Марина Серова - Фантазии господина Фрейда
– Да нет, оба преступника были в здравом уме и твердой памяти, – ответил Маркин. – Убить Клавдию Петровну в городе они не решились, там очень трудно спрятать труп так, чтобы его потом никогда не нашли, а вот за городом это провернуть намного легче. Но одно дело – везти под дулом пистолета в машине живого человека, и совсем другое дело – его труп. И хотя из Тарасова они планировали выехать окольными путями, чтобы избежать стационарных постов ГИБДД, но патрульную машину ведь и на проселочной дороге можно встретить. Предположим, остановили бы их: удостоверение бойца ОМОНа могло в этом случае и не помочь, а у них и документов на машину нет, и труп в багажнике… Тут им и хана! Вот так-то, под дулом пистолета, они Клавдию Петровну и вывезли, и направились по проселочной дороге в сторону Волгограда. За деревней Милюковка есть заброшенный песчаный карьер, где они собирались убить ее и спрятать труп, который никто и никогда не найдет, особенно если на него пласт песка сверху навалить… Но через эту проселочную дорогу перегоняли стадо, и они вынуждены были остановиться и переждать. Клавдия Петровна воспользовалась случаем и, выскочив из машины, бросилась бежать прямо через скопище животных.
– С ума сошла! Со стадом шутки плохи, – заметил кто-то из Андреевых, не понаслышке знавших сельское хозяйство.
– Когда смерть тебе в спину дышит, еще и не такое можно сделать, – сказал Маркин. – И тогда Сергей и Григорий начали стрелять ей вслед. Она упала…
– Скотина ее затоптала?! – не удержавшись, спросил кто-то из Андреевых.
– Да, – подтвердил Игорь Олегович. – На звук выстрелов прибежали собаки, потом люди появились, один из них был с ружьем. Перестрелять их всех преступники не решились и предпочли сбежать, причем на своих двоих, потому что машина у них заглохла. Они добрались до трассы, поймали машину, идущую в Тарасов, на которой и добрались до города. Но они захватили с собой сумку Клавдии Петровны, которую и предъявили Марии Ивановне Сазоновой и Семену Ивановичу Андрееву – как доказательство того, что свою работу они выполнили.
– Показания Сергея Сазонова вчера вечером полностью подтвердил на допросе его младший брат, Григорий, – добавил Ершов. – В настоящее время они оба находятся в СИЗО.
После этих слов тишина в комнате установилась гробовая, поэтому все мы услышали, как Сазонов прошептал:
– Так вот почему у них телефоны не отвечают!
– Спасибо, Игорь Олегович! Спасибо, Юрий Михайлович! – поблагодарила их я. – Дальше уж я сама. Узнав о смерти Клавдии Петровны, Мария и Семен обрадовались, но по разным причинам. Семен – потому что он теперь мог наконец развернуться вовсю и проявить свои недюжинные хозяйственные способности, – язвительно сказала я.
Когда Андреевы это услышали, по их рядам пронесся шепоток – видно, они очень хорошо знали, что ничего путного из этого выйти просто не могло, и Федор настороженно спросил:
– Дочка, а с рынком-то все в порядке?
– И об этом со временем расскажу, – пообещала я и невольно улыбнулась, предвидя их реакцию. – А вот Мария обрадовалась потому, что уже частично расчистила себе путь к рынку. Теперь требовалось вывести из игры Ивана, то есть убить его. Но как это сделать, если он все время находится под охраной? Напомню вам, что Мария одобряла связь брата и его любовницы, поэтому она убедила Семена, что теперь можно привести Ларису в этот дом. Но Семен понимал, что Иван этого не потерпит. И тогда Мария предложила убрать Ивана из этого дома, поселив его отдельно, чтобы Семен без помех привел домой любовницу! Живя отдельно, в городе, Иван стал бы легкой мишенью, а его смерть всегда можно было бы обставить как простое уличное нападение или что-то в этом духе. Семен согласился с ней и попытался купить квартиру, но у него ничего не вышло! Тогда Мария решила спровоцировать скандал между Семеном и Иваном и уговорила брата все-таки привести любовницу в дом, несмотря ни на что. Семен согласился и привез Ларису в этот дом тридцатого июля. Иван же был уверен в том, что его мать в деревне – ведь у него же на глазах Семен ее туда и отправил. Но как ни был Иван зол на мать за то, что она не одобряла его желания жениться на любимой девушке, но присутствие в их доме на месте матери любовницы отца… Точнее, того человека, которого он тогда считал отцом…
– А теперь не считает? – неожиданно спросил Дмитрий Дмитриевич.
– Во всяком случае, в разговоре со мной он упорно называл Семена не отцом, а Андреевым, – ответила я, подумав, что Иван, наверное, уже знает правду. – В общем, все в очередной раз рассчитали очень точно. С вашего позволения, я повторюсь: я уже говорила вам, что Иван и Лариса столкнулись в этом доме тридцатого числа, а тридцать первого Иван вылетел в Германию. На это Мария никак не рассчитывала, она не знала, что у парня есть свои деньги. Она надеялась, что Иван останется в Тарасове, где до него легко добраться. Но она не растерялась и быстро настроила Семена против непокорного сына. Результат всем известен – Мария стала наследницей Семена, а это двадцать процентов акций! Счастье для Ивана, что он до сих пор в Германии, иначе он давно уже погиб бы.
– А он-то тут при чем? – не удержался от вопроса кто-то из Андреевых.
– Как же вы не понимаете? – удивилась я, а потом подумала, что для них это действительно китайская грамота, и стала им растолковывать, как первоклассникам: – Ну, смотрите! Клавдия Петровна написала завещание в пользу сына – что это значит? Что у него уже сорок процентов акций: двадцать – собственных и двадцать – ее. Иван не женат, и в случае его смерти эти акции кому отойдут? Его официальному отцу, то есть Семену, а его наследница – кто? Мария! Итого, у нее в этом случае было бы уже шестьдесят процентов акций.
– Но у Тимофевны тоже есть двадцать процентов, – напомнил мне Федор.
– В этом ничего сложного нет. Я уверена, что Иван по молодости лет не написал завещание и на половину его акций могла претендовать его бабушка. Таким образом, десять процентов отошли бы Семену, а десять – ей, что с уже имеющимися у нее акциями составило бы тридцать процентов. Но! Наследник-то у нее остался только один – сын Михаил, он же – муж Марии. А годков бабушке уже много! Вот и получается, что со временем Мария планировала собрать в своих руках восемьдесят процентов акций рынка, а с учетом того, что остальные двадцать уже были в руках у ее братьев, которые не стали бы вмешиваться в ее дела, она становилась полновластной хозяйкой рынка. И все бы у нее получилось, потому что она просчитала ситуацию на много ходов вперед, но не учла только того, что от нее может захотеть избавиться ее собственный муж! Я уверена, что Сазонов – как и их сыновья, которые и дали эти показания, – был полностью в курсе ее затеи. Но этот болван, так же как и Семен, решил, что сможет сам довести эту игру до конца, и бездарнейшим образом провалил начатое Марией дело. Вот и все, что я хотела вам сказать, а остальным теперь пусть следователи занимаются. Вопросы будут?
– Так что там с рынком все-таки? – спросил Федор. – Хоть там-то все в порядке?
– Если бы! – выразительно сказала я.
– Ну, добивай уж! – хмуро сказал он. – Хотя я думал, что хуже быть уже не может.
– Может! Может! – радостно заверила я его. – Рынок – практически банкрот.
– Как это понимать?! – опешил он. – Ты по-простому нам объясни!
– Да разорил его ваш братец подчистую, – ответила я. – Работникам уже два месяца зарплату не платят. Этот мудрец, – иронически хмыкнула я, – за три месяца рынок до ручки довел! По непонятно каким контрактам все деньги растранжирил, и теперь счета арестованы, а против Семена уголовное дело заведено, он находится под подпиской о невыезде.
– О господи! Да что же это такое творится?! – возмутился Федор и уточнил: – Значит, мы и этих, как их… Денвиндентов получать не будем?
– Я не специалист, но думаю – нет, – пожала плечами я.
Повисла мертвая тишина. Братья и их сыновья все, как один, уставились на Семена. Ох и нехорошие были у них взгляды!
– Что ж нам с тобой, Семка, делать? – тоскливо спросил Федор. – Убить, что ли? Это сколько же мы кулаками махали, пока вы с Клавкой на ноги встали! Скольких зубов недосчитались! Сколько ребер поломали нам! Ничего, мы выдюжили все это! Вышли вы в люди, и мы забытыми не остались, деньги с рынка получали и жили нормально. А ты все это коту под хвост пустил! – постепенно накаляясь, говорил он. – Жена ему помешала! Да ты, недоумок, ее дерьма не стоишь! Ты, гад, на нее молиться должен был с утра до вечера! Ноги мыть и воду пить – за то, что она когда-то тебя выбрала! Что же ты, сволота, натворил?! Ради чего двое твоих же племянников погибли, а двое покалечились? Когда с Машкой беда приключилась, мы же все, как один, вас защищать кинулись! В чем она там виновата, а в чем нет, не нам судить, для нас она всегда и во всем правая будет, потому что – семья мы! Андреевы! А что мы получили сейчас? Ты же, паскуда, по миру семью пустил! На что же нам всем теперь жить? А?! Чего молчишь?! Ответь семье!
