Кэрол Кларк - Палуба
— О, Марио, я больше не в силах ждать, — радостно причитала Иммакулата, поправляя макияж на веках. — Во сколько же нам надо быть там, наверху?
— Стюард сказал, что мы можем туда приходить в любое время после десяти, — ответил Марио, затягивая шнурки спортивных тапочек. — В общем мы сможем провести нашу собственную интимную вечеринку в одной из лучших кают корабля. Но это будет потом, а сейчас я просто страшно хочу есть. Я хочу поскорее позавтракать.
Наложив второй слой туши, Иммакулата наконец застегнула свою косметичку.
— По этому случаю я надену мое любимое черное “неглиже”. Как здорово, что во втором люксе никто не плывет и что этот стюард оказался так мил и сговорчив!
— Дорогая, все люди сговорчивы, если им хорошо заплатить.
— Знаю, конечно, но в любом случае, если об этом кто-либо узнает, у него могут быть неприятности.
— Да, действительно, это так. Я ему сказал, что для нас это как бы второе свадебное путешествие и мы все равно никогда не сможем себе позволить купить билет в такую шикарную каюту. В то же время, никто и никогда и не узнает о том, что мы там были, а стюард заработает лишнюю пару сотен долларов на мелкие расходы. — С этими словами Марио обнял Иммакулату. — Мы с тобой вновь вернемся в ту нашу первую ночь после свадьбы.
Иммакулата посмотрела на мужа немного озадаченно.
— Но, Марио, разве ты не помнишь? В ту первую ночь после нашей свадьбы ты же просто-напросто заснул.
Оксфорд
В свой кабинет Ливингстон вернулся после двух часов дня. На его рабочем столе грудой лежали сразу несколько сообщений. Самое важное пришло от греческих властей. В нем Ливингстона просили перезвонить в Грецию. Он немедленно сделал это и узнал, что Камерона Хардвика действительно допрашивали в свое время в связи с убийством Элен Карвелус. Дело в том, что он служил официантом в одном из отелей города и за неделю до убийства нанимался, чтобы прислуживать на одном из больших приемов, организовывавшихся в особняке семьи Карвелус. Адреса нового местожительства Хардвика греческие власти сообщить не смогли.
Ливингстон повесил трубку и принялся размышлять. У него практически не вызывало сомнений то, что Твайлер и Хардвик должны были знать друг друга еще с Греции. Теперь же Хардвик плывет на “Куин Гиневер”. Уже через пять минут Ливингстон беседовал по телефону со служащими компании “Глобал Круиз Лайнз”, штаб-квартира которой находилась в Лондоне. Представившись, комиссар спросил:
— Есть ли у вас адрес некоего Камерона Хардвика, который в настоящее время плывет на вашем круизе на корабле “Куин Гиневер”?
— Разумеется, этот адрес должен у нас быть. Подождите секундочку, сэр, — ответила женщина с достоинством, но в то же время вполне дружелюбно.
Пока Ливингстон ждал, он думал над тем, сможет ли на каком-то этапе круто закрутившегося расследования перекусить, перехватить где-нибудь хотя бы бутерброд. С раннего утра он абсолютно ничего не ел.
Женщина с полным достоинства голосом вновь взяла трубку.
— Так, вы меня слушаете? У меня тут в списке значится некий Камерон Хардвик. В качестве своего адреса он оставил нам номер почтового ящика в Нью-Йорке.
— И все?
— Да, сэр. Только это. Так что извините. Ливингстон собрался было повесить трубку, как вдруг еще одна мысль пришла ему в голову.
— А он вам дал какой-нибудь местный номер телефона, по которому с ним можно было связаться перед отправкой корабля?
— Да, действительно он оставил номер. Мы всегда просим пассажиров давать нам такие номера, чтобы иметь возможность предупредить их в случае задержки отплытия или других подобных обстоятельств.
Ливингстон записал номер телефон. Судя по номеру, он был зарегистрирован где-то в районе Хайгейта.
Хайгейт, небольшой городок, располагался всего в тридцати милях от Оксфорда.
— Спасибо. — Ливингстон быстро повесил трубку и тотчас же перезвонил по полученному номеру телефона. С волнением он ждал, что кто-нибудь ответит. Но ответа не было. Телефон прозвонил шесть раз, потом семь, наконец, на том конце провода кто-то поднял трубку. Голос был старческий.
— Гостиница “Барлейнек Инн”. Мейсон Хикс к вашим услугам. Да, да. Чем могу вам помочь? О Боже! Подождите секундочку.
Ливингстон удивленно уставился на трубку телефона.
— Хорошо, подожду. — При этом комиссару было прекрасно слышно, как на другом конце провода кто-то извинялся перед другим человеком, явно высказывавшим свое недовольство по какому-то поводу.
— Ой, Боже! Неужели ваш чай не был достаточно горячим? Извините. Присядьте, пожалуйста. Мы тотчас же принесем вам другой чайник. Да, да. Присаживайтесь. Прошу вас. Прошу… Так чем могу вам помочь?
Ливингстон забарабанил от нетерпения пальцами по столу.
— Алло. Чем могу вам помочь? — повторил голос в трубке Ливингстон выпрямился в своем кресле, представился.
— Мне необходимо выяснить, есть ли у вас там сейчас Камерон Хардвик. Или жил ли он у вас какое-то время назад.
— Камерон Хардвик? Да, было такое дело.
— Неужели? — Ливингстон немного удивился.
— Да, да. Он съехал от нас в начале этой недели. Подождите секундочку… Здравствуйте, как приятно вновь видеть вас у нас в гостинице! Прошу записаться в нашей регистрационной книге…
Алло, прошу прощения. Камерон Хардвик съехал от нас утром в понедельник. Тихий такой господин. Очень аккуратный. Часто брал у горничной гладильную доску. — На другом конце провода послышался похожий на кашель смешок.
— А раньше он у вас останавливался?
— Да, конечно. Э-э… подождите еще секундочку.
Ливингстон нетерпеливо ждал, пока говоривший вызовет звонком колокольчика носильщика для кого-то из своих клиентов. Когда Ливингстону снова ответили, он попросил сообщить ему адрес гостиницы и как туда можно было побыстрее добраться. Комиссар понимал, что иначе можно было весь день потерять на вытягивание информации по крохам. Дав комиссару все необходимые сведения, собеседник спросил, не потребуется ли полицейскому номер.
— У нас как раз есть один прекрасный номер с окнами на речку.
— Нет, не нужен мне номер, но заехать я заеду и хочу, чтобы в это время вы были на своем рабочем месте.
— Да, да, конечно. В четыре мы подаем чай с булочками. А моя жена готовит к ним домашний джем. Прошу прощения, не кладите трубку, я сейчас.
— Ничего страшного, — заорал в трубку Ливингстон, не давая старику вновь отойти от аппарата по своим неотложным делам. — Я к вам заеду. Увидимся позже. — Ливингстон нахмурился и повесил трубку.
“Что-то я стал слишком нервным, — подумал он. — Мне надо хорошенько перекусить. Но прежде я должен позвонить Валери Твайлер”. Однако у нее дома никто не ответил. Поэтому комиссар решил позвонить в Ллевелин-холл. Трубку взяла служанка.
— Они с Филиппом отправились в Бат на весь день вместе с новыми студентами, которые приехали в колледж на летнюю программу обучения. Вернутся они только сегодня поздно вечером, в десять, а то и в одиннадцать часов. Я тут одна забочусь вовсю о Пенелопе.
— Как она себя чувствует? — спросил Ливингстон.
— К ней вернулся аппетит, — резковато ответила служанка.
— Понятно.
— Моложе я не становлюсь, как вы знаете, так что вся эта беготня вверх и вниз по лестнице меня просто изматывает. “Еще чая, пожалуйста. Принеси мне еще печенья. А не можешь ли ты приготовить мне немного супа?” По-моему, она вдруг решила, что является хозяйкой всего этого поместья. Когда вернется леди Экснер, я попрошу у нее прибавки к жалованию.
— И правильно сделаете, — с симпатией в голосе согласился Ливингстон. — Хорошо, я все же попытаюсь связаться с мисс Твайлер сегодня вечером.
— Как хотите. Я к тому времени буду уже у себя дома, дам своим ноженькам хорошенько отдохнуть, сидя перед телевизором. Пока!
Ливингстон был рад услышать гудки отбоя в своей трубке. Он посмотрел на часы. Без пятнадцати три. Пора сходить в бар напротив, плотно пообедать и выпить побольше горячего чая, а потом уже ехать в “Барлейнек Инн”. Он чувствовал, что владелец гостиницы будет только рад поболтать с полицией о Камероне Хардвике. Выходя из здания полицейского участка, комиссар жалел лишь о том, что ему придется еще очень долго дожидаться возможности допросить Валери Твайлер. Жена комиссара надеялась, что сегодня он вернется домой пораньше. Комиссар же понимал, что это вряд ли удастся. Что-то подсказывало ему: что ждать до следующего утра нельзя.
“Впрочем, ладно — подумал комиссар, — окончательное решение можно будет принять после поездки в “Барлейнек Инн”. Может быть, после беседы с владельцем гостиницы ничего делать сегодня мне уже не захочется и рабочий день я на этом смогу завершить”.
* * *Гостиница “Барлейнек Инн” располагалась в конце одной никуда не ведущей улицы в маленьком, похожем на деревню, городке. Свернув на эту улочку, Ливингстон вынужден был притормозить, чтобы пропустить нескольких овец, бродящих без присмотра. Они посмотрели на автомобиль комиссара скучающим взглядом и не сделали ни малейшей попытки ускорить шаг. Овцы то и дело издавали нудные “бэ-э”.
