Уилл Адамс - Шифр Александра
— Так это сюда приходили жрецы? — спросила Гейл.
— Главный жрец, обратившись к Александру, назвал его о pai dios, — кивнула Елена. — Что означает «Сын Бога». А вот Плутарх полагает, что обращение прозвучало как о pai dion. Интересно, да? Не каждый решился бы назвать Александра «мой мальчик».
— Если только жрец не говорил от имени самого Зевса.
— Да, пожалуй.
— И как это все проходило?
— Жрецы под пение юных девственниц приносили физический символ Зевса-Амона в золотой лодке, украшенной драгоценными камнями. Главный жрец зачитывал вопросы жаждущих истины, и Амон отвечал. К сожалению для нас, Александра удостоили приватной аудиенцией, так что ни его вопросов, ни ответов Оракула мы не знаем.
— Он ведь вроде бы спросил об убийцах своего отца.
— Это одна из версий. Согласно ей, когда Александр спросил, наказаны ли убийцы его отца, Оракул ответил, что вопрос лишен смысла, потому что его отец божественного происхождения и, следовательно, убить его нельзя, а вот что касается убийц Филиппа Второго, то они понесли должное наказание. Но вероятно, это всего лишь одно из апокрифических сказаний. Наверняка известно лишь, что Амон стал любимым богом Александра, что он посылал к нему послов после смерти Гефестиона и что сам просил похоронить его здесь. — Елена подобрала горстку земли и задумчиво потерла между пальцами.
— Представляю, какое разочарование постигло потом жрецов Оракула, — сказала Гейл. — Они ведь наверняка уже готовились принять тело Александра. А потом вдруг узнали, что его погребли в Александрии.
Елена кивнула.
— Птолемей помог им пережить горе. Если верить Павсанию, он прислал сюда стелу с извинениями и щедрые дары.
Гейл поднялась на самое высокое место и огляделась. Пейзаж немного напоминал европейский — вокруг горы и холмы, образовавшиеся в давние времена под действием мощного геологического давления. Когда-то здесь было плато, но потом большая часть его осела и обрушилась. Оставшиеся холмы — последние из уцелевших свидетелей древности. Она сориентировалась на север: Аль-Дакрур — справа, большое соленое озеро и Сива — слева. Воздух был чист и прозрачен, и далеко впереди виднелись темные линии хребтов. Пространство песка между ними испещрили буро-коричневые, напоминающие никотиновые пятна камни, некоторые размером с легковушку, другие не меньше двухэтажного дома.
— С чего начнем?
— Каждое большое дело есть лишь последовательность мелких дел, — наставительно заметила Елена.
Она расстелила на земле карту, прижала уголки камешками, установила треногу, закрепила фотоаппарат с телеобъективом и приступила к работе. Каждый раз, находя новый камень, она фотографировала его, потом предлагала Мустафе и Зайану посмотреть на него в объектив, после чего в результате короткого, порой горячего спора камню присваивалось имя, которое и наносилось на карту. Каждая отметка означала подлежащий проверке пункт.
Гейл опустилась на камень и повернулась лицом к пустыне. Ветер гладил спину, порой трепал волосы, бросая пряди в глаза, и в какой-то момент она — с некоторым даже удивлением — поняла, что счастлива.
2
Николай попросил Ибрагима отвезти его на виллу. Ему нужен был оперативный центр, а отель для таких целей не годился.
— Прошу извинить, — сказал он, когда они приехали. — Мне нужно позвонить.
— Разумеется.
Как всегда, первым делом он позвонил отцу. Драгумис-старший был на совещании, так что пришлось подождать.
— Ну что? — спросил старик, беря наконец трубку.
— Я его нашел.
— Уверен?
— Я уверен, что обнаружил место. Есть ли там что-то… — Николай объяснил, что случилось, как он увидел иллюстрации в книгах, прислать которые попросила Гейл.
— Я же сказал, что девушка нам поможет, — заметил старик.
— Да, отец, ты был прав.
— И каков наш план?
Николай рассказал о своих последних шагах. Они обсудили и слегка подкорректировали его предложения, согласовали состав команды, уточнили список необходимого оборудования, оружия и всего прочего.
— Руководство я возьму на себя, — сказал Николай.
— Нет. Я.
— А это небезопасно? — встревожился Николай. — Ты же знаешь, в чужой стране никаких гарантий…
— Думаешь, я упущу такой шанс? — перебил его Драгумис-старший. — Я шел к этому всю жизнь.
— Как хочешь.
— И вот что еще. Ты отлично поработал, сын. Молодец.
— Спасибо.
Николай утер глаза. Заслужить благодарность отца было непросто, но от этого слова поощрения лишь приобретали особую ценность. Закончив разговор, он опустился на стул, но тут же решительно тряхнул головой и поднялся. Не время ликовать и радоваться успехам. Цель еще не достигнута и не будет достигнута, если не заняться делом. Сейчас же. Он позвонил в Каир Габбару Муниму.
— Да? — отозвался Муним и тут же добавил: — Надеюсь, все сделано как надо и вы довольны.
— Как всегда. Но у меня есть еще одно поручение, и я хотел бы, чтобы вы занялись им без промедлений. Точнее, два поручения.
— Я слушаю.
— Наш общий друг. Я бы хотел, чтобы он вызвал в Каир своего коллегу, доктора Али Сайеда из Сивы. На какое-нибудь срочное совещание. — Николай уже подозревал, что Сайед намеренно спрятал от Гейл две книги, а это означало, что и он пришел к определенным выводам. В таком случае его нужно удалить из Сивы на время работ.
— Насколько это срочно?
— Желательно, чтобы он выехал завтра.
Муним вздохнул:
— Такое устроить нелегко, но я посмотрю, что можно сделать. А второе поручение?
— У вас есть связи с выходом на Институт медицинских исследований в Александрии?
3
Елена возвращалась на машине в город, когда Николай позвонил ей на мобильный.
— Нужно встретиться. Как быстро ты можешь добраться до Александрии?
— Помилуй Бог, Николай! Я же только что приехала сюда.
— Дело не терпит отлагательства. У нас тут кое-что случилось, и отец хочет обсудить это с тобой.
— Твой отец? Он прилетает в Александрию?
— Да.
Елена перевела дыхание. Филипп Драгумис не выбирался за пределы северной Греции по мелочам. Если старик решил прилететь в Египет, значит, произошло что-то крайне важное.
— Хорошо. Куда?
— Приезжай на виллу Ибрагима.
— Когда?
— Завтра утром. В девять.
— Буду. — Она захлопнула крышку телефона. В голове уже складывался план. Если выехать прямо сейчас, то еще можно провести ночь с Огюстеном. Елена повернулась к Гейл: — Меня срочно вызывают в Александрию.
— В Александрию? — удивилась француженка. — Вас долго не будет?
— Откуда мне знать?
— А что мне делать? Начинать?
Елена задумалась. Эта Гейл с ее неприятной привычкой находить что-то без ее, Елены, помощи…
— Нет. До моего возвращения ничего не предпринимайте.
— Как хотите.
4
— Уж не хочешь ли ты сказать, что Нокс снова от тебя ушел? — недоверчиво спросил Хасан, когда Нессим закончил доклад.
— Он был с другом.
— С другом?
— Мы их найдем, — пообещал Нессим, стараясь придать голосу уверенность и прекрасно понимая, сколь глупо звучит очередное обещание. Сам он после случившегося всякой уверенности лишился начисто. Так бывает, когда ситуация переворачивается вдруг с ног на голову и приходится сначала выбираться всю ночь из бетонного плена, а потом еще мчаться голым в машине с раненым товарищем. Но сильнее всего его задело даже не полное фиаско, а брошенные Ноксом слова о том, что у него, Нессима, нет чести. Будучи человеком бывалым и уже немолодым, он понимал, что оскорбления цепляют, только когда в них есть правда. И вот теперь он снова и снова задавался одними и теми же весьма неприятными вопросами. Как он докатился до такого? Что за работу он выполняет для такого человека, как Хасан? Неужели деньги и впрямь стали для него важнее всего остального? — Проверим всех его знакомых, пройдемся по всем связям. Объявим вознаграждение. Вопрос лишь во времени.
— Ты постоянно обещаешь мне это.
— Извините. Это будет сложнее, чем мы предполагали. Но теперь мы готовы ко всему. В следующий раз возьмем.
— В следующий раз? А будет ли он, следующий раз?
— Дайте нам еще неделю. Больше я не прошу.
— Назови хотя бы одну причину, почему я должен тебя оставить. А может, мне лучше выгнать тебя и нанять Нокса?
— Сначала тебе придется его найти, — пробормотал под нос Нессим.
— Что ты сказал?
— Ничего.
Пауза отдавала холодком.
— Думаю, пришло время обсудить это при личной встрече. Один на один.
— Один на один? — повторил угрюмо Нессим.
— Да. Один на один.
5
Такси остановилось, дверца открылась, и из машины вышел профессор Рафаи. Визит онколога стал для Мохаммеда полнейшей неожиданностью. Меньше всего он ожидал увидеть на своем участке столь важного посетителя.
