Мария Жукова-Гладкова - История падшего ангела
Я рассмеялась, но подумала о превратностях судьбы и о том, какие странные подарки она нам иногда подкидывает. Разве могла я предположить, что буду привечать у себя в доме убийцу? А ведь Леша – убийца, какие бы там ни были у него мотивы. Разве я могла вообще представить, что снова с ним встречусь, да еще при таких обстоятельствах? И мне так понравятся его глаза… Хорошие глаза у Леши… И детям он понравился… А Антон был сволочью, хотя о мертвых, конечно, или хорошо, или никак.
Но чем занимается Леша после тюрьмы? Мина с пультом дистанционного управления и двадцать пять тысяч баксов наличными – это не шутки. И от мины бы надо как-то избавиться. Я уточнила у Коли, не говорил ли дядя Леша чего про нее. Пацан помотал головой.
* * *Потом я забрала Аньку, и мы втроем двинули в лабораторию. Анька была похожа на наевшуюся сметаны кошку и только не облизывалась. При подъезде к зданию мы увидели генеральшу с дочкой, загружающихся в такси. Я сообщила Аньке, кто это такие. Подружка внимательно посмотрела в сторону теток. Выражение лица у нее было шкодливое.
– Вездеходов-то где ночевал? – спросила я у Аньки, не в силах больше сдерживаться – судя по ее виду, она с момента нашего расставания успела что-то натворить.
– Как где? У меня, – как само собой разумеющееся, сообщила она. – Они вчера полночи Агнессой занимались, насколько мне известно. В смысле – менты. Он с утра кое-чего успел мне рассказать. Домой не поехал. Надеюсь, что вообще туда больше не поедет. Настя, а ведь мой план сработал! Не совсем, конечно, как я вначале задумала, но сработал! Генерал-то от своей пилы ко мне пришел! Надоело ему, что об его голову вазы разбивают. Она у него, конечно, крепкая, – хохотала Анька, – но тем не менее.
Тут я вспомнила про Женьку и задала ей вопрос, который давно планировала задать: в какой последовательности Алик, Юра и Женька выходили из того коридора, где скрылся Максимов?
Анька задумалась.
– Пожалуй, вначале Женька на всех парах вылетел. Знаешь, у меня такое впечатление было, что его только с бабы сняли, – Анька хохотнула. Коля, превратившийся в одно большое ухо, тоже. – Знаешь, он, когда шел, то есть бежал, ну… оправлялся, что ли. Может, я не то слово употребляю, но ты поняла, что я имею в виду? Нет, ширинку не застегивал, но что-то в этом роде… А потом Алик с Юркой появились. Спокойные такие. И переговаривались тихо, улыбались друг другу. Ну как всегда. А Женька их вдруг услышал… Резко затормозил, оглянулся и, по-моему, удивился. Неприятно удивился. Ну в смысле, что он не ожидал их увидеть… Я тогда не задумалась, а вот теперь вспоминаю…
Мы переглянулись, явно подумав об одном и том же. Оставалось подождать завтрашнего дня и того, что скажут девочки, работающие на ярмарке.
Кровь мы успешно сдали, и за определенную сумму нам обещали дать ответ к концу рабочего дня.
Наши анализы оказались отрицательными.
Глава 21
26 ноября, пятница, день
Утром я опять поднялась с огромным трудом, быстро превратилась в Шушу, на этот раз без помощи любимой подружки, так как на похоронах я выпендриваться не собиралась, надела траур, заехала за Анькой, и мы тронулись к уже знакомому собору.
Нищих на этот раз было еще больше, репортеров – меньше. Славик, как и мы, заявился только к отпеванию, и опять при виде его нам с Анькой захотелось закусить. Только на этот раз он приехал чуть позже и, заметив нас, общающихся с девочками с ярмарки, присоединился к нашей компании, перецеловал всем ручки, наговорил кучу комплиментов, потом подхватил Машу с Наташей и потащил в собор. Мы с Анькой и Тамара с подружкой, недовольные тем, что выбрали не их, последовали за ними. Я сказала, что девчонкам особо расстраиваться не стоит, потому что нашего Славика на всех хватит.
– Интересно, Агнесса будет или нет? – прошептала Анька. – Вообще-то ей предъявлено обвинение. И ее арестовывать собирались. Мне так Вездеходов сказал. Я только не поняла, Настя, какая у них там процедура? Вначале арестовывают, а потом обвинение предъявляют? Или наоборот? Или одновременно?
– Нашла у кого спросить, – хмыкнула я. – Уточни вечером у своего Винни Пуха.
Но меня больше интересовало, нашли ли у Агнессы Геннадьевны пистолет Николая Ивановича. Насколько я поняла, доказать, что пистолет Вездеходова какое-то время находился у Агнессы, было невозможно: на нем не осталось никаких отпечатков пальцев. И как доказать, что именно она сперла пистолет у Аньки из сумки? И что мадам Богданович впустила пулю в голову Антонова? Свидетелей нет. И зачем Агнессе убивать Антонова?!
«Но ведь и меня вполне могут заподозрить в этом преступлении…» – мелькнула мысль, от которой мороз пробежал по коже.
У меня тоже была возможность вынуть пистолет из Анькиной сумки. Антонов – мой бывший любовник. Кто знает, какие у меня были к нему претензии? Или я могла договориться заранее с Лешей, имеющим к Антонову свой счет. Или он со мной, зная, что я ему помогу. Кто поверит, что мы с Лешей не обговорили план действий заранее, раз мы знакомы? А если милиция решит именно так?
А если менты усмотрят в этом преступный сговор?
Агнесса Геннадьевна будет сражаться всеми силами, чтобы освободиться. А для этого нужно подставить кого-то другого. Почему бы не меня? На крайний случай у меня в кошельке лежит красный камушек… Охранник из спортивно-концертного комплекса подтвердит, где его нашел. Хотя что это мне даст? Может, камушек давно следовало вручить Вездеходову или Николаю Ивановичу, но… Зная Агнессу Геннадьевну, я считала, что лучше мне все-таки оставить хоть какой-то козырь в своем рукаве.
Правда, я думаю, что Агнесса скорее подставит Аньку. Я ей нужна как солистка «Кокосов», в паре с которой народ привык слышать ее любимого сыночка. Даже если она считает, что я убила кого-то из троих, она будет меня выгораживать. И ведь позавчера она не зря приезжала ко мне домой. Что она хотела мне предложить? Или сообщить? «Разговор есть», – сказала она. Какую-то хитрую схему придумала, в которой и мне отводилась определенная роль? Не для того же она приехала, чтобы проинформировать меня об адресе лаборатории, где можно сдать кровь. Больно ей надо. Ну позвонила ей моя мама. В крайнем случае Агнесса тоже могла перезвонить, хотя на ее звонок я не рассчитывала. Не тот она человек. Узнавайте сами, если вам нужно – вот принцип мадам Богданович. Все, что она когда-либо делала, имело для нее выгоду. И если она ко мне приперлась, значит, что-то ей было нужно. Очень нужно. Только Агнесса обнаружила слишком большое скопление народу, при котором говорить она не решилась.
И свистнула пистолет.
Больше-то было некому. На Андрюшины способности я не очень рассчитывала. Хотя… Если он зачем-то притворялся пьяным… И вылил водку…
– Настя, – повернулась ко мне Маша, стоявшая впереди со Славиком. Я уже грешным делом подумала, что Маша с Наташей запамятовали, зачем я просила их составить мне компанию: они млели и, судя по виду, забыли, что присутствуют на отпевании, а не на увеселительном мероприятии, хотя поминки частенько именно в него и перерастают. Но до поминок пока было далеко, и я на них не собиралась.
Я придвинулась поближе к Маше.
– Вон та женщина, – показала девица. – Точно она. Я ее в профиль в ту ночь видела.
Я проследила за направлением Машиного взгляда.
Мои догадки подтвердились: она показывала на Юльку.
Юлька пришла с опозданием и, к моему большому удивлению, стояла, опираясь на руку Андрюши Богдановича, появившегося без дражайшей мамочки. Значит, Агнессу Геннадьевну в самом деле арестовали? Анька убедила Вездеходова в ее виновности? И кстати, где же Женька?
– На мужика рядом с ней взгляни, – прошептала Анька.
– Нет, это не он, – покачала головой Маша. – Вашего солиста я бы сразу узнала. И в темноте, и со спины. Нет, не он. Другой был мужчина.
Максимов? Которого теперь мы не можем показать ни Маше, ни Наташе? Кто тогда трахал Юльку?
– Пошли-ка выйдем отсюда, – прошептал Славка. – Душно мне что-то и выпить хочется.
– Слушай, надо бы отстоять панихиду, – заметила я.
– Брось, Настя, пошли на улицу. И девчонки как раз всех, кого тебе надо, посмотрят при выходе из собора.
И Славка снова ухватил их под руки. Свечи на этот раз держали только мы с Анькой, мы поставили их к ближайшей иконе, оказавшейся Николаем Чудотворцем, а я про себя попросила его: «Помоги мне разобраться в этом деле».
В общем, мы протиснулись к выходу, и я, к своему большому удивлению, обнаружила массу людей на крыльце и на посыпанной песочком площадке перед собором. Народ обменивался мнениями, у кого-то даже тихонечко играли магнитофоны. Наше появление было встречено радостно, но я была не готова давать интервью и автографы, поэтому ухватилась за Машу с Наташей, напомнив еще раз, с какой целью они сюда прибыли.
– Вот он! – вдруг прошептала Наташа, хватая меня за руку.
– Точно, – протянула Маша с другой стороны.
