Антон Леонтьев - Вендетта. День первый
– Анастасия Всеволодовна, у меня имеется полчаса для того, чтобы вы могли изложить свое предложение.
Настя знала, что нечего пытаться обмануть Куницыну, поэтому решила идти ва-банк и выложить все карты на стол: честность, возможно, обезоружит собеседницу. Поэтому в нескольких предложениях она обрисовала ситуацию и сообщила о создании пиар-отдела. Затем Настя протянула Куницыной папку с планами.
Журналистка принялась их просматривать – и ее первоначальный скепсис, даже некоторая враждебность сменились неподдельным интересом.
– Тот, кто составлял план-концепт, имеет голову на плечах, – произнесла наконец Татьяна, и у Насти сделалось тепло на душе от похвалы известной телеведущей. – Но чего вы хотите от меня? Услышать мое профессиональное мнение? Я его выразила. Следовательно, наша встреча может считаться завершенной.
И тут Настя быстро произнесла:
– Татьяна Вениаминовна, пиар-отделу требуется такой руководитель, как вы. Поэтому прошу вас рассмотреть предложение о том, чтобы занять пост директора информационной службы.
Куницына, сделав крошечный глоток воды из бокала, пару секунд молчала, а затем заговорила:
– Анастасия Всеволодовна, ни для кого не секрет, что вы – супруга Игоря Басалыго. Господин Басалыго – бизнесмен с, мягко говоря, сомнительной репутацией и большими связями в криминальной среде. Пиар-отдел будет работать на господина Басалыго, а следовательно, покрывать и оправдывать совершенные им преступления. Моим твердым принципом является следующее: не сотрудничать с людьми, чьи моральные устои кажутся мне сомнительными. Я не имею ничего против вас и вашего мужа, но работать на мафию я не желаю. Назовите мне хотя бы одну причину, почему я должна переменить свою точку зрения? Только не заводите речь о деньгах – если бы я хотела заработать как можно больше, то согласилась бы с позицией нового владельца канала, на котором еще недавно работала, и стала бы плясать под его дудку, получая зарплату в три раза больше прежней.
Настя знала, что Куницына обязательно задаст подобный вопрос, поэтому ответила с обезоруживающей простотой:
– Татьяна Вениаминовна, вы нужны не моему мужу, а мне. Я же, могу вас уверить, с преступным миром никак не связана...
– Вы, кажется, тоже сидели в колонии за попытку ограбления, – заметила Куницына, поднимаясь. – Прошу прощения, но ваше предложение меня не интересует. Именно тот факт, что я в самом деле лучшая, не позволяет мне поступаться журналистскими принципами и профессиональной этикой.
– Хотите знать, почему я оказалась в колонии? – задала больной вопрос Настя. – Мой рассказ займет всего пять минут. И если вы потом решите уйти, то обещаю, что больше не буду надоедать вам своими просьбами, Татьяна Вениаминовна.
Журналистка не ушла ни через пять, ни через пятнадцать, ни даже через сорок пять минут, полностью забыв о своем первоначальном желании пробыть в ресторане не более получаса. История Насти ее очень заинтересовала, и Татьяна призналась:
– Теперь я понимаю, что имею дело с совершенно другим человеком. Прошу прощения, но я составила о вас мнение еще до того, как познакомилась с вами. А теперь прошу меня извинить, мне пора. Окончательный ответ я дам в течение двух дней.
Куницына позвонила уже через сутки и сказала:
– Анастасия Всеволодовна, я посовещалась со своим мужем, и мы совместно с ним приняли решение, что я должна попробовать работать с вами.
* * *Если бы не Татьяна, то Настя, как поняла она позднее, ни за что бы не справилась с поставленной задачей. Организация пиар-отдела была чрезвычайно сложным делом, но Куницына была готова работать двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю, чтобы все удалось: по знаку Зодиака Татьяна была Девой и являлась перфекционисткой. Даже Настя как-то взмолилась, заявив, что ритм работы просто ужасен, на что Куницына с легкой улыбкой ответила:
– Работы, Анастасия? О, это еще не работа, а только подготовительный этап! Настоящая работа впереди!
Куницына переманила нескольких известных журналистов и пиарщиков, раньше работавших на одном с ней канале, и те составили костяк отдела, который скоро разросся до размеров настоящего научно-исследовательского института. Басалыго, в работу Насти не вмешивавшийся, в шутку называл новую структуру «моим личным Си-эн-эн».
Результаты не заставили долго себя ждать – пиар-отдел перешел в наступление. Появлялись статьи в газетах и журналах, ролики на телевидении, поползли слухи, и имена тех, в кого были направлены стрелы, были в них одни и те же – Глеб и Максим Остоженские.
Басалыго был более чем доволен результатами – удалось сорвать заключение важной сделки между Остоженскими и крупным немецким химическим концерном – иностранцы отвернулись от генерал-лейтенанта и его сына, когда узнали, что они являются представителями мафии. Об Остоженском-старшем стало известно, что он регулярно развлекается с проститутками, и даже Остоженский-младший, который, казалось, имел образцовый брак, оказался не без греха: время от времени позволял себе шалости на стороне.
Настя очень многому научилась у Татьяны, и вскоре они даже перешли на «ты», Куницына, человек в общем-то замкнутый и интровертивный, стала лучшей подругой Насти, которая полностью полагалась на мнение известной журналистки.
Остоженские, сначала впавшие в прострацию от информационного натиска, быстро пришли в себя и нанесли свои удары – решив не оставаться в долгу, они стали поливать грязью Басалыго, Настю и даже затронули больную тему – Машеньку, намекая на то, что девочка умственно неполноценна и в припадке ярости едва не убила служанку (что, конечно же, было полным бредом).
Информационная война достигла апогея, когда и Басалыго, и Остоженские проявили интерес к огромному металлургическому заводу в одном из сибирских городов. Тот, доведенный до ручки нерадивым директором, был выставлен на продажу, и лакомый кусок хотели заполучить многие, однако реальные шансы были у двух человек – у Игоря, и у Максима, за которым стоял Глеб Романович.
Наконец, Басалыго дал добро, чтобы была запущена информация о том, что Остоженский-старший имеет непосредственное отношение к смерти прокурора Лагодина. Настя давно хотела придать гласности ту давнюю историю в надежде, что Генеральная прокуратура заинтересуется ею. Сразу в нескольких влиятельных газетах были опубликованы соответствующие статьи с перечислением подозрительных фактов.
* * *Через три дня Басалыго сказал Насте:
– Сегодня у меня был знаменательный разговор с одним из следователей Генпрокуратуры. Он проявил неподдельный интерес и к персоне Остоженского, и к смерти твоего отца. Ты согласишься встретиться со следователем?
– Ну конечно же! – воскликнула радостно Настя.
Она действительно была очень рада. Как же все просто! Генпрокуратура заведет дело, следователи начнут копать, и Остоженский окажется на скамье подсудимых!
Следователь (старший советник юстиции) прибыл из столицы в Петербург – его встретили в аэропорту и доставили в поместье Басалыго. Когда в кабинет вошел мужчина лет тридцати пяти с короткими рыжими волосами и конопатым лицом, Настя испытала чуть ли не шок... Дежавю! Где-то она этого человека уже видела!
– Добрый день, Анастасия Всеволодовна, – произнес гость и показал удостоверение. – Старший следователь Генеральной прокуратуры Российской Федерации Воскобойников Андрей Олегович. Мы уже имели удовольствие беседовать с вами десять лет назад...
Ну конечно же, тот самый следователь из Нерьяновска, который советовал ей держать язык за зубами!
– Я вижу, вы работаете теперь в Москве, в Генеральной прокуратуре, – заметила Анастасия, указывая Воскобойникову на кресло. – Вы сделали завидную карьеру!
– И вы тоже, Анастасия Всеволодовна, – ответил ей в тон следователь. – Я ведь помню вас растерянной, плачущей молодой девицей, которая утверждала, что ни в чем не виновата. А теперь передо мной уверенная в себе, ослепительная молодая женщина, муж которой является одним из наиболее опасных преступников нашей страны.
Настя повела плечами и сказала:
– Андрей Олегович, думается, вы прибыли сюда из Москвы не для того, чтобы делать мне комплименты или, наоборот, говорить дерзости. Мой супруг не имеет к теме нашего разговора ни малейшего отношения. Вы ведь хотите узнать некоторые подробности биографии Глеба Романовича Остоженского?
Она протянула Воскобойникову кожаную папку. Тот пролистал документы и заметил:
– Информация, спорить не буду, весьма и весьма занимательная, однако все свидетели мертвы, а улик не существует. Прошло почти пятнадцать лет со дня смерти вашего отца, а смерть вашей матушки была квалифицирована как разбойное нападение.
Настя не выдержала:
– Так зачем же вы приехали? И вообще, это ваше дело находить свидетелей и собирать улики! Остоженский убил моих родителей, а кроме всего прочего, он возглавляет криминальную группировку!
