Наталья Андреева - Кара небесная, или Стикс-2
– Вот и отлично. Действуйте. А я – в Москву.
Парни неслышно скрываются во дворе, а он идет на окраину деревни к машине. Смотрит на часы: рано еще звонить. Они сейчас с Ладошкиным, если все идет по плану. Везут Алексея Петровича в офис Ахатова. А ему надо ехать в центр. Неужели опять опоздал? Где-то они со Свистуновым разминулись.
Машина летит по трассе по крайнему левому ряду. Он давит на газ, светит фарами, и дорогу все уступают. Через час на горизонте появляется столица. Тогда он достает из кармана мобильный телефон и набирает номер.
– Операция прошла успешно, – рапортует его зам. – Заложника «освободили». Весь сайдинг ему покрошили, как ты и просил, Петр Иванович. По нам стреляли холостыми, но падали мужики красиво. На «Оскара» тянет, чесслово! Соседей предупредили, что снимаем кино. Ничего, поверили. Я ж говорю: «Оскар»! Можно в размере премиальных.
– Добро. Ты где сейчас?
– В офисе у Ахатова. Готовлюсь сопровождать клиента в загородный дом. Ему ж теперь охрана нужна! – откровенно смеется зам.
– Я вижу, у тебя настроение хорошее?
– А чего? Размялись! И по сайдингу красиво прошлись!
– Где женщина?
– Ее везут на базу в Подмосковье.
– Она догадывается о фальшивке?
– Не думаю. Напугана. Ее спешно увезли под предлогом, что сейчас на место «происшествия» прибудет полиция.
– А прибудет?
– Да вроде все в «кино» поверили. Ну, приедут менты, и что? Хозяин к порче имущества претензий предъявлять не будет.
– В любом случае это не наше дело. Мы отстрелялись и ушли, кончилось кино. Ты вот что… Держи женщину наготове. Возможен обмен. Везите ее пока на базу, но… Если что, я вас разверну к Р-ску.
– Есть.
– И еще… Двоих сейчас же пошлешь в центр, по адресу… – Он называет адрес салона красоты. – На случай, если клиент заупрямится. Я буду там в течение часа в зависимости от пробок. Как только они прибудут на место, пусть мне отзвонятся.
– Что-то случилось?
– Пока не знаю.
И он дает отбой. Это не злость на капитана Свистунова, который оказался слишком проворным. Злость – чувство неконструктивное. Следовательно, им нужно пренебречь. Надо понять, где произошла ошибка. Как Свистунов догадался о месте хранения диска? Не потому ли он забрал женщину из больницы? Ведь если их нет в Первомайском, значит, они в Москве. Но в Первомайское они вернутся. Сегодня к вечеру. Капитану некуда больше деваться. Или… есть?Ближе к вечеру
– Устала?
– Да.
– Мы скоро приедем. Смотри – уже Р-ск!
Она равнодушно смотрит на пятиэтажки, проносящиеся за окном. Руслан же раздумывает: позвонить, не позвонить? Предупредить хозяйку? Нет, не стоит. Будем импровизировать! Вскоре машина сворачивает направо. На проселочной дороге начинает трясти, она вскрикивает:
– Ой! Меня тошнит!
– Потерпи.
Что он еще может сказать? Хорошо, что проселком ехать недолго. Наконец на горизонте возникает деревня. К избе Паренкиных он подъезжает медленно. Дома ли она? По улице на велосипедах с гиканьем проносятся Головешки. За ними следует целая кавалькада: девчонки, мальчишки, все загорелые дочерна. На тропинке сама Зоя Анатольевна, с пустыми ведрами. Идет к колодцу. Он останавливает машину, открывает дверцу и кричит:
– Зоя! А ну, постой!
Она оборачивается и замирает. На лице удивление.
– Посиди пока в машине, – говорит он спутнице.
Та кивает, лицо измученное. Он идет к Зое и улыбается:
– Что ж ты, Паренкина, меня пустыми ведрами встречаешь! Примета плохая. Не быть мне, значит, с деньгами.
– Ты сюда какими судьбами, Руслан?
– Я к тебе гостью привез.
– Гостью? – Она прищуривается, пытаясь разглядеть, кто сидит в машине. Вот ведь какая чепуховина! Один глаз у нее карий, другой голубой. И Руслан говорит голубому, доброму:
– Ты, Зоя Анатольевна, не кричи. Выхода у меня нет, и я привез ее сюда.
– Кого ее?
– Лесю. Тимофееву Лесю.
– Что-о?!! Да как у тебя совести хватило?!! Глазищи твои рыжие, наглые! Да ты знаешь, Свисток, что я с тобой сделаю?!! Ах ты…
Зоя замахивается на него пустым ведром. Он хватает ее за руку и крепко сжимает:
– Не кричи.
– А ну, пусти! – вырывается Зоя. – Убирайтесь отсюда! Оба!
– Она беременна.
– И что? Ты думаешь, я ее пожалею? Уж не от моего ли мужа она беременна? Всякий стыд потерял! И она тоже!
– Зоя, ее ищут. Ну не могу я везти ее к себе в Первомайское. Они про это место знают. И на квартире у нее наверняка засада. Человек ты или нет, Паренкина?
– Нет! Отстань! Проваливай, Свисток! Нет, подумай только! Ванька десять лет к ней бегал! Десять лет! Сколько я слез пролила? А теперь я должна ее прятать! Ты сам подумай: ну что я родителям-то скажу?– Скажи: подруга.
– Ха! Подруга! А то они не знают моих подруг!
– Зоя…
– Уезжай. Богом тебя прошу, уезжай.
– Ты думаешь, мне легко? – злится он. – Ванечка, любимый, обожаемый, десять лет к другой бабе бегал! Дома не ночевал! А меня не бросили десять лет назад у порога загса? Или ты все забыла? Кому из нас хуже, спрашивается? Я-то терплю. Кто любит, тот простит. Все равно его больше нет. Нечего делить-то, Зоя.
– Ты на жалость не дави, – зашипела она. – Сам виноват. Не смог удержать.
– Сама виновата, – огрызается он. – Не смогла.
– Все вы, мужики, одинаковы. Ты тоже хорош! Жена с младенцем, а он с любовницей!
– Она ничего не помнит. И Ваньку не помнит.
– Я слышала, ее тоже газом отравили.
– Да.
– Ну что мне делать, Свисток? Мать-то с отцом в гости поехали, к кумовьям. Говорят, засиделись в деревне. В воскресенье вечером только вернутся.
– Видишь, как все замечательно! И объяснять никому ничего не придется! Ну, так что? Зоя Анатольевна?
– Я ее на террасе положу, там прохладно. На сколько она сюда?
– Дня на два, не больше. Потом я что-нибудь придумаю. – Он машет рукой своей спутнице в машине: – Эй! Иди сюда!
Пока она вылезает, говорит Зое:
– Только ты знай: она и имени своего не помнит. Если не будет отзываться на Лесю, не удивляйся.
– Как же мне ее звать-то?
– Образуется, – невпопад говорит он.
Женщина уже рядом. Смотрит на Зою и пытается улыбнуться:
– Здравствуйте.
– Ну, здравствуй, – сквозь зубы говорит Зоя.
– Мы знакомы?
– Да уж. Знакомы. – Похоже, Паренкина еле сдерживается, и он спешит на помощь.
– Мы в магазин по дороге заехали, – говорит торопливо. – Продуктов купили. Гостинцев Головешкам.
– Значит, ты был уверен, что я вас впущу! Ах ты…
– Разве ж ты стерва, Зоя? Вот уж чего в тебе никогда не было. Даже в школе тетрадку рукой не закрывала. Все, кто хотел, списывали.
– А ты, рыжий, больше всех старался, – беззлобно сказала Зоя. Похоже, успокоилась. – Ладно, идите в дом. Чай будем пить.
– Давай я воды принесу.
Он берет у нее ведра и оставляет женщин вдвоем. Хорошо, что она ничего не помнит. И не признает себя Лесей. Интересно, разберется во всем этом Зоя?
Когда он возвращается с водой, женщины мирно о чем-то беседуют. Прислушался: о своем, о бабьем. Беременность, роды.
– А тебе где постелить, Руслан? – спрашивает Зоя. – Тоже на террасе?
– Я не останусь. Дела у меня.
– И куда ж ты собрался на ночь глядя?
– Да так. Приятель меня ищет.
– Когда вернешься?
– Когда вернусь? Не знаю, – грустно говорит он.
Потом отзывает свою спутницу в сторонку:
– Переночуешь здесь. Диск я забираю с собой.
– А завтра что?
– Завтра будет завтра, – невесело шутит он. – Ну, не плачь. Образуется.
Пока они собирают на стол, он, крадучись, заходит на террасу и сует диск под матрац. За чаем пытается шутить, как обычно, но думает о своем. В первую очередь о том, что оружия при нем нет. Да если бы и было. Толку-то? Их много. Всех перестрелять не получится. Обратиться за помощью по месту бывшей работы? Может, медаль дадут. За отвагу. Посмертно.
Надо вступать в переговоры. Выслушать их предложения. Ладно бы только Леся. У него жена, ребенок, мать. Мать! Если они в Первомайском… Он хватается за мобильный телефон. Потом засовывает его обратно в карман: остынь. Ответит все равно Петя Зайцев. А если мать не у них? Значит, это вопрос времени. Ребята серьезные. Надо вступить в переговоры. Если бы не труп в «Лесном», который хотят повесить на Лесю… Если бы не труп…
Тогда все было бы проще.
– О чем задумался, Руслан? – спрашивает Зоя.
– Ехать надо.
Он нехотя поднимается из-за стола. Говорит строго:
– Вы обе вот что: мне не звоните. Если что, я сам позвоню. Сидите здесь и – тихо.
– Да что случилось-то? – спрашивает Зоя. – Ты можешь толком объяснить?
– Потом. Я тебе потом все объясню. Ты жена офицера. Должна понимать. Ну? Всегда так было. Мы уходим, а вы ждете.
– Руслан…
– Все. Ушел.
Он выходит на крыльцо и смотрит на небо. Вечереет. Ехать пора. Провожают его обе. Стоят на крыльце и смотрят, как он садится в машину. Он же делает вид, что знает, куда ехать. А на самом деле…
Останавливается километра через три. Выруливает на обочину и глушит мотор. В это время звонит его мобильный. Номер скрыт. Он уже догадывается, кто звонит. Надо ответить:
