Энн Грэнджер - Убийство в приличном обществе
Заморосил дождь. В свете газовых фонарей влажно поблескивали мостовые и тротуары. Все, как и я, спешили по домам. На улицы вышли вездесущие лондонские проститутки, ловившие клиентов. Когда я проходил мимо какой-то подворотни, меня окликнули «красавчик». Затем последовало приглашение «повеселиться». Судя по голосу, мне показалось, что «ночная бабочка» очень молода. Я остановился и вгляделся в темноту. Очень хотелось арестовать девчонку для ее же блага, убрать ее с улиц, где ей грозит опасность, — пусть всего лишь на одну ночь.
Рядом кто-то ахнул. Свет от ближайшего фонаря падал мне на лицо, и девица видела меня гораздо лучше, чем я ее.
— Ну и дела! — воскликнула она. — Вы тот инспектор, который приходил в «Героя-победителя» и говорил с Джедом?
— А ну, выходи! — потребовал я. — Дай взглянуть на тебя!
Из тени вышла фигура, и я узнал девицу в бежевой шляпке, которая сидела в пивной с Джедом Воробьем. Шляпка у нее на голове была та же самая, хотя время года для нее было неподходящее. Из-под летнего платьишка с короткой нижней юбкой виднелись сапожки и забрызганные грязью чулки. Она куталась в накидку, отороченную мехом, как мне показалось, кошачьим. В руке она сжимала раскрытый зонтик, с его помощью защищаясь от дождя и, похоже, отгораживаясь от меня.
— Я тебя помню, — сказал я. — Ты сидела за столом с Воробьем и еще одной девушкой. Кажется, ты зарабатываешь на жизнь тем, что собираешь тряпье, так?
— Джед такой шутник! — испуганно хихикнула она.
— Воробей будет знать, как шутить с представителями закона! Как тебя зовут?
— Роуз, — не сразу ответила моя новая знакомая и попросила: — Пожалуйста, не надо меня арестовывать! Я только что сюда пришла и еще ничего не заработала!
— Догадываюсь: если ты вернешься домой с пустыми руками, шутник Воробей поставит тебе синяк под глазом или просто изобьет до полусмерти, — ответил я. — Как раньше избивал Клэрри Брэди.
— Вы нашли Клэрри, да? — тихо спросила она.
— Ее нашел не я, а констебль речной полиции… Ее тело выловили из Темзы; я видел ее уже в морге.
Моя собеседница вздохнула:
— Жуть какая! Ее ведь Речной Дух убил?
Ее покорная уверенность показалась мне ужаснее любых театральных криков.
— Ты боишься, что когда-нибудь то же самое случится с тобой, — сказал я.
— Я его уже видела, — неожиданно ответила Роуз.
— Когда? Где? Не сегодня? — встрепенулся я.
— Нет, пару недель назад, перед тем как Клэрри пропала. Тогда я в последний раз видела Клэрри… Я сразу поняла, что ее забрал Дух. Она его боялась. Все мы его боимся, но Клэрри знала, что он ее ищет.
— Дейзи Смит говорит то же самое, — заметил я.
— Дейзи и Клэрри дружили.
— Роуз, расскажи, когда и где ты видела Духа и как все было, — негромко попросил я.
— Незадолго до того дня, когда был густой туман… По-моему, в четверг. — Она помолчала. — Погода и тогда была плохая. С реки натянуло туман… не такой густой, как в субботу, но очень удушливый. У самой воды почти ничего не было видно… Холод пробирал до костей. Я купила на лотке горячую картошку и съела ее там же, греясь у жаровни. Торговца я хорошо знаю, потому что в холода часто покупаю у него картошку. Ну вот, потом я отошла, не слишком далеко, и вдруг услышала за спиной торопливые шаги. Я обернулась, но, видно, недостаточно быстро, и увидела его… Он был во всем белом, вроде как в саване, а вместо глаз зияющие черные дыры… Он заговорил со мной.
Я впервые услышал, что таинственный Речной Дух разговаривает!
— Что он тебе сказал? — живо спросил я. — Какой у него был голос?
— Очень тихий, — ответила она. — Странно, я думала, что у него должен быть грубый, скрипучий голос. А он был тихий и даже мог показаться приятным, если бы не шел от такого существа. Дух назвал меня шлюхой, распутницей, дочерью греха и… зашипел. Я заорала во все горло. Торговец картошкой услышал, как я кричу, и подбежал ко мне. «Что случилось?» — спросил он, потому что узнал меня по голосу. Как только Дух услышал, что кто-то идет, он тоже ушел, вернее, растаял в тумане. Меня всю трясло… А Дух исчез.
В последний раз Роуз видела Клэрри в четверг — и в тот же вечер встретилась с Речным Духом. Но, если в тот вечер Дух тоже искал Клэрри, он ее не нашел, потому что в пятницу утром Дейзи видела, как Клэрри пила кофе.
— Тебе повезло, — сказал я Роуз. Ей в самом деле повезло, ведь она тоже видела его вблизи и слышала его голос. Если бы не торговец горячей картошкой… В тот вечер Дух собирался испробовать шнур. Я вполне мог бы найти в Уоппинге тело Роуз.
— Да, наверное. — Видимо, Роуз думала о том же, что и я. — Может, было бы лучше, если бы я его не видела. Клэрри его видела, и вот что с ней случилось. А теперь он, наверное, ищет меня. — Она посмотрела мне в глаза из-под зонтика. — Вы меня заберете? Пожалуйста, не надо!
— Нет, — устало ответил я. — Я не собираюсь тебя арестовывать. Но будь осторожна и держись людных мест.
— Дейзи говорит, вы хороший. — Моя новая знакомая вздохнула с облегчением.
— Очень признателен Дейзи, — ответил я. — Спокойной ночи, Роуз.
— Спокойной ночи, мистер Росс.
Я снова отправился в путь, но встреча с Роуз меня очень огорчила. Самое печальное — что она так молода. А дома ее ждет мерзавец Джед Воробей; он отберет у нее все заработанные ею деньги… Я невольно оглянулся.
Роуз стояла на прежнем месте и с кем-то разговаривала. Видимо, она поймала клиента. С ней разговаривал хорошо одетый мужчина; они о чем-то заспорили, скорее всего, не сошлись в цене. Потом собеседник Роуз посмотрел в мою сторону, как будто почувствовал, что за ними наблюдают. В свете фонаря я увидел его лицо. Это был Себастьян Бенедикт.
Представьте, как я удивился! Впрочем, вскоре удивление сменилось самыми разными чувствами. В лучшем случае нашу встречу можно объяснить тем, что после смерти жены Бенедикт несчастен и одинок. Поэтому он приехал в Лондон и стал ловить «ночных бабочек»… А может, общение с проститутками давно вошло у него в привычку? Несмотря на то что дома его ждала красавица жена, Бенедикт принадлежал к числу тех мужчин, которые получают больше удовольствия с проститутками. Среди представителей среднего класса таких немало. И все же меня потрясло, что Бенедикт оказался одним из них.
Я с отвращением отвернулся и зашагал прочь, но вскоре услышал за спиной торопливые шаги.
— Росс! — окликнул меня знакомый голос.
Я остановился и стал ждать. Запыхавшийся Бенедикт догнал меня. Хотя он по-прежнему носил глубокий траур, на его цилиндре уже не было черной ленты. Видимо, не желая вызвать пересуды, он отправлялся в Лондон на поиски приключений по-прежнему во всем черном.
— Вижу, вы удивлены, — вызывающе начал он.
— Я служу в полиции, — ответил я. — Меня, мистер Бенедикт, очень мало что способно удивить.
Моя холодность несколько отрезвила его. Несмотря на тусклый свет, я заметил, как он покраснел.
— Вы меня порицаете! — сердито продолжал он.
— Я расследую убийство миссис Бенедикт, — ответил я. — И ваше поведение интересует меня лишь постольку, поскольку соприкасается с моими действиями.
— Черт побери! — вскричал Бенедикт. — Не я один… — Он осекся.
— В самом деле, сэр, — вкрадчиво ответил я.
— Но я в трауре, и вы поэтому не одобряете моих поступков, — сказал Бенедикт. Видя, что я не отвечаю, он продолжал: — Знайте, я не лгал, когда сказал вам, что любил мою покойную жену!
— Да, сэр, — ответил я.
— Росс… — запинаясь, продолжал Бенедикт, — пожалуйста, поймите меня правильно. Я хочу объяснить… Видите ли, моя жена была… Она была произведением искусства. Ни одному скульптору или живописцу не удалось бы создать более совершенной формы. Я всегда боялся, что… что она забеременеет.
Я не сумел скрыть удивления:
— Боялись? Почти все супружеские пары надеются завести детей. — Надеюсь, если все будет хорошо, то дети появятся и у нас с Лиззи. — Впрочем, сэр, это не мое дело, — добавил я, словно извиняясь, потому что, какими бы странными ни казались мне его слова, это в самом деле меня не касалось.
— Видите ли, — сказал Бенедикт, — мне казалось, я не вынесу, если ее идеальное, совершенное тело исказится, испортится, если она растолстеет и обрюзгнет после родов… У всех беременных женщин отекают ноги… и ходят они переваливаясь, как утки. Чтобы Аллегра стала такой же? Нет! — Он помолчал. — Вот почему… надеюсь, вы меня поймете… мы с женой редко спали в одной постели.
Неожиданное и неприятное признание в самом деле имело отношение к моему расследованию. Оказывается, муж отказывал Аллегре в физической близости. Не потому ли она стала искать любовь в другом месте?
Неожиданно для себя я спросил:
— И как относилась к этому ваша жена?
Бенедикт сердито отрезал:
— Утонченная женщина не опускается до плотских, примитивных желаний!
