Анжела Марсонс - Немой крик
Я сидел рядом и проклинал ее за то, что она со мной сделала. Если б только она не была такой жадной! Если б она согласилась взять деньги на аборт, все было бы окей.
Но этот ребенок не должен был родиться.
Глава 51
Брайант тяжело вздохнул и засунул в рот леденец. Это была его реакция на выход из помещения с вывеской «Не курить».
– Ты можешь представить себе что-нибудь более страшное, чем быть похороненным заживо? – спросил он, когда они подошли к машине.
– Да. Быть похороненной заживо вместе с тобой, – ответила Ким, пытаясь поднять себе настроение.
– Благодарю, шеф. Но я имел в виду другое. Как такое вообще может прийти в голову?
Стоун покачала головой. Такая смерть была слишком ужасна, чтобы ее осмыслить. Она считала, что большинство людей мечтает о смерти во сне в своей постели. Для себя же Ким желала смерти от пули.
Жертву № 2 надо было как-то обездвижить или отключить, пока она лежала в яме. Сознание вернулось бы к ней, когда она почувствовала, что окружена непроглядно черной землей. Она не могла бы ни видеть, ни слышать, ни шевелиться. Может быть, она попыталась закричать, что было бы естественной реакцией на тот ужас, в который она попала. Тогда ее рот должен был заполниться землей, и с каждой попыткой вдохнуть ее нос и рот забивались бы все большим и большим количеством грязи. Воздух постепенно выходил бы из ее тела, и судорожно открывающийся рот глотал бы только почву…
Ким закрыла глаза и попыталась представить себе страх, который охватил девочку, ту панику, которая должна была начаться у этого юного, полуодетого создания. Эту бездну женщина постигнуть не могла.
– Как только человек может превратиться в такое исчадье Ада?! То есть я хочу сказать: когда такое начинается? – не умолкал сержант.
– Эдмунд Бёрк[68] был прав, – пожала плечами Ким, – когда сказал: «Для торжества зла нужно всего одно условие – чтобы хорошие люди сидели сложа руки».
– Что ты сказала?
– Я говорю, что эта жертва не могла быть его первой. Очень редко хладнокровное убийство является единственным свидетельством извращенного сознания. Наверняка были и другие проявления, на которые не обращали внимания или которые прощали.
Брайант кивнул, а потом повернулся к начальнице.
– Как думаешь, долго она умирала?
– Думаю, что не долго, – ответила Стоун, но про себя добавила, что для жертвы это все равно было как целая жизнь.
– Слава тебе, Господи!
– Знаешь, Брайант, я так больше не могу, – сказала Ким, тряся головой.
– Как именно, шеф?
– Я не могу называть жертвы по номерам: номер один, два и три. С них хватило этого, когда они были живы. У нас есть три тела и три имени, и я должна выяснить, кто есть кто.
Инспектор стала смотреть в окно. И неожиданно вспомнила…
Ее пятнадцатый день рождения пришелся на период между приемными семьями № 5 и № 6.
За два дня до этого события к ней подошел один мужчина из обслуживающего персонала.
– У Ким завтра день рождения, и все собирают ей на подарок. Ты сделаешь взнос? – спросил он у Стоун.
Она не отрываясь смотрела на сотрудника приюта целую минуту, надеясь, что он поймет, что только что предложил ей сделать взнос на ее же собственный подарок. Но понимания на его лице так и не появилось…
– Направление, шеф? – спросил Брайант, подъезжая к больничным воротам.
Получив информацию от Дэниела Бэйта, Ким поняла, что помочь ей может только один человек. Ее не смутила даже угроза, которую она получила накануне.
– Я думаю, Бриндли-плейс, Брайант. Пора нам побеседовать с близнецами, – сказала она.
Сержант кивнул, и его пассажирка снова повернулась к окну.
– Я должна знать их имена, – повторила женщина, глядя на дорогу перед ней.
Глава 52
Одетая в шелковую пижаму Никола Адамсон открыла дверь на второй стук. Ее волосы были в полном беспорядке и, здороваясь, она широко зевнула.
– Прошу прощения, если мы вас разбудили… – начал Брайант.
«Если» здесь было совершенно неуместно, хотя была уже вторая половина дня.
– Поздно задержалась в клубе, – Никола еще раз зевнула и протерла глаза. – Вернулась где-то в пять, то ли ночи, то ли утра – как вам больше нравится.
Она заперла дверь и направилась прямо на кухню. Ким, хотя самой ей было всего тридцать четыре, задумалась, бывали ли в ее жизни времена, когда она вылезала из кровати в таком потрясающем виде.
– Ребята, я рада с вами поговорить, но сначала мне надо выпить кофе, – заявила хозяйка дома.
Стоун отодвинула в сторону сумочку и уселась на софу.
– Сегодня ко мне приходила ваша сестра.
– Она сделала… что? – Голова Николы дернулась.
– Ей не слишком нравится то, что вы нам помогаете.
Танцовщица покачала головой и отвернулась. Банка с растворимым кофе с грохотом вернулась на свое место в шкафу.
Ким показалось, что Бет уже не в первый раз вмешивается в жизнь своей сестры.
– И что же она вам сказала? – спросила девушка.
– Она велела мне оставить вас обеих в покое и не бередить старых ран.
Никола кивнула и, казалось, расслабилась.
– Это она так обо мне заботится. Я знаю, она бывает грубовата, но это от того, что она очень волнуется. – Адамсон пожала плечами и села. – С близнецами всегда так.
Вот именно, подумала инспектор.
– Но я девочка взрослая и сама предложила вам помощь, так что спрашивайте, – улыбнулась Никола. – Тем более что кофе уже у меня в руках.
– Ваша сестра недавно повредила ногу? – спросила Ким, подумав, не этим ли объясняется озлобленность Бет.
– Нет, это детская травма. Она здорово упала с яблони, когда нам было по восемь лет. Коленная чашечка оказалась разбита. Потом все срослось, но в холодную погоду кости болят… Итак, чем я могу вам помочь?
– У нас появилась новая информация о жертвах, – Брайант достал свой блокнот. – Вот мы и подумали, что, может быть, вы поможете нам опознать их.
– Ну конечно, если смогу.
– Первая жертва, по-видимому, самая высокая из них. Скорее всего, очень худая, с кривыми нижними зубами.
– Это Мелани Харрис, – уверенно произнесла Никола.
– Вы в этом уверены?
– Ну конечно, – кивнула девушка. – Она сильно страдала из-за этих зубов. Все девочки здорово над нею издевались, пока она не сошлась с двумя другими своими подружками. После этого издевательства прекратились. Она немного странно смотрелась рядом с ними, и возвышалась над ними, как телохранитель. Нам тогда сказали, что она убежала. – Никола вдруг всхлипнула.
Ким и Брайант промолчали.
– И кто бы мог причинить Мелани зло? – спросила танцовщица, покачивая головой из стороны в сторону.
– Именно это мы и пытаемся выяснить, – отозвался сержант.
– Есть жертва номер два, Никола, – негромко продолжила Ким. – И она была беременна.
Адамсон наклонилась через стол, протянула руку к сумочке, которую отодвинула Стоун, и достала из нее сигареты и одноразовую зажигалку. Когда накануне они посещали эту квартиру, Ким не заметила никаких признаков того, что кто-то из жильцов курит.
Никола засунула сигарету в рот, а вот огонь смогла зажечь только с третьей попытки.
– Трейси Морган, – прошептала она.
Ким посмотрела на Брайанта, который удивленно поднял брови.
– Вы в этом уверены? – спросила инспектор.
– Уверена. Здесь нечем гордиться, но в детстве я была очень любопытна, – призналась Адамсон. – В моих школьных характеристиках всегда стояло что-то вроде: «Никола достигла бы больших успехов, если б занималась своими делами так же, как занимается делами других учениц».
– Дома у меня живет точно такое же чудо, – хихикнул Брайант.
– Так что я подсматривала и подслушивала у дверей, – пожала плечами девушка. – Помню, как Трейси говорила своим подружкам, что «залетела» – именно так она и сказала.
– А не знаете, с кем она встречалась? – спросила Ким. – Это может быть еще одной ниточкой.
– Нет. Я слышала, как она сказала, что собирается поговорить с отцом ребенка, но не стала задерживаться надолго, чтобы меня не поймали.
Никола загасила сигарету, и тут вдруг ей в голову пришла новая мысль.
– Что, есть еще и третья?..
Полицейские помолчали, давая ей возможность привыкнуть к этой мысли.
– А вы можете рассказать нам о… – начала Стоун.
– Ее звали Луиза, – кивнула танцовщица. – Третью из них. Не помню ее фамилии, но она была их вожаком, самой жесткой из всех троих. Никто не хотел связываться с Луизой. Даже когда те двое убежали – простите, я хотела сказать, ушли, – никто не смел с нею связываться. – Никола на мгновение замолчала. – Знаете, сейчас я вспоминаю, что она тогда настаивала, что ее подружки не могли убежать.
– А что в Луизе было такого особенного, что могло бы нам помочь с идентификацией?
