Диана Бош - Тигр всегда нападает сзади
– Я ее так люблю, – плакала на семейных праздниках Жанна Игнатьевна. – Как мне жить без нее?
Полковник только хмурил брови и сильнее сжимал губы.
* * *Лес оставил доверенность своему другу на продажу машины. Вещи собрал в две большие сумки – ничего особенно ценного он не успел приобрести за то время, что жил здесь. Забрал с собой только кота Кефира – как единственное нажитое добро.
Напичканный таблетками с успокаивающими травами, кот в полете беспокойства не проявлял. Без проблем добрались они и домой.
В квартире Леса Кефир сразу почувствовал себя хозяином. Сначала он только осторожно высунул нос из переноски, но вскоре вылез, и, обследовав все комнаты, радостно носился по ним, распушив хвост.
На следующий день Лес сидел в кабинете директора детского дома. Он не общался с сыном больше двух лет и сейчас испытывал вполне понятное волнение. После развода с Ланой он пытался видеться с ребенком. Но все попытки каждый раз встречали яростное сопротивление родителей жены и чаще всего заканчивались громкими скандалами.
Потом Жанна Игнатьевна и Арнольд Витальевич сменили квартиру, купили где-то дачу, а Лана забрала сына к себе на ПМЖ. Лес смирился и судиться не стал.
– Ты же понимаешь, маленькому ребенку лучше с матерью, – вытирая слезы, говорила Жанна Игнатьевна. – Я очень скучаю по Дениске.
И вот теперь, после смерти бывших родственников, выяснилось, что никто никуда Дениску не увозил, а он все время был в Москве.
* * *– Ты заберешь меня? – прижимаясь к Кире и обхватывая ее ручонками, спрашивал Дениска.
– Я буду очень часто к тебе приходить.
Кира украдкой смахнула слезу и поцеловала мальчика в пушистую макушку.
– Нет, я так не хочу. Я хочу, чтобы ты была все время со мной! – Из глаз Дениса закапали слезы.
– Миленький, у тебя есть папа, и он скоро заберет тебя к себе.
– Я не хочу. Хочу с тобой!
Они сидели на скамейке во дворе детского дома. После того как погибли дедушка и бабушка Дениски, Кира попыталась оставить мальчика у себя. Она была уверена, что ребенок – сирота и именно поэтому воспитывался не отцом с матерью. Каково же было ее разочарование, когда выяснилось, что на самом деле у него живы и отец, и мать. Но мать самоустранилась от воспитания сына, а что произошло с отцом, Кира так до конца и не поняла. Все оказалось запутанно и витиевато. Человек с развитым воображением, она сразу нарисовала себе картину того, как дедушка и бабушка всеми правдами и неправдами оформляют опекунство над внуком. Действительность оказалась даже еще более странной. Выяснилось, что после развода мать взяла себе девичью фамилию и дала ее ребенку. Официально Денис будто бы проживал с ней, на самом же деле воспитанием его занимались родители Ланы.
Испытав шок от всего, что успела узнать, Кира одновременно сочувствовала отцу Дениски, которого обманом лишили общения с сыном, и переживала за ребенка. Как он встретится с человеком, которого практически не знает? Ведь их разлучили, когда ему еще не было и двух лет.
Кира вздохнула и, вытащив платок, приложила его к глазам.
– Кира Даниловна, пора, – воспитательница подошла тихо и, застав трогательную сцену прощания, теперь смущенно переминалась рядом. – Там отец приехал, он сейчас в кабинете директора ждет.
– Да, конечно. А можно я сама Дениса провожу?
– Думаю, в этом нет ничего страшного. Ну что, Дениска, пойдем? – улыбнулась воспитательница мальчику, протягивая ему руку. – Скоро тебя заберут домой.
Денис спрятал руку за спину и уцепился за Киру.
– Пойдем, малыш. Все будет хорошо, – подбодрила его она.
Светлые стены, высокий потолок. Дениске он показался очень большим – кабинет директора. Картина с бушующим морем и маяком на стене, цветок с овальными полосатыми листьями и много-много книг в черных книжных шкафах. Дедушка с бабушкой тоже любили книги, но ему не разрешалось их трогать. У него была своя полочка, и там, среди прочих, стояли самые любимые – про Винни-Пуха, ослика Мафина и Снусмумрика из Муми-Долла. Красивые, с картинками. Дениске очень не хватало их в детском доме.
Он прижался к Кире и обхватил ручонками ее ногу. Мужчина у окна, сидевший спиной к двери и лицом к седому директору, повернулся.
– Денис, здравствуй, – очень серьезно произнес он, и мальчик заплакал.
– Я, наверное, пойду, – пробормотала Кира. Она присела и, обняв малыша, сказала: – Я буду очень часто приходить. Обещай мне, что ты не станешь грустить, хорошо?
Дениска отчаянно затряс головой:
– Не уходи.
– Я приду, честно. А если твой папа позволит, мы вместе пойдем в цирк или в парк.
– И мне разрешат кататься на лошадке? – Глаза Дениса загорелись.
– Конечно.
Кира поднялась. Лес подошел и стал рядом с сыном, взяв его за руку.
– Извините, я пойду, – она повернулась к выходу, и тут Дениска, вырвав свою руку из ладони Алексея, бросился вслед за ней:
– Мама!
Он обвил ее шею ручонками и, сцепив пальцы в замок, повис, не желая отпускать Киру.
– Денисочка, миленький, я не могу тебя сейчас взять с собой. Но в следующий раз обязательно. Хорошо? Отпусти меня, пожалуйста, мне нужно идти.
Она едва сдерживалась, но когда вышла за пределы здания, дала волю слезам. Они потоками текли по ее щекам, и Кира даже не пыталась их остановить.
Лес стоял и молчал! Просто молчал, а ей хотелось ему так много сказать. Острый укол в сердце заставил ее остановиться, жадно дыша. В глазах потемнело, и она потеряла сознание.
* * *– К ней нельзя! Вы слышите, нельзя! – медсестра семенила за Лесом, пытаясь схватить его за рукав.
– У меня пропуск, – сказал он, вытаскивая из паспорта сто евро и засовывая ей в карман. Глаза у нее широко открылись, она на мгновение тормознула, но потом опять поспешила следом.
– Понимаете, у нее нестабильное состояние, ей нужен покой. И нельзя нервничать, эмоции могут ее убить.
– Я буду предельно осторожен и краток.
Он вошел в палату, поставил в вазу на тумбочке цветы и положил рядом фрукты. Затем достал любимые Кирины шоколадные конфеты.
Она открыла глаза и посмотрела на него.
– Я ужасно выгляжу, да? В твоих глазах только сострадание, а мне хотелось бы видеть восхищение, – сипло засмеялась она.
– Ты прекрасна, как всегда. А за сострадание ты приняла угрызения совести. Я чувствую себя виноватым из-за того, что ты попала сюда.
– Как Дениска? Освоился уже?
– Да, все нормально. Только он очень скучает по тебе.
Кира помолчала.
– Лес, прости. Я не знала, что это твой сын. Фамилия у него другая, да и ты никогда не приезжал к нему, и в разговоре редко сына упоминал с таким именем. Слышала только, что его зовут Денис. Но мало ли в Москве маленьких мальчиков с таким именем?
– А если бы ты знала, то что, иначе бы себя повела? Не стала бы общаться с ребенком?
– Нет, конечно. Просто мне такое совпадение кажется невероятным. И я хочу, чтобы ты знал: я не собиралась через ребенка как-то влиять на тебя.
Алексей вздохнул.
– Кира, ну что ты несешь? Я даже в мыслях этого не держал. Не представляю, как такое можно было подстроить, если даже я сам считал, что Дениса в России нет. Мои бывшие родственники хорошо постарались, чтобы лишить меня сына.
– Вы что здесь делаете? – врач грозно застыл на пороге. – Кто вас сюда пустил?
– Виктор Анатольевич, я его не пускала, останавливала, как могла, – засуетилась вокруг доктора медсестра.
– Положительные эмоции полезны пациентам, – сказал Лес, вставая.
– Какие такие положительные эмоции, у нее слезы на глазах!
– Это от счастья, – он наклонился и поцеловал Киру в щеку. – Помни, мы с Дениской ждем тебя. А завтра я приведу его сюда. Если только грозный доктор нас пропустит.
– Пожалуйста, – взмолилась она. – Я так соскучилась по ребенку.
– Кхм, – закашлялся доктор. – Кира Даниловна, с вами точно все в порядке?
– В полном. Мне только очень хочется домой.
* * *Спустя пять дней Кира уже занималась пересаживанием домашних цветов. Лес подошел сзади и обнял ее.
– Скажи, ты счастлива?
– Очень! – она повернулась. – Смотри, что нарисовал сегодня Дениска.
Она достала тетрадный листок, на котором цветными карандашами было изображено солнышко, облако в синем небе, белый домик с большим окном и алый цветок на нем. А рядом на зеленой травке, взявшись за руки, – она, Лес и сам Дениска.
– А что, похоже. Мои синие джинсы совершенно точно узнаваемы.
– И твоя длинная шевелюра тоже, – засмеялась Кира, взлохматив волосы мужа. – Ты когда пострижешься? Зарос же совсем!
– И не собираюсь. Так и буду с гривой ходить. Представляешь, меня в автобусе сегодня девушкой обозвали.
– Да ты что! А плечи? Откуда у девушки такая ширина плеч?!
– Ну, знаешь ли, дорогая, в наше время все бывает. Ладно, уговорила, завтра пойду в салон.
Кира смутилась:
– Зачем же, мне очень нравится. Твоим белокурым волосам позавидовала бы любая кокетка.
