Мэтт Рихтел - Одержимый
– На этом можно споткнуться, – заметила Дуглас. – Что скажет Федеральная комиссия по связи? Не хочется оказаться в шкуре табачной индустрии.
– «Реклама, действующая на подсознание», пожалуй, неудачный выбор слов, – заговорил Гленн. – Если на то пошло, такая реклама не нарушает федерального закона. Но я думаю, что мы говорим об использовании фона. Может, пользователи разрешат нам давать невидимую рекламу, мгновенные образы, направленные конкретному человеку, в обмен на предоставляемые нами бесплатные услуги. В любом случае эта технология позволит нам обеспечить более эффективную подачу информации через более яркие, персонифицированные послания, получаемые посредством компьютеров, сотовых телефонов, других коммуникационных устройств.
– И услуги, привязанные к конкретному месту, – вставил Лацке.
– Именно, – кивнул Гленн. – Джи-пи-эс в мобильниках позволяет общаться с людьми с учетом не только их личностных пристрастий и их местонахождения. Мы можем давать им информацию о ближайших ресторанах, развлекательных центрах и так далее. Они не смогут прервать связь, да и не захотят.
Киндлы говорили не о создании новой технологии. Речь шла о новом наркотике.
– Разумеется, фоновый коммуникационный метод также позволяет оживить звуки, цвета, все компьютерное восприятие, – продолжал энергичный венчурный капиталист. – На текущий момент наша задача – разрабатывать и усовершенствовать эту технологию и поддерживать связь с вами, чтобы вместе пойти дальше, когда мы будем готовы.
– Ты действительно думаешь, что все это может заработать? – спросила Эллен.
В разговор вновь вступила Энни:
– Мы в этом уверены. Как уже упоминалось ранее, я разрабатываю эту технологию более пяти лет.
Пять лет. Я кашлянул, подавляя восклицание.
Лацке откашлялся.
– Не такая уж сложная задача.
– Общество уже прошло половину пути, – заметил Гленн. – Видеоигры, многофункциональные мобильники, Интернет, электронная почта. Мы уже окружили себя какофонией стимуляторов. Информация накатывает на нас без остановки, двадцать четыре часа в сутки. Когда этого нет, люди испытывают скуку. Они хотят получить более мощную дозу.
Лацке посмотрел на Дуглас.
– Поисковые машины уже передают целенаправленную рекламу, основанную на местоположении пользователя, его вкусах и так далее. А цель индустриализированного маркетинга – полный захват аудитории.
– Мы уже на крючке, – раздался голос. К моему полному изумлению, принадлежал он мне.
Гленн тут же заговорил, чтобы все головы вновь повернулись к нему.
– Вне зависимости от метода мы собираемся трансформировать цифровые устройства в самую мощную систему подачи информации, какой человечество еще не знало. Мы все время слышим, что Кремниевая долина стоит на пороге нового открытия. Так это оно. И вы это знаете. Мы говорим о неизбежном слиянии человека и компьютера. Подумайте – передать пользователю ощущение присутствия в казино! Мы пытаемся создать окружающую среду, в которую люди влюбятся окончательно и бесповоротно. Они получат невероятный выплеск гормонов.
Энни наклонилась вперед:
– Или получим мы. – И тут же добавила: – Но пока у нас возникла проблема.
Глава 55
Слова эти она произнесла ледяным тоном. Сама вдруг закаменела.
А Гленн просто обмер.
– В этом нет необходимости.
Но, прежде чем разговор продолжился, в дверь громко постучали.
– Ротсбергер! – объявил густой бас.
– Наконец-то Айра, – фыркнул Лацке.
На пороге появился плотный толстячок, Айра Ротсбергер, исполнительный директор одной из самых больших поисковых компаний Интернета.
– Не мог прервать разговор с «Ю-эс-эй тудей», – объяснил он голосом человека, привыкшего находить благовидные предлоги для опоздания. Оглядел комнату. – Я пропустил похороны? – Помолчал. – Черт! Вы говорили об Эде. Я слышал, он покончил с собой. Господи! Гребаная трагедия.
Эд Гейверсон. Друг Гленна Киндла, еще один исполнительный директор и самоубийца.
– Выстрелил в рот из дробовика, так? – продолжил Ротсбергер. – Ужасный конец.
– У него часто случались депрессии, – вставила Дуглас. На какие-то мгновения повисла тишина. – Думаю, нам пора разойтись.
Все взгляды скрестились на Гленне, который наклонился к Энни, вроде бы шептался с ней.
Гленн поднял голову:
– Мои искренние извинения. У нас есть некоторые технические трудности. Нам нужно с ними разобраться, прежде чем отнимать ваше драгоценное время. Полагаю, в следующий раз мы сможем встретиться в декабре на выставке, которую будет проводить Ассоциация потребителей электроники.
Лацке встал. Поднялась и Энни. Нарушила повисшую в комнате тишину:
– Ты не можешь оставить этих людей в подвешенном состоянии. Их могут впутать в это дело.
– Пожалуйста.
– О чем она говорит?
– Впутать во что?
– Беспокоиться абсолютно не о чем, – ответил Гленн.
– Знаменитые последние слова, – хмыкнул Ротсбергер.
Лацке сел.
Гленн вздохнул, едва сдерживая раздражение. Ему явно не хотелось объяснять директорам свою вовлеченность в трагические события последних дней.
– Как вам известно, мы проверяли наши методы повышения эффективности рекламы. Получили очень хорошие результаты с добровольцами в лаборатории. Они подтвердили огромный потенциал этого направления. Мы решили, что следующим этапом должны стать испытания в реальных условиях.
– Продолжай, – буркнул Лацке.
– Одну секунду, Андре, – вмешался Ротсбергер. – Просто хочу разобраться. Мы все еще говорим о том, чтобы снабдить компьютер программой, которая обеспечит потребителю реальное интерактивное общение. Физические ощущения – реальный виртуальный мир.
– Точно. – Гленн откашлялся, понизил голос: – Некоторые наши эксперименты проводились в кафе «Солнечный свет».
– Где это?
– То самое кафе в Сан-Франциско, в котором произошел взрыв.
Коллективный вздох пронесся по комнате. Директора переглянулись, переваривая полученную информацию. Прикидывая, какие будут последствия.
– А мы тут при чем? – спросил Ротсбергер.
– Это ужасное совпадение, – вставил Лацке. – Ужасное.
– И я так считаю, – кивнул Гленн. – Волноваться не о чем.
Последовала долгая пауза. Эти директора, похоже, верили (или заставляли себя поверить), что имеют дело с новой, но отнюдь не опасной программой, которая побуждает пользователя больше времени проводить за компьютером. Гленн вроде бы разделял их отношение к этой разработке. Но он умел скрывать свои истинные мысли. И самой непредсказуемой в этой ситуации была Энни. Я решил, что это удобный момент для того, чтобы «взорвать» еще одну бомбу.
– Не забывайте про крыс.
Все взгляды скрестились на мне.
– «Стробэрри лабс».
– Я понятия не имею, о чем он говорит, – поспешно вставил Гленн и, замотав головой, быстро-быстро заморгал. Вроде бы пребывал в полном недоумении.
– Так о чем он говорит? – спросил Ротсбергер.
– Не имею ни малейшего понятия, Айра, – ответил Гленн, пронзив меня взглядом. – Я думаю, тебе самое время уйти.
Я посмотрел на Энни. Она на мгновение встретилась со мной взглядом, потом отвела глаза.
– Испытания на животных? – Дуглас покачала головой, потом пожала плечами.
– Я абсолютно ничего об этом не знаю! – воскликнул Лацке. – Для меня это – темный лес. Если возникнет такая необходимость, я смогу убедить в этом моих акционеров.
Энни вытянула руки перед собой, ладонями вниз, прося сидящих за столом успокоиться. Гленн пробежался правой рукой по волосам, на мгновение прижал пальцы к виску.
– Позвольте объяснить, – сказала Энни.
– Сядь, Энни.
– Энни? – переспросил кто-то.
– Тара.
Энни посмотрела на отца. Потом раскинула руки, как бы уступая ему трибуну, и села.
– Как я и говорил, почему бы нам не разойтись? – Голосу Гленна недоставало привычной уверенности. – У вас есть более важные дела.
– Правильно, – кивнула Дуглас. – Нам просто нужна полная информация. Мы должны знать, как сильно подставились. Реакция прессы предсказуема. Они ухватятся за самую тоненькую ниточку, связывающую нас и взорванное кафе.
– И мы чертовски любопытны, – добавил Лацке. – Проводились другие испытания, о которых нам ничего не известно?
– Нет, – ответил Гленн. – Абсолютно – нет. Вы знаете меня много лет. Вы знаете обо мне все. Пожалуйста, не раздувайте из мухи слона.
– Ты абсолютно уверен, Гленн?
– Нам могут поставить в вину несогласованный порядок испытаний, – раздался голос Энни.
– Подождите, – вновь заговорил Гленн. – Я не знаю…
– Дай ей закончить.
– Мы не могли полагаться на данные от субъектов, которые согласились на участие в тестировании… пусть даже они точно и не знали, о чем речь. И, как и сказал Гленн, испытания в реальных условиях являлись естественным следующим шагом. Я привела его план в действие.
