Михаил Гребенюк - Машина путает след. Дневник следователя. Последняя встреча. Повести
— Первый раз слышите?
— Первый…
— Серьезно?
— Серьезно.
Наташа в упор посмотрела на Джураева:
— Серьезно?!
— Вот еще!.. Зачем это?
— Не сердитесь, Мумин. Я хотела узнать, откровенны ли вы со мной.
— Честное слово… Я не знаю никакого Мирзаева… Кто это?
— Шермат… Сын Матлюбы…
— Ах, это вы вот о ком, — будто вспомнил Джураев. — Ну, так бы сразу и сказали… Как же — Шермат мой друг.
— Вы с ним фотографировались.
— Да-да! — Джураев повернулся к Кумрихон, стоявшей у двери. — Разрешите закурить?
— Она не курит! — зло бросила Наргуль.
— Я не в том смысле. У меня есть папиросы…
— Курите, — сказала Кумрихон.
— Теперь о Гвоздеве, — напомнила Наташа, когда Джураев затянулся.
Папироса немного успокоила его, придала смелости. Он нашел в себе силы даже весело усмехнуться:
— Что это? Допрос?
— Да, — твердо произнесла она.
— Не имеете права! — вдруг задохнулся Мумин. — Я… У меня дядя…
— Я знаю, кто ваш дядя, не трудитесь объяснять. Скажите, где Гвоздев?
— Не пришивайте чужое дело!
Оперативники ценят риск. Наташа не была уверена, что Гвоздев принимал участие в краже, она только предполагала это, и, желая добиться признания Джураева, нарисовала картину преступленья так, как подсказывало воображение.
— Я кое-что напомню вам, — негромко сказала Наташа. — Однажды ночью, когда вы были на деле, ваш друг заметил на столе два сырых яйца. Это было его любимое блюдо, и он взял одно и выпил, подав второе вам. Вы не любите сырых яиц и, попробовав, положили на стол. — Она встала. — Вот скорлупа, которую положил ваш друг, а вот ваша… Не вздрагивайте, я не заставлю вас допивать, в скорлупе уже ничего нет.
— Провокация! — снова вышел из себя Джураев.
Наташа сделала шаг в его сторону:
— Имя вашего друга вы назовете сами, это облегчит вашу вину. У нас имеются отпечатки пальцев, оставленные на пленке скорлупы… Это…
— К черту! — сорвался с места Джураев. — К черту!.. Отпустите меня. Я все расскажу дяде. Увидите, вы еще пожалеете об этом! Да-да, не смейтесь!.. У-у-у, как я вас ненавижу!
— Благодарю за любезность… Товарищ младший лейтенант, — обратилась Наташа к Каримову, — поезжайте к прокурору и возьмите у него постановление на обыск квартиры… Садыкова.
— Что? Обыск? У дяди?
Джураев сначала сел, затем встал, подошел к окну, вынул портсигар, спички, но не закурил — снял очки и уставился невидящими глазами в угол комнаты.
Наташа знала, что прокурор не даст постановления на обыск квартиры Садыкова. Об этом и думать нечего. Чтобы произвести обыск в чьей-либо квартире, нужны серьезные улики. Она заговорила о постановлении, желая психологически воздействовать на Джураева.
— Да, обыск, — твердо сказала Наташа. — Иначе мы но можем. Вы отказываетесь говорить правду.
— Только поэтому? — В его глазах блеснула искра надежды. — Только поэтому, да? Товарищи!.. Ну, что вы, честное слово… Ну, неужели вы думаете… — Он подбежал к Каримову, умоляюще взглянул в лицо, потом повернулся к шоферу, к сестрам Рахмановым и, словно проснувшись, задыхаясь от неудержимого сильного плача, упал перед Наташей на колени. — Нет, ну как же это? Не ходите к дяде! Я все расскажу и так… Только не здесь… в милиции… Я не могу… Ну, пожалуйста!..
— Хорошо, — согласилась Наташа.
Во дворе к ней подбежала Наргуль. Девушка была взволнована и не сразу сказала, что хотела. Она глядела на Наташу и слезы катились из ее глаз. Это были слезы радости — теперь никто не скажет, что Кумрихон украла вещи у брата.
Наташа взяла ее за руку:
— Успокойся, Наргуль, все будет хорошо.
— Нас больше не станут…
— Тебе надо отдохнуть… Иди к Кумрихон и скажи ей, что преступники найдены, и пусть она наведет в доме порядок… Больше мы никого сюда не приведем… До свидания…
— До свидания.
Наргуль закрыла за Наташей калитку.
Джураев не обманул — рассказал Наташе все, что знал. Его сообщение почти совпало с ее версией. Правда, узнала она и такие подробности, о которых даже не подозревала.
Исчезновение капроновых чулок Кумрихон долго вызывало удивление оперативников, один Исмаилов пренебрежительно махал рукой:
— Кому нужна эта мелочь? Взяла чемоданы с драгоценностями, вот и мутит голову тоже, дескать, пострадала…
Теперь выяснилась интересная подробность.
Когда преступники с чемоданами в руках стояли у пролома стены, собираясь уйти, взгляд Гвоздева упал на туфли Джураева.
— Что у тебя на ногах, сволочь?
— У меня? — врос в землю Джураев. Гвоздев был крут, он мог ни за что ударить любого однодельца. — Туфли, что еще может быть на ногах?!.
Гвоздев пальцами правой руки сжал лоб Джураева и так придавил к стене, что у того посыпались искры из глаз; затем рванулся к шифоньеру и оттуда вышвырнул капроновые чулки:
— Одевай, да живо, а башмаки возьми в зубы. Засыпешь всех… Ч-черт!..
О значении капроновых чулок Джураев узнал только через день. Шелк, разъяснил Гвоздев, скрывает следы от сыскной собаки.
План ограбления Рахмановых разработал и подготовил главарь. Узнав от Шермата, что Уйгун получил на складе драгоценности на большую сумму и отвез домой, он, собрал шайку на квартире Гвоздева и распределил обязанности. Глубокой ночью группа проникла во двор Рахмановых. Наргуль и Кумрихон спали в саду. Около них остался главарь. Перфильев прижался к дувалу и следил за улицей. Гвоздев и Джураев, один с ломом, а другой с лопатой подошли к дому.
Пролом сделали быстро. Глину и кирпичи ссыпали на одеяло, потом захватили с собой и высыпали в комнате на пол.
Наташа спросила Джураева:
— Как действовал Гвоздев?
— Спокойно, словно находился в своем доме. Зарычал только тогда, когда увидел на моих ногах туфли.
— Кто предложил занести глину в комнату?
— Сам.
— Вы его видели?
— Нет.
— Вот как!
— Не верите?
— Верю. — Наташа подняла глаза. — Где живет Гвоздев?
— У него два дома. На Тезиковой даче и в Шумиловском городке.
— Точнее! Джураев объяснил.
— Где он чаще бывает? — снова поинтересовалась Наташа.
— На Тезиковой даче,
— У него там жена?
— Жена?!
— Вы что-то скрываете?
— Какая она ему к черту жена! — вспылил Джураев. — Так… знакомая. Завтра у нее именины. Он обязательно придет. Корчит из себя культурного человека…
— Какое у него оружие?
— Пистолет Макарова,
— А у нее?
— Тоже что-то есть.
— Сам не будет на именинах?
— Не знаю… Вообще, тоже джентльмен… Так что… Вот Перфильев будет, — сообщил Джураев. — Этот любит подзаложить…
— Вы давно знакомы с Шерматом?
— Да.
— Драгоценности у него?
— У какой-то родственницы, в кишлаке.
— Адрес?
— Не спрашивал.
— Говорите правду.
— Я говорю правду. Мне не доверяли. Видите, какой у меня характер: чуть поднажали, я и раскололся.
— У вас еще имеется совесть, поэтому вы все и рассказали. Это лучше, чем знать и молчать! Помочь людям, значит, показать твердость, благородство души. У вас впереди жизнь, и вы еще найдете себя,
— Я могу идти?
— Вас проводит сержант.
Наташа позвонила, и в кабинет вошел милиционер. Джураев вздрогнул. Случилось то, чего он так боялся. Это арест, гадать не нужно, и ему уже не скоро выбраться отсюда.
— В КПЗ.
— Есть, — щелкнул каблуками милиционер.
— Подождите, — Джураев взглянул на сержанта, затем на Наташу. — Я могу говорить при нем?
— Да.
— Я знаю адрес родственницы Шермата…
Через час Наташа была у полковника Розыкова. Услышав ее сообщение, он позвонил мне и прислал за мной машину.
Что произошло дальше, я уже рассказал. Допрашивал Джураева полковник Розыков. Вторично я услышал кличку «Скорпион». Так Джураев назвал главаря. Розыков считал, что это Ягодкин. Майор Исмаилов имел в виду мужа Кумрихон — Мамасадыка Джангирова.
Мы сидели на балконе,
Был вечер. На западе, распластав лохматые крылья, словно птица, парило гигантское облако. Окровавленное внизу и обугленное вверху, оно медленно надвигалось на город. Первые звезды, едва заискрившиеся, гасли, задернутые темным пологом.
Наташа, опершись о перила, думала о чем-то своем. Видимо, ее занимала сейчас предстоящая операция. Мы оба входили в состав одной оперативной группы. Задача была трудная, но нам с Наташей выпала довольно простая и даже приятная, на мой взгляд, роль: поздно вечером подойти к дому, где должен находиться Гвоздев и, разыгрывая влюбленных, стать напротив у дерева. «У вас это получится», — сказал утром Розыков. Он, конечно, заметил, что я неравнодушен к Наташе. В ответ она сверкнула веселыми глазами: «Думаю, что получится». Остальные оперативники во главе с майором Исмаиловым окружат двор и, когда в доме все уснут, проникнут внутрь. Было решено, что первым в квартиру войдет капитан Зафар. Он откроет дверь и даст сигнал товарищам.
