Наталья Александрова - Ожерелье богини Кали
Наступила весна, и четвероногой прохиндейкой снова овладела охота к перемене мест. И в один солнечный весенний день на прогулке эта тварь просто выскочила из ошейника и целеустремленно пустилась прочь. Не оглядываясь на хозяйку, которую, кстати, она хозяйкой и не считала.
Шерстоухову оставалось только тихо радоваться, что собака убежала не от него, а от жены, в противном случае жена просто загрызла бы его (от собаки научилась). А так он выдержал тяжелейшую истерику жены и выговор тещи за черствость и бездуховность, а когда брякнул необдуманно, что туда собаке и дорога, раз не понимает хорошего отношения, то получил от жены предложение убираться прочь.
И ушел. Утром на работу. А когда вернулся вечером, его ждал чемодан на площадке. И соседка, выглянувшая из дверей, сообщила, что жена поменяла замки.
Соседка относилась к нему неплохо, здраво рассудив, что с полицией нужно дружить – мало ли что в жизни может случиться. Соседка напоила его чаем и пустила пожить в квартиру своего племянника, работавшего в Тюмени по контракту. И там, в тишине, Шерстоухов осознал, до чего же это все его достало. И с тех пор сторонился женщин. Хватило уже ему семейного счастья.
Так что сейчас он был ужасно недоволен, что его разбудили. А разбудил его телефон. Он зудел и зудел над ухом, так что хотелось его прихлопнуть, как назойливого комара. Однако чувство долга победило.
– Слушаю, Шерстоухов! – крикнул он в трубку, и тотчас же сон слетел с него от ужасного известия.
Душитель сбежал. И теперь он, несомненно, отправится снова к Жене. Потому что Шерстоухов теперь ясно видел, что Женя что-то скрывает. Он позвонил Жене, она долго не брала трубку. Ясно, заснула крепко. Звонил еще и еще, затем решился побеспокоить ее соседку. Лариса ответила сонным голосом и тут же побежала звонить Жене в дверь.
– Не отвечает, – упавшим голосом доложила она, – уж я так колотила, мертвого разбудила бы… Ой!
– Не мог он так быстро успеть… – пробормотал Шерстоухов, – и мобильник не отвечает… Вот куда она ночью делась?
Оставалось последнее средство. Капитан набрал номер Бублика, тот ответил сразу, и голос не сонный.
– Слушай, звони своей девушке, пускай она срочно мне телефон Линевой отследит!
– А чего ей звонить? – отозвался Бублик. – Она вот тут, у меня под боком. И не спит даже.
Через некоторое время, которое показалось Шерстоухову вечностью, Бублик ответил, что мобильник Линевой находится в районе Екатерининского канала, ну да, как раз там рядом музей часов.
– Неужели в музей потащилась ночью? – ахнул Шерстоухов на бегу. – Ну до чего беспокойная девица!
Женя вскинула голову.
В том месте, где она ступила на карниз, стоял смуглый человек с обожженным лицом.
– Снова ты?! – проговорила Женя, тяжело вздохнув. – Похоже, от тебя невозможно избавиться! Ты в огне не горишь и в воде не тонешь.
– Конечно. – Душитель криво улыбнулся своим обожженным ртом. – Это потому, что я верно служу Великой Черной Матери, а она никогда не забывает своих верных слуг! Но теперь, когда я нашел это священное ожерелье, я буду не просто ее слугой. Я буду самым близким к ее священному престолу!
– Положим, это не ты нашел ожерелье, а я, – вполголоса пробормотала Женя.
Душитель, однако, ее услышал.
– Ты? – проговорил он насмешливо. – Да кто ты такая? Всего лишь слепое орудие божественной воли! Такие, как ты, – не в счет!
– Так же, как те, кого ты задушил?
– Само собой! Те, кого я принес в жертву богине, – это всего лишь мои подарки ей! Священные жертвы, каждая из которых приближает меня к престолу богини!
– И Марианна – та, которая помогала тебе?
– Марианна – глупая женщина! Она воображала, что, общаясь со мной, сумеет лучше понять древний культ… она так ничего и не поняла! Я впитал ее последний взгляд, ее последний вздох, чтобы выполнить священную волю богини!
– Да ты просто маньяк! Просто сумасшедший!
– Не смей так говорить! – Душитель шагнул на карниз. – И вообще – хватит разговоров! Отдай мне ожерелье – или…
– Или – что? – переспросила Женя. – Ты меня убьешь? Но ты и так собираешься меня убить!
– Твоя смерть будет страшной!
– А это мы еще посмотрим!
Женя попятилась. Она хотела дойти до другого конца карниза, чтобы перебраться на крышу, но Душитель двигался быстрее ее, он неумолимо приближался.
Женя хотела оглянуться, проверить карниз за своей спиной, но янтарно-желтые глаза убийцы притягивали ее, гипнотизировали, лишали воли…
Она еще немного отступила, но левая нога соскользнула с края карниза…
Пытаясь сохранить равновесие, Женя ухватилась за единственное, что попало под руку, – за минутную стрелку огромных часов.
Под ее тяжестью стрелка опустилась, передвинувшись сразу на несколько делений.
Женя сорвалась с карниза и висела, как над пропастью, из последних сил держась за стрелку и в то же время не выпуская священное ожерелье.
Душитель, криво улыбаясь обожженным ртом, приближался к ней.
Еще шаг – и он будет совсем рядом… тогда он столкнет ее в пропасть… только прежде отнимет ожерелье…
И тут с другого конца карниза донесся удивительно знакомый голос:
– Ну что же это такое? Тебя ведь уже арестовали – а ты снова вывернулся! Ну, это тебе с рук не сойдет! Побег – это уголовное преступление!
Женя скосила глаза – и увидела на карнизе капитана Шерстоухова. Он двигался бочком, сжимая в руке пистолет.
– Руки вверх, скотина! – проговорил он, щелкнув предохранителем. – Руки вверх, сволочь, иначе буду стрелять на поражение!
– Опять ты, капитан? – скучным голосом протянул Душитель… и вдруг в руке у него появился шелковый платок.
На этот раз Душитель не сложил румаль вчетверо. Он бросил платок в лицо Шерстоухову. Ослепленный капитан отступил, на мгновение потерял равновесие и выронил пистолет.
Оружие полетело вниз и с грохотом упало на тротуар.
– Ну вот, капитан, а теперь мы с тобой поговорим как мужчина с мужчиной! – Душитель двинулся вперед по карнизу. В руке у него был новый румаль, на этот раз сложенный, он вращал его как маленькое смертоносное лассо.
Шерстоухов пошел быстрее, чтобы первым дойти до того места, где Женя беспомощно висела на минутной стрелке. Однако он подошел туда почти одновременно с Душителем.
Душитель сделал обманное движение и тут же накинул румаль на шею капитана.
Шерстоухов резко взмахнул рукой – и сумел сбросить смертельный платок. Он прижался к циферблату часов, чтобы не сорваться с карниза, и немного отступил, чтобы получить свободу для удара.
Румаль снова со свистом рассек воздух… но вдруг опал, как парус в штиль. Душитель покачнулся, попытался сохранить равновесие… но карниз был слишком узким, и со страшным криком смуглый убийца полетел вниз.
Через секунду снизу донесся отвратительный звук – это тело убийцы ударилось о камни набережной.
Шерстоухов удивленно посмотрел туда, где только что стоял Душитель.
На его месте стоял невысокий худенький человек с загорелым до черноты лицом, в цветном тюрбане и странной, экзотической одежде. В руке у него был такой же платок, как у Душителя.
– А это еще кто такой? – проговорил Шерстоухов, удивленно разглядывая маленького человека. – Еще один душитель? Да сколько же их?
Однако маленький смуглый человек спрятал румаль за пазуху, заулыбался и что-то залопотал на непонятном языке. Потом лицо его стало озабоченным, и он потянулся вниз – туда, где Женя из последних сил цеплялась за минутную стрелку часов.
Капитан спохватился, тоже наклонился, и вдвоем они легко вытащили Женю на карниз.
Все вместе они перебрались на крышу.
Там стоял высокий представительный человек средних лет с красивым и породистым смуглым лицом и яркими глазами. Он был одет в отлично сшитый костюм со строгим галстуком, что казалось странным и неуместным в предрассветный час на ржавой петербургской крыше, да еще рядом с его экзотическим спутником. А то, что эти двое были спутниками, было очевидно: как только маленький человек в тюрбане перебрался на крышу, он что-то взволнованно проговорил, обращаясь к смуглому денди и показывая на Женю.
– Кто вы такие? – строго проговорил капитан Шерстоухов.
Элегантный господин улыбнулся и протянул капитану какое-то удостоверение с геральдическим зверем на обложке:
– Позвольте представиться, представитель по культурным связям правительства индийского штата Вашьярустан… – сказал он по-русски с небольшим акцентом.
Потом он назвал свое имя, но оно было такое длинное и заковыристое, что капитан даже не стал пытаться его запомнить. В ответ он тоже представился:
– Капитан Шерстоухов, полиция.
– А это – мой ассистент, – представитель по культурным связям показал на смуглого человека в тюрбане.
Эта сцена с взаимными представлениями на крыше показалась Шерстоухову нелепой. Однако ему приходилось играть свою роль до конца.
