Эдриан Мэтьюс - Дом аптекаря
Лишь теперь до Рут стало доходить, что кабинет Сандера остался практически нетронутым со времени его смерти почти полвека назад. За комнатой определенно присматривали, здесь убирали, но не так, как в обычной квартире, а скорее как в музее. Все здесь сохранилось с конца сороковых или начала пятидесятых, за исключением электрической лампочки, которая, кстати, не работала, и нагревателя, который Лидия тщетно пыталась вернуть к жизни. Отрывной настенный календарь остановил счет на 3 июня 1955 года. Повсюду лежали принадлежавшие Сандеру вещи, успешно пережившие не только время, но и моду.
Рут вспомнила, что читала где-то о комнате, обнаруженной в 1980-м над заброшенной синагогой в лондонском районе Уайтчепел. Живший в ней еврей, эмигрант из России по имени Давид Родинский, вышел однажды в середине шестидесятых и не вернулся. Что с ним случилось? На подушке осталась вмятина от головы, в чашке у кровати — чай, на плите — овсянка, на столе — книги и мистические каббалистические писания. Убили ли его? Или он случайно оказался в другом пространственно-временном измерении? Никто ничего не знал. От него не осталось ничего, кроме комнаты. У Родинского не оказалось любящей сестры, которая сберегла бы память о брате в своем сердце. Кураторы его музея звались случайностью и небрежением.
Рут посмотрела на согнувшуюся над нагревателем Лидию. Тоже ведь в своем роде феномен, последний отпрыск ван дер Хейденов, одинокий лист, удержавшийся до конца осени, высохший, ломкий, но все еще цепляющийся за верхнюю ветку дерева вопреки ветрам, дождям и солнцу.
Что касается умершего, то его присутствие все еще ощущалось в мелких деталях. Старинная акватинта, изображающая набережную у Ментона, книги — работы по орнитологии, оптике, архитектуре, путешествиям, — костяной нож для разрезания бумаги, бакелитовые чернильные авторучки, чертежные принадлежности в продолговатом, с бархатной подкладкой, ящичке с золотой застежкой — все выдавало в хозяине комнаты человека образованного, космополитичного, со склонностью скорее к технике, чем к искусству. А что, если письма художника спрятаны здесь? В конце концов, хранил их именно Сандер. От одной лишь этой мысли по коже как будто провели гусиным пером. Она вдруг поняла, что почти ничего не знает о брате Лидии.
— Скажите, а Сандер… чем он вообще занимался?
— Сандер? — переспросила немного запыхавшаяся Бэгз. Ей удалось-таки запустить нагреватель, и теперь она снимала с мебели пропитавшиеся пылью чехлы. Рут стала складывать их. — Пошел не в отца. Работа в банке его не интересовала. Другое дело физика, химия. И еще ему нравилось делать что-то своими руками, чтобы это двигалось, работало. Еще мальчиком мастерил разные тележки да машинки из старых вещей. И не просто так, для забавы, а со смыслом. У одной была особая система руля, у другой механизм торможения. После войны он учился на оф… на глазного доктора. Ну вот, снова забыла.
— На офтальмолога?
— Верно. Сандер всегда на меня сердился из-за того, что я никак не могла запомнить это слово, а чем больше он сердился, тем труднее оно мне давалось. Ну да ладно, о чем это я? В общем, собирался стать глазным доктором, но потом бросил учебу. Сказал, что ему скучно. И после уже ничем особенным не занимался. Знаете, многие как бы дрейфуют по жизни, плывут по течению. Вот так и Сандер. Сначала работал техником на маргариновой фабрике, потом они начали импортировать копру. Делал что-то на сигарной фабрике. Около года провел в кондитерской компании, но и там не задержался. Закончилось тем, что он работал по заказу на разных людей. Такой был мастер на все руки. И паял, и строгал, и ремонтировал — в общем, делал все, к чему мог приложить руки.
— Практичный человек.
— Да, да, определенно. Всегда все разбирал, а потом собирал, чинил старое и изобретал новое. Это у него фамильная черта. Отец такой же был. Но Сандер… его изобретательность не знала предела. Он как будто жил в своем собственном маленьком мире.
И этот маленький мир был здесь, подумала Рут. Лидия погрустнела, задумавшись, наверное, о том же. Впрочем, через некоторое время она как ни в чем не бывало вернулась к реалиям настоящего.
— Спать, дорогуша, вы можете или здесь, на диване, или наверху. Там есть маленькая спальня. Она в вашем распоряжении. Ванная тоже наверху. Я включила бойлер, так что вода согреется через пару часов. А вот если захотите что-то приготовить, придется пользоваться моей кухней. Я освобожу вам полочку в холодильнике. Берите все, что там найдете. Но о чем это я говорю? Вы же еще не сказали, устраивают ли вас такие условия.
Рут вытерла рукавом лоб и, подбоченясь, огляделась.
— Все замечательно, Лидия. Честное слово. Просто замечательно. Я принимаю ваше любезное предложение с огромной благодарностью. — Старушка просияла, и Рут тепло обняла ее. — А теперь, может быть, пройдем наверх?
— Если бы вы смогли принести из дома пылесос… и, да, складную лестницу! Пока еще не стемнело, мы могли бы сменить калильную сетку…
— Сетку? Лидия, газ давным-давно вышел из моды. А это называется электрической лампочкой.
— Да? Да! Какая я глупая! И вот что еще… Не тревожьтесь из-за цвета воды. Вам сейчас железо не помешает, хотя, конечно, пить такую не очень приятно. Дайте ей стечь.
К тому времени когда они закончили, часы показывали уже половину четвертого.
— Я, пожалуй, возьму такси. Надо кое-что привезти. А остальное пусть остается на барже. И еще надо повидаться с парнем, который ее осматривал. Вы будете здесь?
— Буду здесь, — твердо пообещала Лидия, глядя на Рут как-то странно.
— Что-то случилось?
— Нет, дорогуша. Я просто думаю… Это, конечно, сентиментально, но я снова чувствую себя девчонкой. Боже, о чем я только говорю! Я вот представила, как мы будем жить вместе, будто сестры. Но хватит. Понимаю, я ставлю вас в неудобное положение. Простите. Не обращайте внимание на старушечьи причуды. Meshugge, как говорила мама. Она всегда употребляла такие словечки. «Лидия, — сказала бы она сейчас, — немедленно прекрати нести чушь. У тебя с головой не в порядке».
Глава восемнадцатая
Раз, два, три…
Рут резко затормозила и позвонила в звонок.
Возле баржи, дружески переговариваясь, стояли Дрест, Майлс и Кид. Услышав звонок, все трое замолчали и повернулись к ней.
— Так, так, так, — слезая с седла, сказала Рут. — Три джентльмена к одной леди.
— Все в порядке, я не в счет — только посмотрю.
— Заткнись, Майлс. Ты просто маньяк. Так, с чего начнем? Томас, вы что здесь делаете?
— Приехал помочь. Мне позвонила Лидия. Сказала, что вы выписались из отеля и переехали к ней с одним чемоданом. Намекнула, что надо бы помочь с остальным.
— Интересно, я ушла от нее пять минут назад. И Лидия не сказала, что позвонит вам.
Кид пожал плечами:
— Вы же знаете Лидию.
— Что ж, спасибо. От помощи не откажусь. Не в том положении.
Дрест прокричал что-то своим людям.
— Так ты перебираешься к ней, да? — Майлс хитро улыбнулся.
— Временно. Дома у меня нет, как видишь. Лидия любезно предложила расположиться у нее. И кстати, Майлс, — продолжила она строгим тоном, — чему мы обязаны столь неожиданной честью?
— Знаешь, я из тех, кого называют постмодернистскими вуайеристами. Меня неодолимо влечет к разного рода катастрофам и бедствиям. Автомобильные аварии, крушения самолетов, пожары — меня это все заводит. Мне все мало и мало. Разве ты не слышала, что катастрофы — это реальные познавательно-развлекательные шоу современности?
Рут и Кид переглянулись и понимающе кивнули друг другу, как бы говоря — это безнадежно.
— Воду откачали всю, — сообщил, вернувшись, Дрест. — Если хотите, можете перевозить вещи. Я, разумеется, не могу сказать, что там уже совсем сухо.
— Похоже, постмодернистским вуайеристам здесь больше нечего делать.
— Помогу с погрузкой, — предложил Майлс.
Они взялись за работу — один подавал вещи из люка, второй относил их в фургон.
Дрест отвел Рут в сторонку.
— Поведете в сухой док? — спросила она.
— Похоже, придется. Во-первых, разболтались заклепки. За стиральной машиной. А во-вторых… В общем, мы осмотрели корпус. Течи нет, но в некоторых местах толщина обшивки всего три миллиметра.
— Придется укреплять?
— В мастерской есть такая штука, как сонар. Проведем съемку корпуса, определим слабые места, а уж потом наложим дополнительную обшивку. Пока баржа будет у нас, можно также очистить и просмолить корпус. Но это только в том случае, если вы хотите продлить разрешение на ее использование. Всей работы дня на три.
— Я думала, это займет больше времени.
— Не забывайте, что еще предстоит внутренний ремонт. Ничего капитального, но надо рассортировать мебель, просушить, подождать, пока уйдет запах. Быстро не получится.
