Далия Трускиновская - Как вы мне все надоели!..
Наконец вышел старик.
– Разводите костер! – велел. – Есть одно подходящее заклинание, я к нему еще кое-чего добавлю, правда, супротивного заклинания пока нет. Жив буду – найду. Комендантша, неси из моего дворца треножник и горшок, который совсем новый. Дети, собирайте хворост.
Я пошла собирать, как сказано. Дезире осталась. И я поняла – мало радости собирать хворост для костра, на котором твою память сожгут...
Пока мы с королевой костер складывали, тетя над ним треножник с горшком установила и принесла для горшка воды. Алькуин побросал в воду какие-то травы, камень с дыркой туда опустил, порошка вонючего посыпал. Зажег костер, велел нам раздувать. Мы пыхтим, он присел на бревнышко, думает.
– Может, и успеем... Скорее! Ночь на исходе!
Закипело в горшке варево. Встал он, руки протянул, погрузил их в пар.
– Духи земли, воды и воздуха! – призвал. – Духи леса и моря! Духи, подвластные знаку Далед-Дад! Духи, подвластные знаку Бейз-Мем! Придите сюда незримо! Вот я делаю знак Далед-Дад!
Пальцы сложились в решетку.
– Вот я делаю знак Далед-Дад! – повторил он. – Я не слышу вас!.. Ага, слышу... Я рад вам, я возжигаю для вас священные ароматы, духи, подвластные знаку Далед-Дад, довольны ли вы?
Он сунул в огонь палочку ароматического дерева, она затлела и пустила дымок.
– Держи, – Алькуин передал палочку тете Лоре. – Я приказываю вам, духи, подвластные знаку Далед-Дад, окружите меня, накройте меня вашими плащами! Я защитил вас от знака Зай-Вов, гибельного для вас, несущего вам забвение, я накрыл вас своим плащом! Вы стали моими, духи, подвластные знаку Далед-Дад! Я получил священное право призывать вас и возжигать вам ароматы!
Пока он все это говорил, пар от кипящего горшка окутал его всего – я раньше никогда не видела, чтобы пар, вместо того, чтобы подниматься вверх, сползал вниз. Колдун воздел руки – и сквозь решетку волшебного знака пар потек ввысь тонкими струями, красиво сплетаясь и расплетаясь.
– Вы не сможете меня спасти? – вдруг спросил Алькуин. – Что же... пусть будет так. Но детей? Детей спасти еще можно?..
Палочка в руке у моей тети ярко вспыхнула.
– Я согласен, – как будто выслушав чью-то беззвучную речь, сказал колдун. – Но и вы тоже... Вы скажите в Великом Светлом воинстве, что я не по своей вине ухожу... Что до конца испытательного срока еще десять лет, а дети попали в беду сейчас! И если мне могут зачесть это заклинание за оставшиеся десять лет, пусть зачтут! А если нет... Далед-Дад! Племя знака Далед-Дад! Войди в субстанцию и стань ее силой!
Алькуин обвел кипящий на огне горшок руками. Руки безболезненно прошли сквозь огонь. Тетя зажала мне рот рукой.
– Духи, покорные знаку Бейз-Мем, теперь я обращаюсь к вам! воскликнул Алькуин, делая новый знак, наподобие кулака в кулаке. Заклинаю вас этим знаком, войдите в субстанцию и станьте ее временем! Я не слышу вас, духи, покорные знаку Бейз-Мем! Слышу...
Облако пара сползло к ногам колдуна.
– Слушай, комендантша, и ты, королева, – сказал он. – Сейчас начнется колдовство. Вот в чем его смысл. Королевская кровь уснет в твоих детях. Она проснется только при особом сочетании обстоятельств. Сейчас я не могу знать, что это будет за сочетание. У меня просто нет времени его создать, понимаете! Но я послал зов в Великое Светлое воинство магов. Они в нужный час пришлют того, кто поможет разбудить королевскую кровь. Не знаю, сколько детей уцелеет – но один наверняка! Потому что кровь должна проснуться. Отвернитесь, я чувствую в себе образы моих заклинаний!
И тут Дезире, что сидела неприметно на бревнышке, вскочила и к его ногам бросилась.
– Не надо! – крикнула. – Пусть я нищенкой помру, только чтобы помнить! Пусть меня сейчас убьют, но чтобы помнить!
Схватила ее моя тетя в охапку.
– Молчи, глупая, – шепчет, – это же для твоего блага...
– Не надо мне такого блага, это же хуже смерти!
Вырвалась старшая принцесса.
– Кого хотите, лишайте памяти, только не меня! – и с этими словами кинулась бежать.
– Не удерживайте, – недовольным голосом остановил королеву колдун. Так лучше. Уснет вся королевская кровь, ВСЯ, сколько ее осталось. Это единственное спасение. Обычные люди в любой беде выживают, короли гибнут. Я начинаю. Отвернитесь...
Сели женщины рядком на бревнышке, я рядом, на хвое, уткнулась лицом в тетины колени, чтобы не видеть. Но слышала странные, диковинные слова. Вдруг издали собачий лай донесся. Вскочили тетя с королевой, а колдун продолжает читать заклинания и водить руками над горшком.
Схватила тогда тетя за руку Леона, рывком его с земли подняла. Королева взяла Стефана, я – Амору.
– В разные стороны! – приказала тетя. – Хоть кто-то спасется!
Поцеловала меня.
– Прости, – говорит, – прости меня, моя девочка! Беги скорее! У тебя ножки молодые, ты убежишь!
Я и кинулась с маленькой Аморой!
И бежала, пока на речном берегу не выдохлась. Повалилась я, Амору рядом положила, слышу – лай приближается. Тогда я опять ее на руки взяла и по воде побежала. Смотрю – лодка. Я положила девочку в лодку, да там течь была, Амора прямо в воде оказалась. Захныкала, бедняжка. Я лодку оттолкнула, забралась в нее и Аморе ротик зажимаю... Ну, ушли мы. Река эта впадала в Венту, и неподалеку от того места на ней водяная мельница стояла. Чуть мы в колесо не попали. Досталось мне от мельничихи...
Неда вдруг замолкла, прислушалась.
– Ты говори, говори!.. – взмолился Жилло, вцепившись в решетку.
– Выбрались на берег, куда идти – непонятно. А мельничиха сообразила, что мы сбежали откуда-то. Хитрая оказалась – сказала, что не выдаст, если работать у нее останусь, за хлеб и крышу над головой. Но правду сказала кроме хлеба и крыши я от нее три года ничего не видела, зато от всяких розысков она нас с Аморой укрывала лучше всякого колдуна. Да, колдуна-то вроде убили... Я как-то ночью к комендантскому дому сбегала, мне слуги рассказали, как комендант драгун по нашему следу направил, только странные это были драгуны – с собаками... Он уж потом понял – когда тетю домой принесли. Где королева Анна, где мальчики – ничего этого мне узнать не удалось. Вот тебе и правда. Жива королевская кровь – только уснула. Она и в Аморе-то по-настоящему еще не проснулась. И раньше времени будить ее, как видно, опасно. Вот я попробовала – и ничего у меня, дуры, из этого не вышло...
Неда замолчала, прислушиваясь, и очень ее лицо Жилло не понравилось.
– Что же ты сделала? – спросил Жилло. – Почему Амора вдруг всем объявила, что она – принцесса?
– Что сделала... – Неда вздохнула, повесила голову, но вдруг решилась признаться. – Умом я, видно, повредилась! Знаешь, мы, вышивальщицы, не совсем взаперти живем, кое-кого видим. И как мне только это в голову пришло! Ведь ребенок она, сущий ребенок, а я ей такое сказала...
– Ребенок, который в тюрьме живет, – напомнил Жилло. – Так что же ты ей сказала? И куда она делась?
– Вот это и меня тревожит! – зашептала Неда. – Они что-то затеяли, Дума эта и Исидор Талс... Они Амору забрали, меня тут заперли... Ох, слышишь? Идут же сюда! Шаги не лестнице слышишь? А ну, живо убирайся! Не хватало только, чтобы и тебя...
– Да погоди ты! Если я к тебе кого-то пришлю, или тетка Тиберия способ найдет – какое слово сказать, чтобы ты поверила?
Неда задумалась на секунду, но на поиска времени не было.
– Собирается вместе королевская кровь... – прошептала она. – Да уберешься ты наконец?
– Флягу держи!
Коснулись тонкие исколотые пальцы Неды загорелых пальцев Жилло. Продлилось это прикосновение всего миг – но Жилло успел, вжавшись лицом в решетку, поцеловать руку сероглазой соколицы. А на ее губах быстрая улыбка вспыхнула.
Выхватила Неда у Жилло флягу с пернатым зельем, на грудь повесила, под сорочкой скрыла, и – к пяльцам! А Жилло – вниз по лестнице!..
Скатился он на тот пятачок и задумался – одно дело, что попроще, сделано.
Правда, многого Неда сказать не успела – ну вот, например, как из с принцессой выследили, как они в мастерские попали. Но раз попали – значит, нашлась добрая душа... Может, у Аморы с родителями сходство какое-то потрясающее?.. Может, побрякушку с цветком они при себе имели? Да мало ли что...
Размечтался было Жилло о том, как Неду из Девичьей башни вызволит да обо всем расспросит, но сам себя одернул – во-первых, место для мечтаний выбрал подходящее, а во-вторых, коллекция.... Будь ты неладен, старый хрен!
Но как же теперь к коллекции подступиться? Даже на чугунную лестничную ступеньку сел Жилло, чтобы думать удобнее.
Как он ни соображал, выходило, что нужно идти тем узким ходом, который вел от колодца неизвестно куда. Потому что – или назад к колодцу, или вверх к Неде, или вперед неведомо куда. В колодце и у Неды он уже был...
И побрел Жилло, бурча про себя, что носит же некоторых от теплого угла, от спокойного житья – в столичные университеты! Как будто нельзя сидеть тихонечко в замковой библиотеке да ума-разума набираться!
