Юлия Алейникова - Крест Иоанна Кронштадтского
Никита тоже повеселел, и у них даже завязался легкий приятный разговор, пересыпаемый сплетнями и шутками.
Таисия вовсю веселилась, от души смеялась над остроумными замечаниями Никиты, пила шампанское, кокетливо стреляла глазами, когда заметила неподалеку в толпе Ларису Алепову, занятую беседой с какой-то стройной, дорого одетой шатенкой на высоких каблуках.
Таисия тронула Никиту за рукав и, кивнув в сторону Алеповой, пояснила:
– Видишь вон ту девицу в коктейльном платье, ту, с массивным браслетом? Это подруга пропавшей Маши Семизеровой, от которой она возвращалась в ночь своего исчезновения. Актриса.
Никита заинтересованно повернул голову, пытаясь понять, на кого именно показывает Таисия. Когда он отыскал в толпе нужный персонаж, выражение лица его изменилось, на нем появилась едва заметная усмешка, глаза сузились в прищуре.
– А ты знаешь, кто стоит рядом с этой Алеповой? – спросил он Таисию, указывая глазами на стройную шатенку.
– Понятия не имею, – пожала плечами Тася, разглядывая стоящую вполоборота женщину.
– Это первая жена Ильи Семизерова, Ирина. Ну что, – поворачиваясь к Таисии, проговорил насмешливо Никита, – ты и теперь будешь утверждать, что его болезнь и бывшая жена не имеют к пропаже твоей Марии никакого отношения?
– А я и не утверждала, – автоматически возразила Таисия, с любопытством разглядывая бывшую жену бывшего Машкиного мужа.
Ирина Семизерова выглядела шикарно. Они с Машкой были словно из разных миров. Машка – из обычного мира Таисиных знакомых, а Ирина – из мира гламура и глянца. Даже странно, что один и тот же мужчина был женат на двух столь разных женщинах. И, что удивительно, оба раза неудачно.
Таисия разглядывала точеную фигуру, стройные ноги, роскошный наряд Ирины, следила за ее изящными, чуть искусственными манерами и поражалась, как после такой дивы Семизеров мог польститься на Машку. Совершенно непонятно.
– Я же говорил, у меня интуиция! Есть между ними связь, чуяло мое опытное сыщицкое сердце, – самодовольно разглагольствовал Никита, пока не заметил, что Таисия его фактически не слышит, полностью занятая Ириной Семизеровой. – Ты чего так на нее уставилась? Видела ее раньше?
– Нет, просто задумалась, – неопределенно проговорила Таисия.
Тут Ирина Семизерова, очевидно почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, обернулась, а за ней обернулась и Алепова. Актриса мгновенно узнала Таисию, едва заметно напряглась и, бросив что-то своей визави, быстро отвернулась и как ни в чем не бывало заговорила со стоящей неподалеку компанией.
Ирина Семизерова неспешной королевской походкой покинула зал.
– Спугнули, – с досадой заметил Никита.
– С чего это вдруг? – дернула плечом Таисия. – Они же тебя не знают, а я не знаю Ирину Семизерову. Так чего им паниковать? Так, подстраховались. А вот нам теперь что делать? И зачем Ирине Семизеровой похищать Машку, какая ей от этого польза? Я специально поинтересовалась у нашего юриста – у Машки нет никаких прав на наследство бывшего мужа.
– Пока не знаю, – проговорил Никита, сосредоточенно глядя в спину Алеповой, – но связь должна быть. Интуиция меня еще не подводила.
– Ага, – усмехнулась Таисия. – А еще над Тамерланом издевался.
– Слушай, а они точно официально оформили развод? Может, так разбежались? – пропустив Таисино замечание мимо уха, проговорил Никита.
– Точно. И, кстати, мы же нашли Зою Борисовну! В психушке, – спохватилась Таисия, что забыла рассказать Никите столь важную, прямо-таки ошеломляющую новость. – И знаешь, что она сообщила? Что Машку похитил сам Берия!
– Здорово, Таисия, ты дома? – раздался в трубке торопливый озабоченный голос Никиты.
– Естественно. Где мне быть в десять утра в субботу? – ответила Таисия, потягиваясь и протирая заспанные глаза.
– Почем я знаю – на даче, у приятеля, – чуть веселее предположил Никита.
– Нет у меня дачи, и приятеля тоже нет, – ворчливо ответила Тася, еще раз зевая и думая с сожалением, что навсегда потеряно два часа здорового заслуженного сна. И ведь, как назло, ей даже что-то снилось, когда Никита позвонил, что-то интересное, цветное, теперь уже и не вспомнишь.
– Я сейчас к тебе заскочу, напоишь кофе? И яичницу сваргань. А лучше омлет, – распоряжался Никита, не особо интересуясь Таисиными планами. А впрочем, какие у нее могут быть планы, если она сама только что призналась, что приятеля у нее нет. Квартиру прибрать и с мамой телик посмотреть?
– Ладно. Через сколько будешь? – откидывая одеяло, покладисто согласилась Таисия.
– Минут через десять, – пообещал Никита и отключился.
Таисия пулей вылетела из кровати и помчалась в душ.
Когда спустя двенадцать минут в дверь позвонили, на Таисии уже был новый модный сарафан, она была подкрашена, причесана, а с кухни доносился запах свежезаваренного кофе. Спасибо маме.
Услышав грохот в Тасиной комнате, пока она металась между ванной и платяным шкафом, хватаясь то за фен, то за вешалки, то за косметичку, мама в тревоге вскочила с кровати и помчалась на выручку дочери. Узнав, что к ним на завтрак едет молодой человек (кем этот молодой человек приходится отцу, Таисия предпочла не упоминать), Анна Аркадьевна переполошилась не меньше Таисии, но, в отличие от дочери, поспешила не в ванную, а на кухню – стряпать завтрак. А вдруг этот молодой человек и есть тот самый долгожданный шанс, о котором она столько молилась и на который уповала? Упускать его нельзя! Поэтому Анна Аркадьевна в строгости исполнила пожелания Никиты по части меню, сервировала к завтраку стол и даже успела выскользнуть из квартиры за минуту до его прибытия, шепнув изумленной Таисии, что ей срочно нужно на работу – экстренное совещание у директора. Удивиться такой странности Таисия не успела – надо было закончить макияж.
– Ух ты! – восхищенно выдохнул Никита, заходя на кухню.
Таисия и сама едва его не поддержала.
Мама расстаралась. На столе стояли парадные тарелки, кофейник, сливочник, сахарница, плетенка с горячими тостами, масло, блюдо с художественно разложенными ветчиной, сыром и колбасой. На тарелках дымился пышный омлет.
Только сейчас до Таисии дошло, как страстно ее мама мечтает выдать дочурку замуж. А ведь вслух об этом никогда не заговаривала.
– Ну, Таисия, ты даешь! Не ожидал, – довольно потирая руки и недоверчиво покачивая головой, восхищался Никита. – Я-то про омлет в шутку сказал, думал, кофе сваришь и ладно, – намазывая маслом тост и бросая сверху кусок ветчины, делился родственник. – А ты!..
Таисия, не зная, что ответить, молча разливала кофе и пыталась сообразить, как полагается вести себя в подобных случаях идеальной хозяйке и невесте на выданье. Последнее – а именно двусмысленность положения – особенно ее напрягало. Не придумав ничего умного, она прервала потоки восхищений.
– Ты чего в такую рань в гости прикатил? – ляпнула она и почувствовала, что все мамины старания пошли прахом. Не так себя ведут завидные невесты – ох не так…
Никита замер с бутербродом в руке, озадаченно взглянул на Таисию, но потом покорно и охотно объяснил:
– Я вчера после вернисажа прощупал артистку Алепову, навел кое-какие справки и вот что выяснил. – Тут он рассказ прервал, откусил от бутерброда, засунул в рот кусок омлета, отпил кофе и принялся это все тщательно пережевывать под нетерпеливым взглядом Таисии. Когда Никита собрался повторить обряд, Таисия, не выдержав, вмешалась:
– Никита, хватит испытывать мое терпение, что ты выяснил?
– А! – снова откладывая бутерброд, спохватился тот. – Извини, не завтракал еще, есть очень хочется, может, закинемся по-быстрому, а уж потом о делах поговорим?
– Ладно, ешь, – смилостивилась Таисия, решив встать на путь исправления. Ей отчего-то нестерпимо захотелось замуж. Прямо сейчас, немедленно. Чтобы вот так сидеть по утрам с мужем на кухне, болтать о всякой всячине, кормить его вкусным завтраком и выслушивать восторги о собственных кулинарных талантах. И не только кулинарных.
Ей вдруг захотелось поцелуев, романтики, букетов по праздникам, комплиментов и… детей. Детей? Вот уж об этом она точно никогда до сих пор не задумывалась. Видно, и вправду настал критический момент. Уж замуж невтерпеж, а Германа все нет, всплыла в Таисиной голове глупая фраза из старого анекдота. Она сидела над нетронутой тарелкой и со щемящей тоской смотрела на лопающего с аппетитом Никиту. Он удивительно гармонично смотрелся на их кухне. Уютно, по-свойски. И плечи его широкие, и крепкие руки, и коротко стриженные волосы – все это Таисии очень нравилось, хотя до сих пор она отчего-то считала, что предпочитает интеллектуальный тип мужчин хрупкого телосложения, с длинными не очень опрятными волосами, унылым выражением лица и плохим аппетитом. Может, оттого, что только они и отваживались на робкие ухаживания за ней, разумеется, под давлением своих мамочек? А оказывается, ее идеалом были крепкие, уверенные в себе мужчины. По большому счету, все ее прежние ухажеры были жалкими и несостоявшимися маменькиными сынками, пытающимися раздуть свое неинтересное окружающим эго до размеров чупа-чупса, чтобы стать хоть сколько-то значимей и заметнее. Что и удивляться, что ее личная жизнь до сих пор не устроилась.
