Никита Филатов - Огненный лис
- Эй, старый! Ау-у... Не узнаешь?
Но профессиональная память Спиригайло уже подсказала: дождливый конец того дня, когда началась активная "реализация" по Рогову, дорога пешком до метро, неказистые гаражи в проходном дворе и фигуры, также обступившие его со всех сторон.
Ребятишки почти не изменились, только прыщей прибавилось, да нахальства:
- Как здоровьишко-то? Все так и бережешь? Не пьешь, не куришь?
Семен Игнатьевич встрепенулся и посмотрел поверх газетного листа, вытаясь придать необходимую суровость взгляду.
- Чего молчишь-то, как пень? Не здороваешься...
Спиригайло отвел взгляд и не говоря ни слова уставился в окно, за которым ничего уже не было видно - стемнело.
- Ну, вот, - обиделся парень. - Теперь он мало того, что некурящий, да непьющий, так ещё и глухонемой... Или, может, просто разговаривать с нами не хочешь? А, старый? В падлу тебе, да?
Парень придвинулся угрожающе, но кто-то из приятелей придержал его за локоть:
- Брось. На хрена он тебе сдался? Все равно не сегодня, так завтра подохнет.
- Нет, погоди!
На окружающих граждан надежды не было, и Спиригайло приготовился к худшему. Но кампания уже потеряла к нему интерес и затопала. зашаркала в направлении выхода из вагона.
- Это мы ещё посмотрим, кто раньше, - прошептал вслед подросткам Семен Игнатьевич. - Посмотрим...
Вокруг облегченно зашевелились пассажиры. Кто-то даже что-то сказал про милицию, кто-то нервно засмеялся, а тетка с тележкой принялась монотонно ругать нынешнюю молодежь.
Но Спиригайло было не до того - он рылся в карманах, нащупывая валидол:
- Ч-черт их всех раздери!
Сердце билось, трепыхалось пойманной в сети птицей.
Семен Игнатьевич не любил подобных случайностей. Слишком уж подозрительная встреча, совсем некстати... Или, может, как раз слишком кстати? Случайности возможны в принципе. Только не сейчас, когда все одно к одному!
Постепенно Спиригайло от нервного потрясения оправился, заерзал ляжками на неудобном деревянном сидении, зашуршал газетой. Страх ушел вместе с пьяными подростками, оставив после себя только чувство навязчивой, зыбкой тревоги...
Тем временем поезд плавно подкатил к нужной Семену Игнатьевичу станции, чуть запнулся и замер возле платформы. Спиригайло вышел на перрон, зябко поежился, вдохнул полную грудь свежего лесного воздуха.
Опасной кампании рядом не наблюдалось, поэтому лучше всего было считать дорожный инцидент исчерпанным.
Поравнявшись с толпой у автобусной остановки, Семен Игнатьевич решил не тратить зря время, здоровье и нервы - опыт подсказывал, что дойти до садоводства пешком получается проще и быстрее.
Тем более, почти налегке и без дождя.
Спиригайло двинулся вдоль обочины. Поначалу он оборачивался на свет фар и шум проезжающих по трассе автомобилей, но очень скоро ритм ходьбы затянул его, кровь разогналась, дышать стало легко и весело.
"Мы с тобо-ой прошли в боях полмира,
Если надо - пов-то-рим...
Солдаты, в путь, в путь, в путь!
И для тебя-я, родная, есть почта по-олевая.
Прощай, труба зовет... Сол-даты, вперед!"
Так напевал Семен Игнатьевич, снова чувствуя себя молодым сверхсрочником в новенькой гимнастерке, пока не поравнялся за очередным изгибом дороги с симпатичной девушкой лет девятнадцати.
- Ой, - обернулась незнакомка, испуганно хлопнув ресницами.
- Не бойтесь, красавица. Я не маньяк и не грабитель!
- Ну, что вы...
Сразу выяснилось, что им по пути, во всяком случае - до садоводства Спиригайло. Семен Игнатьевич представился по имени, что же касается рода занятий, скромно сообщил:
- Офицер... А вы, наверное, студентка? Учитесь?
- Нет, работаю. Операционной сестрой, в больнице.
- За поселком? Где такие высотные корпуса? Далеко.
- Я там комнату с подругой снимаю. Только иногда, конечно, приходится в город выбираться...
- Такая красавица! Будь я вашим пациентом - ни за что бы не выписывался, так бы и пролежал остаток жизни в палате.
Девушка действительно оказалась мила: губы бантиком, стрижка под Мирей Матье, а из-под плаща сквозь шелковую блузку нахально проглядывает сосок.
"Экстравагантная мамзель," - мысленно облизнулся Спиригайло.
Какие там Пиккельманы? Какие могут быть Роговы с Заболтными, когда тут такие телки ходят!
- Как, говорите, вас зовут?
- Наташа.
- Разрешите ручку?
- Ой, ну что вы, право... Неловко!
Спиригайло чуть не споткнулся:
- Да нет, вы не так поняли... Ручки шариковой не найдется? Я хотел вам телефончики свои чиркнуть - мало ли, проблемы какие-нибудь в Питере возникнут. Звоните, не стесняйтесь, я всем, чем могу!
Мимо, по трассе, пронесся огромный джип с тонированными стеклами.
- Не страшно вам, Наташа? А то вон какие бандюки ездят! - Глянул Семен Игнатьевич вслед машине. - Схватят, затащат...
- Страшно, - призналась девушка. - А что делать? Мне в ночь на дежурство. Хорошо, что вас встретила.
Спиригайло с достоинством кивнул, расправил плечи и почувствовал себя выше ростом...
* * *
Местные сыщики мертвецов навидались.
Даже здесь, в области, далеко от кровавых питерских разборок, этого добра хватало: утопленники, висельники, летуны... В основном, конечно, расставались люди с жизнью самостоятельно, однако приходилось оперативникам уголовного розыска выезжать и на "криминальные" трупы.
Район считался в этом отношении тихим - местные граждане убивали друг друга нечасто, в основном невзначай и по пьяному делу. Совершенные на бытовой почве "мокрухи" успешно раскрывались, что способствовало достижению высоких оперативно-служебных показателей по отделу и управлению в целом.
Но то, что представилось взорам розыскников сегодня, повергло в неодолимую тошноту даже видавшего виды зама:
- Не, мужики... Пусть эксперт ковыряется.
Обезображенный, изьеденный труп лежал среди зарослей бузины, недалеко от просеки с высоковольтной линией и всего в пятнадцати километрах от ближайшего телефона.
Лесник, производивший плановый обьезд угодий, наткнулся на него невзначай - и до сих пор пребывал в состоянии, близком к истерике. Он даже мотоцикл свой потерял, так что впоследствии всем, от самого лесника до начальника РУВД пришлось исписывать гору ненужных и глупых бумажек.
Оперативно-следственная группа выехала на место как только смогла раздобыть транспорт:
- Мужик, вроде?
- Вроде, мужик...
То, что осталось от тела, лежало на спине, абсолютно голым. Голова и кисти рук отсутствовали, но первичные половые признаки были в целости и сохранности.
- Красота. Как опознавать будем? Ни одежды, ни документов, ни пальчиков...
- Круто его, - вытер губы носовым платком оперативник помоложе. Потом припомнил старую милицейскую байку и чиркнул себя ладонью по горлу:
- Как говорится, причина смерти ясна. Смерть вызвана полным отделением головы от туловища.
- Уверен? - Зам пересилил брезгливость и сел на корточки рядом с трупом. - Глянь... Вот сюда!
В левом боку, из-под ребер едва заметно торчал блестящий никелированный стержень.
- Что за фигня такая?
- Скальпель. Хирургический. В селезенку, понял? - Старый сыщик уважительно поднял вверх палец:
- Профессионально... С одного удара.
Глава 2
- Слушай, тут гаишник один "ауди" предлагает. Машины самой нет пока, из Германии гонят, но документы уже здесь.
- Ну и что?
- Червонец баксов хочет.
- Какого года тачка?
- Девяносто четвертого.
- Лажа! - Пузатенький дядя в кепке отмахнулся и по-хозяйски сел на капот темно-вишневой "девятки". - Моя, сам знаешь, на сколько лет старше, без наворотов - и то шесть дают легко.
- Я поэтому и засомневался, - его собеседник крутанул на пальце брелок сигнализации.
- Даже в Литве, недавно вот мужики оттуда приезжали, такая "ауди" штук шестнадцать тянет. Никак не меньше.
- Ну, он все-таки отвечает...
- Кто отвечает - мент? Гаишник? Чем? Не смеши.
Деляги привычно трепались о своем, наболевшем, а потому на проходящего мимо Рогова внимания обратили мало.
Но Виктор и сам не знал, зачем заглянул по пути домой на этот полудикий авторынок - делать ему здесь было совершенно нечего. Денег в кармане не хватит даже на фирменные свечи, так что на роль солидного покупателя Рогов претендовать не мог.
Продавец из него тоже получился бы никудышный - старенький "москвич" стоит не дороже металлолома, а за покрышки из подвала теперь можно получить разве что в морду.
Впрочем, было на что и просто поглазеть. Вроде обыкновенный будний день, двенадцать часов, рабочее время - но на рынке все равно суета, гомон, толкучка.
Сменяют друг друга на вьезде и выезде иномарки, занимают места получше, вытеснив в кучу подержанные "жигули" и один-единственный затесавшийся к ним "москвич" сорок первой модели. Впрочем, есть ещё одно чудо техники - ушастый "запорожец", тоже в какой-то степени иностранный автомобиль. Справедливости ради стоит отметить, что все машины, без различия цвета, возраста и национальной принадлежности чисто вымыты и готовы к продаже.
