Наталья Андреева - 512 килобайт долларов
– Балда! От счастья! Хочется ж, чтобы весь мир пел, когда у тебя душа поет! А давай коньячку? За нас с Ленкой? Слушай, я так рад, что ты теперь все знаешь! Давай выпьем?
– А, давай!
Домой он пришел около полуночи и в сильном подпитии. Игоря просто-таки распирало от нахлынувших чувств. В ушах звенело, перед глазами все плыло, нестерпимо хотелось общения. Повинуясь этому чувству, он взял мобильный телефон и набрал номер Ириши. Трезвый он бы этого не сделал. Постеснялся бы. Проблема Игоря Скворцова состояла в том, что он был болезненно застенчив. Особенно стеснялся женщин, потому и не был женат до сих пор. Леночка Воскобойникова не в счет, к ней Игорь всегда относился, как к другу, и сам не мог понять, почему так? Мог посмеяться над ней, назвать дурой безмозглой, поиздеваться над ее новой прической или платьем, ярким маникюром. Она тоже в долгу не оставалась.
Но в компании женщины, которая ему нравилось, Игорь становился сам на себя не похож. Мгновенно глупел, совершал дурацкие поступки, мог, к примеру, засунуть в рот бутерброд целиком, или начать вдруг рассказывать криминальную историю из своей обширной практики, в красках, с анатомическими подробностями, разве что в пляс не пускался, но руки-ноги дергались. Дама смотрела на него, как на идиота и спешила уйти.
Но сегодня он выпил, а потому осмелел. А лучше сказать, обнаглел. А потому набрал телефон Ириши и, услышав ее голос, сказал:
– Это я.
– Кто я?
– Игорь Скворцов!
– Игорь?!
– Я хотел к тебе завтра зайти, – нагло сказал он.
– Ну, заходи.
– А ты одна будешь или с мамой?
– С дочкой.
– Я очень люблю детей, – пьяно улыбаясь, сказал он. «Хорошо, что она этого не видит».
– А сколько их у тебя?
– У меня их нет. Пока нет. Я сейчас в отпуске. Вот, лежу на диване, телевизор смотрю. А деньги-то я нашел! Полмиллиона долларов! – похвастался он. – Никто не догадался, как они это сделали, а я догадался! Хочешь, я тебе расскажу?
– Давай завтра?
– Завтра, так завтра.
– Спокойной ночи, Игорь.
– Спокойной ночи.
В трубке теперь было молчание. Игорь посмотрел на нее и хлопнул себя по лбу: вот балда! Завтра приду, все тебе расскажу! А когда? Утром, вечером? Во второй половине дня, или в первой? Если бы он был трезвый, он бы мучился этим всю ночь, ругая себя за глупость и нерешительность. Но сегодня обнаглел настолько, что набрал ее номер еще раз.
– Я забыл спросить: а, во сколько ты будешь дома?
– Весь день. Я отгул взяла, мама работает, а мне в поликлинику. Машку в садик оформляем, надо анализы досдать. Думаю до обеда управиться.
– Ну, тогда я после обеда приду.
– Хорошо.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, Игорь, – ему показалось, что она улыбается.
И опять телефон молчал. «Балда! – подумал он. – Надо было спросить, можно ли ребенку сладкое? А мандарины? А вдруг у девочки аллергия на фрукты? Или еще на что-нибудь?». Но позвонить в третий раз даже его пьяной наглости не хватило.
«А жизнь-то налаживается!» – подумал Игорь Скворцов, засыпая.
…Они встретились в том же месте, у дверей универсама. И опять ему пришлось долго ждать. Алла Ивановна выглядела усталой. Слежку за ней нетрудно было заметить. Прошли сутки с тех пор, как результаты следственного эксперимента были зафиксированы видеокамерой и многочисленными свидетелями.
«Значит, она еще не отдала деньги».
– Что вам надо? – спросила Алла Ивановна.
– Честно сказать, я и сам не знаю. Поговорить.
– Что вы за мной ходите? – раздраженно прошипела она. – Я же сказала, что ничего не знаю! Никах денег я не брала!
– Хотите чаю? Зеленого, с жасмином.
– Вы ведь все равно не отстанете.
…Они сидели за тем же столиком. Игорь принес кофе, чай и пару пирожных.
– Алла Ивановна, – мягко сказал он. – Все знают, что вы взяли эти деньги. И знают, как.
– Это вы постарались? – зло спросила она.
– Из-за вас погиб мой друг, Ваня Попов.
– Он был бандитом.
– Он был человеком, обиженным на жизнь. А вы сделали из него бандита. Уверен, это вы ему внушали: «Иди, ограбь банк, реши свои проблемы!»
Она ненатурально расхохоталась.
– Игорь Петрович, у вас богатая фантазия. Попов меня запугал, это все знают. Мне сам прокурор обещал освобождение от уголовной ответственности.
– Вы всех сумели провести. Алла Ивановна, я был у вашей матери. Я знаю, что вы с Юрием Павловым знакомы давно. Вы замуж за него собирались еще пятнадцать лет назад.
– У моей матери старческий маразм. Она вам еще не то скажет!
– Железная вы женщина, Алла Ивановна. А Павлов-то слабак. Что-то мне подсказывает: если его припрут к стенке, он расколется. И вас сдаст.
Она побледнела.
– Как вам удалось его уговорить? Непросто было, да?
– Отчего же? – усмехнулась она. – С войны люди возвращаются, надеясь на лучшую жизнь, а им в ней места не находится вовсе.
– Это вы о Ваньке? А я о Павлове спросил. Вот вы и проговорились, Алла Ивановна. Вы – организатор налета на банк.
– У вас что, с собой диктофон?
– Диктофона у меня нет.
– Тогда вы ничего не докажите. В суде я откажусь от своих слов.
– Боюсь, что не будет суда. Банк не заинтересован в том, чтобы общественность узнала о пропавших деньгах и о нечистоплотных сотрудниках. Не тот случай. Вам лучше пойти в милицию и во всем признаться.
– В милицию?! – она рассмеялась, теперь уже искренне. – Я с ума не сошла! Вы сначала докажите, что это сделала я!
– Неужели вы ничего не понимаете?
– Нет. Не понимаю, о чем вы говорите.
– Что ж… Я, как представитель закона, хотел, чтобы все было по букве оного. В конце концов, вы никого не убивали. Ванька подставился по собственной глупости.
– Я думала… – она судорожно сглотнула. – Думала, что он уйдет, если я запрусь в хранилище с ключами. Поймет, что ничего не вышло, и уйдет. А я потом позвоню в милицию и…
– А как вы собирались заставить молчать охранника?
– А деньги? – усмехнулась она.
– А если бы он стал вас шантажировать?
– Не стал бы.
– Впрочем, это все варианты. Что случилось, то случилось. И надо подумать, как с этим быть. Хотите, мы вместе пойдем в милицию? Прямо сейчас? И вы все подробно напишите в своем чистосердечном признании.
– Я никуда не пойду, – тихо сказала она.
– Вы хоть понимаете, сколько у вас врагов? – также тихо спросил он.
– Понимаю. А вот ради чего вы стараетесь, не понимаю. Повышения по службе ждете? Очередного звания добиваетесь? Вам-то что за дело, брала я эти деньги или не брала, и где они сейчас?
– Полагаю, лежат в тайнике. Есть у вас дача, Алла Ивановна? А у вашего жениха? Или у его бывшей жены? Домик в деревне, или банька. А, может, у кого-нибудь из ваших знакомых есть? Или соседей?
Она побледнела.
– Думаю, деньги там. Не дома же вы их храните. И не в банке. Вот если бы вы их добровольно сдали…
– Нет. И не уговаривайте меня, это бесполезно. Я всю жизнь была рядом с деньгами. Через меня проходили огромные суммы. Но – ничего… Понимаете? Ничего. Все – мимо. А жизнь проходит. Я физически это чувствую. Каждый день чувствую, как мое время уходит. Я превращаюсь в замшелый камень, который лежит себе на одном и том же месте, год, два, десять, еще немного, и об него будут спотыкаться, а потом… Потом кто-нибудь скажет, что камень мешает, и, если его не будет, по расчищенной дороге пойдут в атаку полки новых людей, с молодой горячей кровью… Все дело в камне. Кому нужна его мудрость и его огромный опыт? Да никому. Подъедет кран, камень погрузят в телегу и отвезут на свалку, где он уже никому не будет мешать. А потом забудут о нем. Я не хочу так, понимаете? У меня был шанс, я его использовала. И я пойду до конца.
– Ну, как хотите.
Игорь поднялся. Он все еще надеялся, что Алла Ивановна его остановит. Она молчала. У дверей он в последний раз обернулся: женщина неподвижно сидела перед чашкой остывшего зеленого чая и странно улыбалась…
…В шесть часов вечера он стоял перед знакомой дверью, в одной руке торт, в другой букет алых роз, а в сумке бутылка вина. Дверь открыла Ириша. Она была в джинсах и футболке, и Игорь с удовольствием оглядел ее стройную аккуратную фигурку.
– Здравствуй. Проходи.
…– Ну, и как продвигается расследование? – спросила она, ставя цветы в вазу. – Красивые!
– Я же тебе вчера сказал, что нашел эти деньги.
– А ты помнишь, что вчера говорил? Мне показалось, что ты выпил. И немало.
– Да я вообще не пью! Ну, практически не пью.
– Да что ты? – лукаво улыбнулась Ириша.
– Ну, в меру.
– Вчера было в меру?
– Друг женится. Мы это и отметили.
– А… Ну, если друг…
– Меня пригласили быть свидетелем. Вот, думаю, костюм купить. И галстук. Ты галстуки завязывать умеешь?
– Раньше получалось.
– Здорово! – обрадовался он. – Вот кто завяжет мне галстук! А, может, ты и выбрать его поможешь?
– А заодно и костюм?
– Свадьба дело такое. Ответственное.
– Хорошо, что ты меня в свидетельницы не зовешь.
