Марина Серова - Древнее хобби
Я набрала телефон Ярцева.
– Антон! У меня для тебя интересная информация.
Я в двух словах рассказала об услышанном только что. К моему удивлению, Ярцев отреагировал как-то вяло, хотя сказал, что будет ждать меня в редакции.
– Антон, что-нибудь случилось? – Это был первый вопрос, который я задала своему другу, как только пленка оказалась у него.
– Полин, очень не хочется тебя огорчать…
Антон отвернулся. Я взяла его за плечо и повернула к себе.
– Так что случилось? Говори, не тяни!
– Два часа назад при захвате вооруженного преступника погиб…
Антон посмотрел на меня печально и опустил голову.
– Кирилл?
Ярцев кивнул. Я сначала ничего не почувствовала, потом пол как будто качнулся у меня под ногами. Внутри у меня образовалась пустота…
– Полин, пойдем, я тебе чаю налью.
– Что?.. А, нет. Я поеду домой.
Я шла по коридору редакции, не видя и не слыша людей вокруг меня.
Дома за ужином Ариша спросил, почему к нам больше не приходит тот симпатичный парень, старший лейтенант.
– Дед, он теперь не лейтенант. Он капитан. И еще он награжден.
– Да? Чем?
– Орденом. Посмертно.
Ариша метнул на меня испуганный взгляд, но я встала и вышла из кухни. Не люблю, когда мне сочувствуют.
Я закрылась в своей комнате и взяла в руки саксофон. Как давно я не играла! Я начала импровизировать. Конечно, моя мелодия была грустной. И печальной. И даже очень печальной. Наверное, дед слышал ее и качал головой. Что я могла поделать? Мне было плохо, но плакал за меня мой саксофон…
Внезапно раздавшийся звонок телефона прервал мой минорный концерт. Я взяла трубку. Горничная Епифанцева Тося сообщила мне, что только что слышала, как ее хозяин звонил кому-то и говорил, что его развод и раздел имущества благополучно завершены. А еще у нее радость: ей прибавили зарплату. Я поблагодарила девушку и положила трубку.
Достала диски с записями с «прослушки», компрометирующие пылкого влюбленного Светозара. Я долго решала, кому бы их сплавить? Теперь, думаю, можно предложить их мадам Епифанцевой. Она получила свою долю совместно нажитого с мужем имущества. Надо открыть женщине глаза на человека, с которым она собирается связать свою жизнь. И, разумеется, не безвозмездно.
Сотовый Елизаветы Андреевны мне слила Тося. Из самых лучших побуждений, разумеется. Я ей сказала, что у меня для ее бывшей хозяйки хорошая новость.
– Елизавета Андреевна?
– Я. С кем имею честь?
– Я не хочу себя называть. Будем считать, что я – доброжелатель. У меня для вас интересная информация.
– Не интересуюсь…
– Подождите. Это касается вашего… хм, возлюбленного. Светозара. Уверяю вас, очень интересные сведения. И полезная информация. К размышлению. Вы узнаете столько нового о вашем студентике!.. Но сто́ит дорого.
Последовала пауза.
– Сколько?
– Сто тысяч.
– Вы с ума сошли!
– А хотите знать, кто снял с вас ваш перстень стоимостью двести тысяч, когда вы с вашим Зарчиком вышли из ресторана? А главное – кто наводчик? У меня и видеозапись имеется. Очень интересное кино!
Мы встретились в парке на скамейке. Я была загримирована до неузнаваемости. Черный длинный парик. Черные линзы. Темная губная помада. И огромные солнечные очки. Разумеется, мадам Епифанцева принесла деньги. Получив взамен диск с записью, тотчас побежала в ближайшее интернет-кафе. Как дорого порой обходится женщине ее любопытство! А доверчивость – еще дороже…
Проследив за Елизаветой Андреевной, я таким образом нашла дом, в котором она сейчас жила со своим возлюбленным. Но женщина подъехала к нему уже с милицией. Похоже, по дороге она заявила на своего Зарчика, даже, наверное, отдала мои записи, и его тут же забрали.
* * *Тося позвонила и на другой день тоже. Сказала, что едет домой к маме, хозяин отпустил ее на один день. И еще у нее для меня новости. Я пообещала приехать за ней.
Через час я стояла у ворот епифанцевского забора. Тося вышла с сумкой, села рядом со мной, и я повезла ее в деревню к матери. По дороге девушка рассказывала:
– Ой, Полина! Что у нас творится! Ужас! У хозяина-то прямо беда приключилась! Я слышала, как он в кабинете с управляющим по телефону разговаривал… На днях в цех закупили мясо, много, сколько-то там тонн… А ночью случилось ЧП: вышла из строя холодильная установка, бо́льшая часть мяса испортилась. Игорь Дмитриевич в бешенстве! Так орал на управляющего! Стены дрожали… Ужас!
А еще у нас плохие новости: сынок ихний Виктор пропал. Уже несколько дней не могут найти. И по телефону не отвечает… Хозяин заяву в милицию написал. Те приходили, опрашивали нас, в комнате у Виктора что-то искали… А что нас опрашивать? Что мы можем знать? Он и так дома редко бывал. То в институте, то с этими своими… как их? На фашистов похожи…
– Скинхедами, – подсказала я.
– Ага, с ними!.. А Варвара-то у нас до сих пор в больнице. Он к ней каждый день заезжает. Что-то у нее не очень хорошо: одна нога, говорят, неправильно срослась, снова ломать будут. Ужас! Так что Игорь Дмитриевич сейчас один в таком большом доме. Ну, не считая прислуги, конечно. Как ему не жутко? На двух этажах один живет. Бродит по комнатам как привидение и все бормочет что-то…
А недавно у нас колдунья была…
Тося подробно рассказала мне, как я посещала дом Епифанцева, как «очищала» его.
– Добрая тетка оказалась! Велела хозяину мне зарплату прибавить. Дай бог ей здоровья!
Благодаря Тосиному рассказу мы быстро доехали до ее деревни. Я остановила машину у дома Тосиной мамы.
– А может, зайдешь, чайку попьем?
– Нет, спасибо, мне в город надо. У меня еще дела. Тебе спасибо за информацию.
Я протянула Тосе деньги. Десять тысяч. Она взяла их с каким-то испугом.
– За что так много-то?
– За помощь.
– Да чем же я помогла?
Я развернула машину и поехала в город.
Час спустя я звонила Ремезову, чтобы рассказать ему о порче мяса в цехе «колбасника». Но он удивил меня, ответив, что в курсе данных событий.
– Игнат, откуда?
– Мой сводный брат устроился недавно работать в цех. Когда-то он работал электриком… Поскольку фамилия у него другая, мамина, то его взяли… А так как все-таки это мой брат – делай выводы, Полина. Таким образом он внес свою скромную лепту в дело мести этому подлецу.
На другой день вышла статья Ярцева о махинациях в колбасном цехе. Санэпиднадзор и комиссия по ГОСТам дали свое заключение о качестве колбасных изделий, которые, как оказалось, оставляли желать лучшего.
Моя очередная поездка к дому Епифанцева и сидение с «прослушкой» за забором помогли мне получить сведения, что продажи колбасных изделий в городе упали. Игорь Дмитриевич терпел убытки. Экономия на качестве мяса вышла ему боком. Он говорил кому-то по телефону, что разоряется и, чтобы спасти предприятие, собирается взять кредит в размере трех миллионов рублей. Часть этих денег он планирует затратить на покупку хорошего качественного мяса.
Да, Тося была права: господин «колбасник» пребывал не в самом хорошем расположении духа. Что ж, теперь и ему довелось попробовать на своей шкуре удары судьбы. Угроза разорения, как дамоклов меч, висела над ним. Увидев Епифанцева около ресторана «Ридо», куда он по привычке еще заглядывал, я была поражена, как он «сдал» за последние дни. Из самоуверенного, даже наглого, холеного мужчины он превратился в осунувшегося, похудевшего, плохо выбритого субъекта, нервного, раздражительного. Как видно, развод, болезнь дочери и пропажа сына не прошли для него даром. Да еще неприятности с цехом! Тося говорила, что Епифанцев постоянно орет на прислугу, ее совсем загонял, а в своем кабинете в цехе появляется все реже. Рабочим задерживают их мизерную зарплату, они недовольны. Некоторые начали увольняться. Кое-кто открыто поговаривает, что неплохо бы навредить хозяину. В цехе уже зафиксированы случаи порчи имущества…
Об этом рассказал Игнату его брат, а Игнат – мне. В общем, как я поняла, дела у господина Епифанцева – просто дрянь!
Вскоре мне также стало известно, что организация скинхедов практически распалась. Епифанцев после пропажи сына перестал ее спонсировать, у самого же Горлова не было столько денег, чтобы оплачивать аренду помещения и спортивной площадки. Многие пацаны просто перестали ходить туда. Кучка особо рьяных сторонников Горлова еще как-то пыталась удержаться на плаву. Но их жалкие потуги были просто смешными. Поговаривали, что распаду организации немало способствовал репортаж, показанный по телевидению с места митинга противников скинхедов. Я сама с удовольствием посмотрела его в «новостях», и даже дед посмеялся от души.
– Идиотка какая-то! – объяснял Горлов своим ребятам. Я поймала его взгляд в кадре. Он был испуганным.
Акция протеста превратилась в интересный спектакль. Полуодетая девица публично опозорила Горлова. Тот, запихивая ее в машину, как бы подтвердил свои фривольные отношения с ней.
