Кирилл Казанцев - Легальная дурь
– Этих придержать! – распорядился он на ходу, указывая кивком на незадачливых полицейских. – Так, а здесь у нас что? Ага, кажется, я понял! Парфенов! Мое почтение! Работаем? Где наркотик?
Капитан молча указал на дверь комнаты. Рагулин обернулся, поманил одного из своих людей.
– Во второй машине у нас понятые приготовлены. Тащи их сюда! Попутно набери «Скорую». Тут у нас двое раненых…
– Трое, – поправил Парфенов. – И если бы вы еще минут десять не приехали, я бы из третьего раненого сделал покойника.
– Не понял, – сказал Рагулин. – Ты с ума сошел, Парфенов? Тут у нас такая деликатная миссия, а ты про покойников вспомнил. Не по теме явно. Ты что это? Надеюсь, ты не дочку подранил? А то это будет такой перебор, что нам до Страшного суда не отыграться…
– Не переживай, – буркнул Парфенов. – Я женщин не бью. Обманул только. Пообещал разрешить уколоться, но…
– У нее ломка, что ли? – заинтересовался Рагулин. – Пойдем, глянем! А потом я хозяину отзвонюсь – пусть сам решает.
Они вошли в комнату. Следом за ними ввалились еще двое с оружием. – Капитан поймал на себе недружелюбный взгляд Ефимцева и подмигнул ему.
– О-па! – с огромным удивлением воскликнул Рагулин, оглядывая скорчившуюся на полу фигуру Тарантино. – А этот что тут делает?
– Поставщик, – коротко сказал Парфенов. – Кандидат в покойники. А вон на столе гадость, которую он сюда припер.
– Облом, – сказал Рагулин, морща лоб. – А где, не побоюсь этого слова, чемпион?
– Этот сучок меня подставил, – сообщил Тарантино. – А я как понял, тут вообще сплошная подстава, начальник?
– Рот закрой! – прикрикнул на него Рагулин и обратил лицо к дочери мэра, которая сверлила его лихорадочным взглядом. – Мария Анатольевна! Ради бога! Зачем вы в наручниках? Простите, недосмотр… Парфенов, сними браслеты!
– Не раньше, чем вы все оформите протоколом, – ответил капитан.
Варламова почувствовала в Рагулине главного и тут же воспрянула духом.
– Сними наручники, сволочь! – истерически заорала она на Парфенова. – Сказали тебе – сними! В асфальт закатаю, скотина!
– Мария Анатольевна, не горячитесь! – перебил ее Рагулин. – Никто никого в асфальт закатывать не будет. А вот факт покупки-продажи наркотиков мы сейчас зафиксируем в присутствии понятых. Боюсь, Анатолий Трофимович будет очень разочарован. Не бережете вы репутацию своего батюшки, Мария Анатольевна, нехорошо!..
После этих слов Варламова превратилась в дикого зверя. Обзывая всех самыми грязными ругательствами, она начала метаться по комнате, пытаясь вцепиться ногтями в лицо Рагулина. Ее удалось скрутить и усадить обратно на диван. Дудникова, бледная и несчастная, смотрела на хозяйку с ужасом.
– Кажется, наручники снимать пока не надо, – решил Рагулин. – Я на секунду.
Он вышел и с минуту разговаривал с кем-то по телефону. Потом вернулся и деловито объявил:
– Добро получено. Будем оформлять. Кстати, пресса уже здесь. Причем для вас, Мария Анатольевна, сюрприз! Кроме газетчиков, здесь независимое телевидение «Регион». Сюжет пойдет в вечерние новости, неплохо, да?
Вряд ли Варламова что-то слышала. Она производила впечатление невменяемой. Рагулин отвел Парфенова в сторону.
– Послушай, капитан, газетчикам, телевизионщикам пудри мозги, что это твоя операция, понял? Ты вышел на след, ты проник, ты взял на месте преступления. Нас потом вызвал. И пресса – тоже твоя задумка. Это для тебя очень неудобно, согласен, но ты ведь сам этого добивался. Будешь гнуть эту линию, твои условия поддержат на переговорах. Хотел, чтобы невинного отпустили? Отпустят. И даже в эфир, в газеты что-то попадет. Не в таком виде, конечно, но кое-что попадет.
– Да хрен с тобой! – сказал Парфенов. – В сущности, так оно и есть. Это мое дело. А что неудобно, так я к этому привык. Главное неудобство в том, что вон та сволочь Тарантино на свободе ходит! Я этого так не оставлю. Сами его не посадите – я это сделаю.
– Разберемся, капитан! – на губах Рагулина впервые появилась улыбка. – Разберемся. Ефимцев, давай командуй – пусть понятые заходят, и телевидение – только аккуратно, и будем оформлять, что тут капитан нам приготовил…
– Я имею право на звонок, – полузадушенным голосом произнесла Варламова. – Я требую адвоката!
– Может быть, предпочтете уколоться? – очень вежливо поинтересовался Рагулин. – Нет, если вы против, то мы можем заняться адвокатом и звонками, но тогда…
В этот момент на самом деле зазвонил телефон. Тот самый, который принадлежал Варламовой и который лежал в кармане у Парфенова. На экранчике высветилось лицо мэра. Голос в трубке звучал весьма тревожно.
– Кто это? Что? Опять ты? Почему? Почему телефон до сих пор не у дочери? Что там происходит, черт побери?!
– Здесь на месте уже наркоконтроль и телевидение, – простодушно объявил Парфенов. – Не желаете поприсутствовать, господин мэр?
В трубке забулькало, захрипело, потом громко лязгнуло, и наступила тишина, из которой, нарастая, зазвучали короткие гудки. В комнату вслед за понятыми и полицейскими просачивались телевизионщики с камерами, шнурами и микрофонами. Парфенов представил себе, как смотрелся бы в этой сутолоке мэр Варламов, и ему впервые за этот день стало почти весело.
Эпилог
Веденеев вышел из ворот СИЗО ранним утром. Дул сырой ветерок. Небо было серое, в голубых прожилках, из которых иногда брызгало золотом солнце. Веденеев поднял воротник куртки, съежился и шагнул на тротуар. Стальная калитка противно завизжала за его спиной и захлопнулась. Веденеев прошел пять шагов и обессиленно прислонился к стволу дерева, до половины вымазанному белой краской. Ноги у него подкашивались, и противно кружилась голова. Он пытался отдышаться, опасаясь смотреть назад на каменную глухую стену, по которой густо вилась колючая проволока.
«Это как в той сказке, – подумал он. – Оглянешься – и все, пути не будет. Не оглядываться!»
Он заставил себя оторваться от ствола и неверными шагами пошел по тротуару, пытаясь сообразить, где поблизости находится остановка троллейбуса.
Вдруг откуда-то сбоку возникла плотная фигура и преградила Веденееву дорогу. Он поднял глаза. Перед ним стоял Парфенов. Капитан заметно похудел. Под ввалившимися глазами чернели круги.
– С возвращением! – сказал он насмешливо. – Я знал, что вас сегодня выпустят.
– А я вот не знал, – пробормотал Веденеев. – Как снег на голову. Веденеев, на выход – и амба. Расписался где-то и пошел… А вы, значит…
– А я, значит, решил вас перехватить, – объяснил Парфенов. – Потому что догадывался, в каком вы сейчас виде. Опыта-то у вас нет, приморила вас тюряга. И выглядите вы, точно каторжник. Не следует в таком виде к супруге. Она и без того вся на нервах. Зайдем ко мне, побреетесь, душ примете…
– Нет, спасибо, – твердо сказал Веденеев. – Сразу домой. И так уже… Да и кто знает, что завтра будет? Не хочу больше порознь, понимаете? Ни минуты. А вид, что же… Лена простит.
– Хм, я так и полагал, что вы откажетесь, – кивнул Парфенов и полез куда-то за пазуху. – Потому и захватил… – он достал небольшой сверток и сунул в руки Веденееву.
– Что это?
– Здрасьте! То, из-за чего весь сыр-бор, можно сказать, и разгорелся. Ваша точная формула. Пока вы сидели, я забрал из камеры хранения, как мы и договаривались. А то бы пропали ваши наработки с концами…
– Ах, вот оно что! – трудно было понять, рад или нет Веденеев, но пакет он взял и, повертев в руках, сунул в карман куртки. – Спасибо.
– Не знаю, может быть, вам стоит предложить свою работу где-нибудь на стороне? Не смею советовать, но мне кажется, в нашем городе у вас ничего не получится. По крайней мере, в ближайшие лет пять. Правда, преследовать вас больше точно не будут. У мэра и его друзей появилось слишком много забот. Знаете, мне удалось прихватить его дочурку с наркотиками. Кому-то я таким образом здорово удружил, дал в руки козырь. Большой скандал пришлось замять – в прессу пошли только намеки. Не знаю, как они там наверху договаривались, но кое-что нам тоже перепало. С вас вот сняли все обвинения. Дело закрыто.
– А как же те бандиты, что напали на Елену? – с беспокойством спросил Веденеев. – А те, с позволения сказать, полицейские, которые…
– Полицейских перевели в другой район, с глаз подальше. Не ждите, что они займут ваше место в камере. На это даже я не рассчитывал. Они же выполняли указания начальства. За это у нас не наказывают. А бандиты… Бандитов как бы не было. Скорее всего они на какое-то время покинули город. Кстати, тот сосед, за которого вы тогда заступились, – усмехнулся Парфенов, – наркоторговец. Ребята из наркоконтроля хотели его отмазать – якобы из-за соображений оперативной работы, но я прострелил ему ненароком сухожилие на ноге, и он, похоже, стал инвалидом. Во всяком случае, пока он занят тем, что тратит неправедные деньги на лечение, и от бизнеса отошел. Он и из нашего дома съехал. И правильно сделал, потому что я обещал подлечить ему и вторую ногу. Ну, а товарищ мой, Дронов, который мне помогал, тоже переведен в другой район. Без понижения, и то слава богу.
