к себе на улицу Соссэ и по дороге размышлял об услышанном и о том, что досье, на которые он так рассчитывал, столько надежд возлагал, не пожелали раскрывать свои секреты. Ему все казалось, что где-то он допустил промах. Двое его молодых сотрудников, которым он поручил разузнать все, добыли множество разнообразных фактов, но все они незначительны и к делу отношения не имеют. Как тут продвинешься вперед, да и есть ли вообще такая возможность? Одно ясно: не побывать ему на собрании клуба любителей кошек, который в воскресенье соберется в Шартре. Его пригласили, чтобы он рассказал о породе кошек с острова Мэн и для участия в жюри. Ему хотелось бы поехать - но как оправдать свое отсутствие на работе, когда он других вызывает в выходные дни? Тем более обидно, потому что в Шартре всегда подают прекрасный обед.
Он снова не удержался от вздоха и, придя в свой кабинет, вызвал Алламбо: поговорить надо.
- О чем? - осведомился Алламбо, усаживаясь. - Об этих германских делах?
- Ради Бога, - попросил Баум, - ни слова о германских делах. Я себя недостаточно хорошо для них чувствую.
- Ну, не буду.
- Как бы незаметно подсунуть кое-какую дезинформацию этой скотине Савари, а? Подумай, может тебе что в голову придет...
- Малышка Франсуаза не подойдет?
- Нет, к сожалению, - Баум покачал головой. - На этот крючок он больше не клюнет. Бен Тов только что меня предупредил: пришлось убрать агента из группы "Шатила" - его разоблачили. Савари тут же припомнит лапшу насчет шпиона в этой группе, которую я ему повесил на уши с помощью Франсуазы.
Алламбо почесал в затылке:
- Непростое это дело.
- Зато отвлечет тебя на минутку от бурного романа с немцами. Подумай еще.
Они посидели, бессмысленно глядя друг на друга, - ни одна идея не приходила. Первым прервал молчание Алламбо.
- А если через Джо из уголовного розыска... Не пробовали еще?
- Нет... А почему, собственно, не пробовали, а, приятель? Надо попытаться!
- А как?
- Сообразим как-нибудь. Главное - идея превосходная!
- Честно говоря, я просто так брякнул, чтобы хоть что-нибудь сказать...
Но Баум крутил телефонный диск.
- Спасибо, дружище, уступаю тебя твоим любимым немцам. - Он попросил к телефону Джо Ледюка.
- Можем встретиться через полчаса? Там, где всегда? Отлично.
Если бы мы нашим врагам столько времени посвящали, сколько приходится тратить на всяких сомнительных друзей - так было бы куда полезней, - подумал он про себя.
Встретившись с Джо в бистро на улице Берри, он взял две кружки пива и сразу приступил к делу:
- У вас в отделе работает инспектор Наржак. - Эмиль Наржак. Знаешь его?
- Знаю, конечно. Отвратный тип. Абсолютно ненадежный.
- Дело вот в чем. Его фамилия обнаружена в записной книжке такого же негодяя из военной разведки. Какая между ними связь, я пока не знаю, но связь есть, это точно, и надо ею воспользоваться - я подбираюсь к этому, из разведки.
- Чем могу помочь?
- Найди какой-нибудь повод выпить с этим Наржаком.
- Повод найти нетрудно, только что за радость пить с таким дерьмом.
- Радость будет, когда с твоей помощью мы прищучим одного гада.
- Ладно, рассказывай.
- Должно выглядеть так - вы оба пьяны в стельку. Он взаправду, а ты только делаешь вид. Сможешь?
- Естественно.
- И, находясь как бы в полной отключке, обронишь кое-какие слова, а заодно и пояснишь, тоже как бы ненароком, откуда у тебя такие сведения. Это игра, но играть надо с умом. Твой дружок должен быть пьян ровно настолько, чтобы запомнить сказанное, - не больше, а то забудет все, свинья. Тебе, значит, придется притворяться, будто тебя развезло еще сильнее, чем его. Как, сможешь?
- Да что тут такого?
- Типа из разведки зовут Клод Савари, он майор. Тебе надо обмолвиться, будто мы располагаем кое-какими материалами на него и прощупываем его ближайшее окружение, - кого именно, ты не знаешь.
Посвятив собеседника в детали, Баум еще раз напомнил:
- Будь предельно осторожен, не дай Бог, он почувствует нашу игру. Дело крайне важное и срочное, надо спешить.
- Идет, Альфред, - усмехнулся Джо. - Сделаю все, что смогу. Только смотри - если нам понадобится, и я тебя попрошу о помощи. Согласен?
- С превеликим удовольствием, рассчитывай на меня.
После этой беседы настроение Баума несколько улучшилось, но несбывшаяся надежда поехать в выходной день в Шартр все-таки терзала его.
На следующий день он получил полный отчет относительно тех девятерых, чьи имена были зашифрованы в записной книжке Савари. Некоторые данные оказались полезными, другие - по крайней мере на первый взгляд, - не сулили ничего интересного. Любопытно было, к примеру, обнаружить, что у Савари есть домашние телефоны кое-кого из персонала посольств Ливии, Сенегала и Марокко, причем эти лица до сих пор были абсолютно вне подозрений, досье ни на кого из них не велось. Но теперь-то уж они попадут в архивы контрразведки, в собрание серых папок. Придется завести досье и на трех политических деятелей правого толка - их имена тоже оказались в книжке. Один номер принадлежал некоей частной фирме под названием "Межгосударственные консультации", другой - известному дельцу, извлекавшему немалые доходы из порнобизнеса с уклоном в садомазохизм. И, наконец, по последнему номеру значилась работающая легально проститутка.
