Фридрих Незнанский - Смертельные акции
Лицо этого человека я узнал. Это был Борис Размахов. Известный рекламный деятель, лицо которого то и дело мелькало на телеэкранах.
Послышались чьи-то шаги. Не желая никоим образом обнаружить свое присутствие, я скрылся за углом, оттуда по длинному коридору попал в другой павильон.
Там увидел следующее: человеку рубили голову, гильотина была не с веревкой, а с педалью, как у старых швейных машин. Я скорее не услышал, а почувствовал, как нож ударил по его шее… Потом еще один раз: голова с первого раза не отрубилась. Мне стало дурно, я двинулся к выходу. Выходя, услышал, как твердо упала на каменный пол срубленная голова.
Я побежал по ступенькам вниз, за мной следом катилась отрубленная голова, я уже почти видел ее. Наконец она настигла меня, очутившись передо мной. Я оторопел: эта голова было не что иное, как фотоаппарат размером с человеческую голову.
– Да, – сказал я сам себе, – нервное напряжение не самым благоприятным образом влияет на мое психическое состояние.
Впору начинать вести дневник. Кто знает, может, мои ночные кошмары станут для кого-то основой для написания романа. Эта мысль мне понравилась. Отныне я решил записывать свои сны.
Раздался телефонный звонок.
– Слушаю…
– Это Игнатов.
Наконец-то. Я вдруг понял, что, сидя на кухне и перебирая в памяти ночные кошмары, я просто ждал этого звонка, собираясь в зависимости от него организовать свой сегодняшний день.
– Я все узнал, – сказал Игнатов и многозначительно выдержал паузу.
– Внимательно вас слушаю. – Я постарался произнести это как можно сдержанней.
То, что поведал мне фотограф, превзошло все мои ожидания.
Седовласый, элегантно одетый мужчина вошел в лабораторию рекламного агентства «Максима» со служебного входа. Казалось, на его появление никто не обратил внимания. На самом же деле за ним наблюдали, и стоило ему сделать несколько шагов по коридору, как к нему подошла молоденькая девушка:
– Что вам угодно?
«Провинциалка. Далеко не фотомодель», – оглядев девушку, подумал мужчина и произнес:
– О, вы, вероятно, восходящая звезда агентства «Максима»?
– Пока нет, – смутилась девушка, – я секретарь-референт, – и спохватившись, добавила, стараясь говорить построже: – Простите, кто вы и что вам здесь нужно?
– Я всего лишь угасающая звезда отечественного фотобизнеса, которая зажигает на небосклоне современного искусства звезды начинающих фотомоделей.
Девушка улыбнулась. Приободрившись, Игнатов решил, что успех задуманного им дела уже обеспечен.
– Простите, как вас зовут?
– Ира.
– Удивительное имя. И какое лицо… Я занимаюсь фотографией тридцать лет, и я всегда мечтал… Позвольте-ка ваш профиль… Само совершенство! Это мой звездный час. Я уверен, что фотографии, которые я сделаю, если, конечно, вы не откажетесь, украсят обложку любого журнала. Знаете, Ира, я давно наблюдаю за вами, но, будучи человеком робким, не умею знакомиться на улице, верите, я не первый день иду за вами следом, вижу, как вы входите в дверь агентства, и не смею вас беспокоить, но сегодня я решился…
Используя свое удивительное умение со всеми быстро находить общий язык (в основном это касалось женщин), становиться через пару минут общения близким другом, Игнатов взял девушку под руку – еще пару профессиональных комплиментов и…
…Они сидели в кафе и ели мороженое. Он не переставал восхищаться чертами ее лица, фигурой, при этом ни намека на хоть какую бы то ни было личную заинтересованность!
– Я не встречал в своей жизни большего совершенства линий! – лукавил старый фотограф.
Хотя… Ему нравилась ее свежесть, наивность, непосредственность, он бы с удовольствием пригласил ее к себе в гости. Но понимал, что вряд ли это поможет делу.
«Да и вряд ли согласится она, – вздыхал про себя старый фотограф, – а ведь в ней действительно что-то есть, она даже чем-то похожа на мою первую жену…»
«Интерес нужно демонстрировать исключительно профессиональный», – говорил себе Игнатов, стараясь следить за направлением своего взгляда.
Импровизация удавалась на славу, Ира расцветала на глазах, Игнатову даже начало казаться, что он искренне восхищен ею, он даже видел, как и в каком ракурсе ее нужно снимать, каков должен быть грим, какова поза…
– Подбородок приподнят, взгляд чуть вправо, волосы распущены, вот так…
Вскоре он знал все.
И о том, на какой бумаге печатают в агентстве фотографии.
И о том, какие используют эмульсии.
И о сроках, и о ценах, и о том, много ли у агентства постоянных клиентов.
– Постоянные клиенты в основном мужчины? – стараясь не показывать особенного интереса к задаваемому вопросу, словно вскользь, спросил Игнатов.
– В основном да, есть, правда, и женщина, – не придавая значения вопросу, отвечала Ира.
– Наверняка дурнушка?
Ира задумалась, было видно, что ей хотелось бы ответить положительно, но…
– Она фотомодель нашего агентства. Знаете, честно говоря, я сама удивилась, когда узнала, что Марина – наша фотомодель – делает фотографии, да еще и такие, вы себе не представляете, что это были за фотографии. Я очень удивилась, а Борис Максимович был так заинтересован в том, чтобы все это напечатали как можно скорее…
Спохватившись, Ира испуганно посмотрела на фотографа.
Он, казалось, не проявил к ее словам особого интереса, продолжал с удовольствием поглощать мороженое. Собственно, больше его ничего не интересовало. Сказав для приличия еще пару комплиментов, но уже не столь искрометных и неординарных, Игнатов для приличия предложил даме еще мороженого и, с радостью услышав: «Нет, спасибо», решил, что пришла пора прощаться.
Записав номер ее телефона и пообещав непременно пригласить на фотопробы, и как можно скорее, Игнатов вышел из кафе и тут же, прямо из автомата, позвонил мне.
– Спасибо вам большое, вы нам очень помогли, мне бы хотелось в выходные дни пригласить вас к себе в гости, кое с кем познакомить…
– С удовольствием, Юрий Петрович.
Я собирался устроить ему встречу с Ривой Абрамовной, первой женой, и его любимой фотомоделью. Я почему-то был уверен, что Игнатов давно хочет этой встречи, да и старушка тоже, как мне показалось, ждет этого момента всю жизнь…
Немного помечтав, я вернулся к делу. Итак, каковы результаты? Что ж, можно сказать, неплохие.
Итак, судя по описанию Игнатова, все сходилось. Марина работает на Бориса Размахова.
Снова судьба заставляет меня сталкиваться с этой женщиной. Как бы мне хотелось встречаться с ней при других обстоятельствах, задавать ей совсем другие вопросы…
Честно говоря, она серьезно ранила мое мужское самолюбие. Никогда раньше мне и в голову не могло прийти, что женщина может появиться у меня ночью только для того, чтобы спрятать в моем номере фотографии… Но все равно это была чудная ночь!
Мысленно пережив заново все события, связавшие меня с Мариной, и дойдя до фотографий, которые обнаружил в номере, я понял, что нужно делать. Непременно позвонить Размахову.
Выяснить номера его телефонов не составило особого труда.
Странным было то, что трубку никто не брал: ни дома, ни в кабинете Размахова на работе, ни на даче. Неожиданно мне в голову пришла мысль: «Что, если Ира не такая уж провинциалка… И если она тут же рассказала Размахову о том, что кто-то интересовался клиентурой, эмульсиями и качеством бумаги, то Размахов, разумеется, понял причину такого интереса и… в то время как я занимаюсь размышлениями, решил уничтожить последних свидетелей?..»
Я понял, что без помощи Турецкого мне никак не обойтись. К тому же мне было приятно сообщить ему последние новости, точнее, приятны не сами новости, а то, что раскопал их именно я. Что поделаешь, профессиональное самолюбие!
«Очевидно, я не уверен в себе, причины этой неуверенности, скорее всего, в моей не совсем удачно складывающейся личной жизни», – анализировал я самого себя, набирая номер телефона Александра Борисовича, стараясь аккуратно вести машину по вечно забитым московским улицам.
Телефон Турецкого был катастрофически занят. Я решил, не откладывая, ехать к нему в прокуратуру.
Остановившись на светофоре, я нервно поглядывал на часы, мне казалось, что светофор не переключается минут десять, тут раздался телефонный звонок. Звонил Турецкий.
– Какие новости, Юра?
– Битый час не могу до вас дозвониться, Александр Борисович, новостей столько, что даже не знаю, с чего начинать…
Вкратце я рассказал ему обо всем, что узнал, опуская подробности знакомства Игнатова с секретаршей Размахова.
Турецкий словно почувствовал, что я недоговариваю:
– Откуда он мог узнать, Юра, ты уверен, что Игнатов не придумал все это? Добыть такую информацию – дело не одного дня. Слишком уж быстро наш фотограф разгадал загадки, которые у нас вызывали сплошные затруднения.
Я рассказал все подробности. Включая и то, что никак не могу найти по телефону Размахова. Реакция Турецкого поразила меня. Я ожидал от него каких угодно указаний, но только не этого:
