Влада Ольховская - Бриллиант предсказателя
Светская львица тоже умерла, поэтому Жалевская оставалась в прежнем положении: без бриллиантов, но и без свидетелей, способных указать на нее.
Неудача светской львицы раздосадовала ее, и она собралась надавить сильнее. Через каналы мужа она узнала, где хранятся бриллианты, и решила красть их оттуда. О том, что на самом деле Щербаков перевез «Зодиак» в другое место, она не догадывалась, слишком закрытой сделали эту информацию.
Просто так пробраться в офис банка не могли даже зомбированные ею пациенты. Точнее, они-то могли, но шансы на успех отсутствовали напрочь. Поэтому сначала нужно было нанести подготовительный удар по зданию.
И здесь Лилия пошла, пожалуй, на самый жестокий поступок. Многодетная мать, которая согласилась на самоподжог, не сидела на наркотиках. Она просто тонула в долгах, ей грозила угроза лишения родительских прав. Жалевская сама нашла ее, предложила сделку: она дает ее детям солидную сумму, а их мать соглашается на самоубийство. В качестве подтверждения она пошла на предоплату: выигрыш в лотерею был срежиссирован при помощи ее друзей, которые, впрочем, о грядущем ограблении ничего не знали.
Впечатленная связями Лилии, женщина согласилась. Не только ради денег… даже не столько ради денег. Просто она боялась, что в случае отказа Жалевская будет мстить ее детям, и приняла удар на себя.
Ну а в поврежденное пожаром помещение Жалевская послала целую группу. Состояла она преимущественно из наркоманов, Алексу Субботину добавили к ним в последний момент. Та нашла Жалевскую через знакомых, потребовала помочь ей. Не попросила, а именно потребовала сделать все возможное, а иначе она, Алекса, сообщит в полицию о незаконной предпринимательской деятельности. Лилия, которая уже считала себя божеством, была оскорблена таким подходом до глубины души. Вместо лекарства она вколола Алексе наркотик, убедила, что нужно идти в банк и стрелять. Ею предполагалось пожертвовать, чтобы хоть кто-то из банды смог спастись и вынести бриллиант.
Но они не дошли даже до сейфа. Лилия переоценила действие наркотика, он был далек от совершенных разработок, которыми пользовалась международная преступная организация. Поэтому отразить ту атаку оказалось довольно легко, Щербаков ждал ее.
Лилия была в ярости. Мало того что увеличивался риск подставиться, так еще и мужа пришлось устранить! Жалевского стали напрягать ее методики, он начал выходить из-под контроля. Лилия решила, что проще убрать его, чем искать новые способы привязать.
И вот когда она уже боялась, что способа получить «Зодиак» просто нет, на горизонте появился Максим. Появился случайно, Надя не заманивала его, напротив, зная о планах матери, делала все, чтобы эти двое не встретились. Но у нее ничего не вышло, и, как она и предполагала, Жалевская захотела использовать молодого человека.
Как она и сказала Максиму, у нее было две цели. Первая – это официально поженить его и Надю, потому что ей хотелось, чтобы у ее дочери был статус замужней дамы. Вторая – сделать Максима инвалидом, а Надю – его официальной опекуншей. Лилия надеялась, что через компанию Максима можно будет надавить на Марка, узнать его слабые места, заставить добровольно отказаться от камней.
Но – не вышло. Ничего не вышло. Лилия попалась в квартире, хотя была свято убеждена, что огонь прикроет ее и на этот раз. Она же божество! А то, что они смогут вычислить местоположение Максима, она вообще не подозревала. Когда ее поймали, Жалевская была убеждена, что он не выживет. Потому что один препарат нужно было в течение суток сменить на другой или дать лекарство, иначе не выдержало бы сердце. Надя, при всей симпатии к нему, помочь не могла, она эту схему просто не знала.
Но Максима спасло своевременное вмешательство Евы и Вики. В итоге он оказался в больнице, равно как и Надя, которая пережила приступ аллергии. Лилия Жалевская оставалась под стражей и уже готовилась защищать свои права в суде.
Она Марку и компании как раз ничего не рассказала. Источниками информации были архивы, помощь ее знакомых и Надя. Последняя заговорила, когда узнала, что мать от нее отказалась. Лилия сочла освобождение Максима личным позором дочери и отреклась от своей «необыкновенной».
А необыкновенной Надя действительно была. Хотя бы потому, что Лилия Жалевская никогда не рожала дочь. Чуть более двадцати лет назад первый муж забирал из роддома ее и сына.
Лилия пришла в смятение сразу после того, как ей объявили, что родился мальчик. Ей непременно хотелось, чтобы родилась дочь, ее маленькая копия, помощница и наследница! В последующие годы она пила все известные ей зелья, таскала мужа в спальню по три раза в день, но с природой справиться так и не смогла. Второй раз забеременеть ей не удалось. Когда женщина поняла, что дочери у нее уже не будет, она решила «работать с тем, что есть».
А именно, она собралась превратить маленького Никиту в Надю. Мальчишка к этому моменту был вполне нормальный, здоровый, никаких склонностей к девичьему поведению не проявляющий. Но Лилия не собиралась отступать, она нашла очень сложный и рискованный метод, который когда-то использовали для создания гаремных евнухов – «полуженщин», в которых не должно было быть ничего мужского вообще. В придачу она подобрала несколько средств, призванных стимулировать образование нужных гормонов.
Маленький Никита был еще не в состоянии понять, что затеяла его мамаша. Он был лишь рад, что Лилия, которая столько лет его игнорировала, вдруг стала заботливой и внимательной. Зато ее первый муж, случайно узнавший об этом, был в ярости. Подавить отцовский инстинкт не могли никакие зелья, и Лилии пришлось избавиться от него.
Операцию Никите сделали уже после смерти отца. Это была не полноценная процедура смены мужских половых органов на женские, какие проводят сейчас, а именно иссечение. О том, как ее ребенок будет жить дальше, Лилия не думала вообще, ей нужно было, чтобы рядом находилась покорная, кроткая дочь.
Ту операцию, выполненную в полевых условиях, Никита пережил лишь чудом. Пока он был прикован к постели, Лилия настойчиво внушала ему, что он – девочка. Маленькая Надя, а его предыдущая память – всего лишь сон. Детская психика ломается легко, и Никита поверил матери. Евгению Жалевскому Лилия представляла уже дочурку в милом розовом платье.
Естественно, став старше, Надя начала понимать, что с ней что-то не так. Но Лилия продолжала пичкать ее лекарствами и убеждать, что у нее просто очень редкая генетическая болезнь. А обращаться к врачам с такими темами девочка не смела.
Это не значит, что Надя приняла свою новую сущность на всех уровнях. Внешне она была спокойной и послушной, а в глубине души сходила с ума. Мужская психика боролась с женской, искалеченный организм, достигнув половой зрелости, пытался вырабатывать собственные гормоны, но натыкался на непреодолимую преграду в виде лекарств. Ночами Надя рыдала в подушку, тихо, чтобы не услышала мать, мечтая о том, чтобы душевная пытка закончилась. Она понятия не имела, кем является на самом деле, кем должна быть.
Чтобы окончательно не лишиться рассудка, она сосредоточилась на беззаветной любви к матери. Лилия была для нее божеством – чего женщина и добивалась. Ее слово стало законом для Нади. Если от матери поступал приказ, девушка не анализировала и не задавала вопросов. Она просто выполняла. Приводила кого надо, доставляла лекарства, шпионила… даже убивала.
Именно она избавилась от своего отчима. Она и Лилия приехали к Жалевскому, навестить его в загородном доме. Он снова попытался отговорить жену от охоты на «Зодиак». Тогда, по приказу Лилии, Надя и ударила его настольной лампой по голове. А сила у нее была совсем не девичья: скелет и мускулатура развивались по-мужски. Череп Жалевского не выдержал, мужчина умер на месте. Мать и дочь спрятали тело, потом протерли пол, стерли кровь с мебели, вымыли за собой посуду и надеялись, что Евгения вообще не найдут. Но нет, обнаружили… Лилия изображала несчастную горюющую вдову, а сама лихорадочно соображала, как быть.
Еще одной жертвой Нади стал Серж, но на этот раз мать была ни при чем. Молодой человек подставился сам, решив развлечься с симпатичной азиаткой и не поинтересовавшись ее согласием. Здесь и настоящая женщина не проявила бы энтузиазма, а в случае Нади еще и взбунтовалась мужская природа. Последовала вспышка ярости, стиравшая границы разума. Когда же все закончилось, Надя осталась одна рядом с окровавленным трупом на ночной улице. Она призналась во всем матери, но та проблемы не увидела, велела забыть. И Надя послушно забыла.
Подставлять Максима Надя не собиралась и дружбой с ним дорожила. Причина была проста: остатки мужского сознания Никиты стремились к дружбе со сверстником, такой дружбе, в которой все однозначно. Максим стал первым парнем, уделившим Наде внимание, который не испытывал к ней сексуального влечения, не пытался даже обнять, не то что в постель уложить. Наде это нравилось, впервые она почувствовала нечто вроде гармонии в своих связях с окружающим миром.
