Дамский LADY - Почти детективная история
- Клинтон! – нервно окликнула она. – Клинтон, почему они не едут? Вы дали шоферу точные указания?
- Осмелюсь за них поручиться, миледи. За указания, - невозмутимо отозвался пожилой дворецкий. – Позволю себе напомнить, что я отправил Перкинса на станцию за час до прибытия лондонского поезда с настоятельным распоряжением тотчас же везти мисс Вильгельмину и мистера Фест-Вудстока прямиком в Вудсток. Также я снабдил Перкинса аптечкой, пледами, сандвичами и веером на всякий случай.
При упоминании мужа дочери леди Кларисса едва заметно поморщилась, однако ее прекрасное лицо осветила поистине ослепительная улыбка, когда она заметила появившийся в конце подъездной аллеи автомобиль.
- Ах, вот и они. Скорее же, скорее, Клинтон, ступайте предупредить мистера Реджинальда и лорда Вудстока.
Дворецкий удалился.
Если бы леди Кларисса могла видеть другую часть дома, то заметила бы тонкую струйку дыма, поднимающуюся из окна этажом выше. Наследник лорда Вудстока – юный Реджинальд – в это самое время, приоткрыв окно спальни, курил свою первую сигарету. Вдохнув табачный дым, юноша закашлялся так, что тщедушные плечи затряслись, выкинул едва начатую сигарету наружу и принялся разгонять рукой легкий табачный угар. Да, определенно, до его кумира Роберта Грея – героя серии популярных среди молодежи детективных романов – ему еще далеко. Реджинальд опустился в глубокое кресло и поправил очки, но едва он успел открыть помеченную сафьяновой закладкой страницу нового романа «Смерть в Трокадеро» (Роберт Грей раскрывает серию жестоких убийств Париже, ажаны[5] бессильны), как в дверь постучали.
- Мистер Реджинальд, мисс Вильгельмина приехала!
Вздохнув, Реджи одернул пиджак, пригладил волосы и спустился вниз. Клинтон уже подавал леди Клариссе шаль, дабы она могла выйти и встретить дочь, которая уже год как не показывалась в отчем доме.
- Возвращение блудной дочки? – раздался за спиной у Реджи хрустальный голосок, отчего по телу юноши побежали мурашки.
- Д-д-ебби...
Прехорошенькая молодая женщина чуть старше самого Реджинальда, недавно ставшая женой полковника Арбентота, закадычного друга лорда Вудстока, при первом знакомстве настояла, что обращаться к ней следует не «миссис Арбентот», а именно «Дебби». Реджинальд, отчаянно робевший перед женщинами, начинал заикаться сильнее обычного всякий раз, как Дебби оказывалась хотя бы в одной с ним комнате. Позже, в приватной беседе, мать сообщила Реджинальду, что о чем бы там ни просила его миссис Арбентот, не всегда следует потакать дамским капризам, но удержаться Реджи все равно не мог.
Между тем леди Кларисса уже вышла на крыльцо. Шофер открыл заднюю дверцу машины и помог выбраться из автомобиля холеному джентльмену с напомаженными черными волосами, тонкими усиками и каким-то неприятно-скользким выражением на лице. Леди Кларисса не обратила на него ни малейшего внимания.
Из машины появилась Вильгельмина Вудсток-Фест. Мать робко улыбнулась дочери. Вильгельмина, можно сказать, нарушила волю отца, выйдя замуж за театрального антрепренера Берти Феста. Но она всегда делала только то, что ей хотелось. Со временем лорд Вудсток оттаял и помирился с дочерью, но зятя лорд и леди Вудсток так и не приняли в свои сердца. Впервые после побега Вильгельмины с Фестом в Лондон семья собиралась вместе.
- Х-хэлло, Вилли! – радостно помахал сестре стоящий в дверях Реджи.
Первая неловкость была сглажена, когда открылась дверца со стороны водителя, и из машины показался...
- Доро... - начала было леди Кларисса, обращаясь к дочери, но увидела вышедшего последним мужчину и протянула к нему обе руки, - ...гой мистер Блоссом! Боже мой, какая приятная неожиданность! Я большая поклонница вашего таланта. Вы не поверите, я трижды была на вашем последнем спектакле, когда мы с лордом Вудстоком приезжали в Лондон!
- Э-э, что ж, как говорится, «вы ко мне писали, вот оно и так», - ответил Орландо Блоссом, звезда столичных подмостков, склоняясь к руке леди Вудсток. – Счастлив познакомиться, миледи.
- Ох, это же слова из вашего спектакля «Гермион и Гермиона»! Прелестно, прелестно, - разливалась соловьем Кларисса, ухватив Блоссома под руку. – Мы с лордом Вудстоком четырежды смотрели это представление. Шедевр! Я не побоюсь этого слова. Как изумительно вы играли Гермиону! Кто бы мог подумать, что вам так пойдут пенсне и хомут. Ну, входите, входите. Вилли, мистер Фест.
Слуги тем временем выносили из машины багаж. Мельком бросив взгляд на стоящий сверху потертый саквояж, леди Вудсток удивленно приподняла брови.
- «Э. Г. М. VIII»? Как, неужели и Генри с вами?
- Пфф! - пренебрежительно фыркнула Вилли. – Мы встретили его на станции. Господи, какое счастье, что он не подсел в наше купе еще в Лондоне.
- Но где же он сам?
- Эдуард заявил, что в нашей машине слишком пафосно – можешь ты в это поверить? – и одолжил лошадь на постоялом дворе.
- Нет! – в ужасе вскричала Кларисса, освободив на миг несчастного Блоссома и в отчаянии воздев руки. – Нет, Генри, только не по газону!
К особняку лихим галопом решительно скакал автор столь излюбленных молодым Вудстоком детективных романов – Лорд Генри, он же Эдуард Генри Маркс Восьмой, паршивая овца семейства, как многие привыкли считать. Из-под копыт летели дерн и комья сырой земли. Прекраснейший газон – гордость лорда и леди Вудсток – сгодился бы теперь разве под площадку для регби, хотя юному Реджинальду подвижные виды спорта запретил семейный врач.
Натянув поводья, Эдуард Генри Маркс спрыгнул с коня.
- Г-г-генри! – сбегая вниз по лестнице, радостно воскликнул Реджи.
- Реджинальд, немедленно вернитесь, вы не одеты, - строго произнесла леди Кларисса. – Где ваши кепи и редингот?
Сын смущенно потупился и поплелся обратно в дом.
- Все муштруете его, тетя Клэри? – Широко улыбаясь, Генри расцеловал тетку в обе щеки. Леди Вудсток немного оттаяла, не в силах противиться обаянию молодого человека. – Ну, простили меня? – продолжил Генри, вдобавок целуя тетушке руку.
- Да, проказник, - хихикнула леди Кларисса.
Вилли только закатила глаза.
С тем вся компания и вошла в холл.
- Дебби? – буквально взвизгнул Берти, при виде жены полковника побелев как деревенский сыр.
- Орландо?! – воскликнула Дебби, с лица которой схлынули все краски.
- Дебби? – не проявил себя выдающимся мастером лицедейства мистер Блоссом, щеки которого потеряли даже те краски, что еще оставались на лице Дебби.
- Дебби! – уже настойчивее повторил Берти, привлекая ее внимание к себе.
- А, привет, Берти. И все-таки... Орландо?!
- «Один как перст, чего уж тут попишешь?», - развел руками Блоссом.
- О, - закатила от восторга глаза леди Кларисса, - обожаю вашего Призрака Паноптикума! Эти малиновые боа так украсили вас во втором акте.
- Вы знакомы? – между тем допрашивала мужа Вилли.
- Да... Дебби играла в антрепризах. Когда я еще... Ну, ты сама знаешь.
- Кажется, знаю я далеко не все, - протянула Вилли.
- Ох, молодежь, вам бы только спорить, - вмешалась леди Кларисса. – Как приятно, что все вы знакомы, не правда ли? Дружеская компания на Рождество – что может быть лучше! В гостиную, друзья мои, в гостиную, нечего стоять на сквозняке.
Провожая мистера Блоссома в комнату, леди Кларисса успела шепнуть Клинтону, что рвотный корень в тарелку мистера Фест-Вудстока следует отменить. Очевидно, привезя Блоссома, зять донельзя угодил леди Вудсток.
***
- Ну, что скажешь, Эй-Эй? – пыхтя трубкой, спрашивал лорд Вудсток полковника в это же самое время в кабинете. – Женился, посвежел, помолодел. Тебя, право, не узнать.
Полковник повертел в руках неизменно сопровождавший его портсигар и неторопливо раскурил сигару.
- Что тебе ответить, Лорди, - произнес он, глядя на дым. – Дебби и биржа вдохнули в меня новые силы.
- Ну, Дебби – это понятно, но биржа? – покачал головой лорд Вудсток.
- Мне все же несказанно повезло: очень удачно вложил некоторые сбережения в облигации – и такие проценты. Захочу – выкуплю у тебя Вудсток и титул, - несколько мрачновато пошутил полковник, и лорд Лорд натянуто улыбнулся.
***
- Познакомьтесь, Орландо, это преподобный Уитвики, здешний викарий, - рекомендовала тем временем в гостиной леди Кларисса добродушного рыжеволосого толстяка теперь уже своему любимому гостю, за минуту, сама того не заметив, перейдя от «мистера Блоссома» к «Орландо». – Преподобный, разрешите вам представить премьера столичного театра, великолепного актера Орландо Блоссома!
- Пр’ятно-постится[6], - улыбнулся викарий, выбирая из стоящей на столике чаши драже в темном шоколаде.
- Взаимно, - ответил любезной улыбкой Орландо, демонстрируя идеальные зубы.
