Сергей Ермаков - Фурия
- Алло, - ответили в трубке, - АОЗТ "МАРКЕТ" слушает.
- Это приемная? - спросила Марина. - Владимира Ивановича, пожалуйста!
- Его нет, - ответила секретарша, - что-нибудь передать?
- Когда он будет? - спросила Марина.
- После десяти часов, - ответила секретарша.
Марина, не попрощавшись, положила трубку. А чего прощаться, если сейчас увидимся.
- А-а, семь бед - один ответ, - подумала она и вышла из машины.
- Вы к кому? - спросил ее охранник на входе.
- В окно посмотри, - сказала Марина, - не видишь с кем приехала?
Парень выглянул в окно и увидел машину Пельменя. Темные стекла скрывали ее нутро.
- А Владимира Ивановича еще нет, - растерянно сказал охранник.
- Я к секретарю, - ответила Марина, - где она?
- Второй этаж, третья дверь направо, - подсказал, сделавшийся любезным охранник.
Марина поднялась на второй этаж, нашла третью дверь справа и вошла туда без стука.
- Кто вы? Как вас пустили? - гневно вскрикнула средних лет секретарша, наштукатуренная так, что казалось, тряхни ее и с лица с грохотом отвалится килограмм пудры, крема и краски.
Марина подошла к ней вплотную и подставила под нос пистолет.
- Домашний адрес Князева, быстро, вобла сушенная, считаю до трех! Раз!
- Улица Партизана Синицина, дом семь, квартира пятнадцать, - быстро выдала секретарша.
- Не верю! - негромко, но страшно сказала Марина. - Два!
- Я вам клянусь! - дрожащим голосом произнесла секретарша.
- Код на двери? - спросила Марина.
- Три-пятнадцать, - ответила секретарша.
Ее уже шатало от страха.
- Скотч есть? - спросила Марина и сама увидела его на столе.
Связав секретарю руки за спиной и заклеив ей рот, она оторвала все телефонные провода в приемной, закрыла комнату снаружи на ключ, а ключ забрала с собой. Спустившись вниз, она сказала охраннику:
- Секретарь Владимира Ивановича просила не беспокоить ее до прихода директора. Ее нет ни для кого. Понятно?
Охранник кивнул.
- Ну, пока, - сказала Марина.
- Пока, - ответил озадаченный охранник.
"Улица Партизана Синицына - хороший район", - подумала Марина, подъезжая к дому Князя. Светиться тут на машине Пельменя не хотелось. До девяти ноль-ноль оставалось двадцать минут. Марина заехала во двор дома напротив и оставила машину там, а сама вышла погулять.
Долго ждать ей не пришлось. Черный джип она узнала сразу и непроизвольно у нее задрожали ноги. Джип резво развернулся и припарковался возле подъезда Князя. Превозмогая страх, Марина пошла к нему. Из машины вылез Кореец и подошел к переговорному устройству. Марина ускорила шаг, чтобы услышать, что он скажет. Но что произнес Кореец, она не узнала, зато услышала что сказал в ответ Князь:
- Хорошо, дождись его и заходите. Кофе попьете пока я бреюсь.
"Кофе попьем", - подумала Марина и поспешила во двор, где оставила машину Пельменя.
На всех парах она выскочила оттуда, несясь прямо на черный джип. Кореец заметил автомобиль Пельменя и конечно же, не узнал из-за черных стекол того, кто сидел за рулем. Он приветливо взмахнул рукой, улыбнулся и шагнул навстречу. Марина скорость не сбавила, а лишь глубже вдавила педаль газа в пол.
Кореец осознал свою ошибку слишком поздно. В его глазах мелькнули удивление и страх. Он отпрыгнул назад к джипу, но Марина догнала его, сшибла с ног и резко ударила по тормозам. Кореец отлетел к джипу, но Марина не дала ему упасть на асфальт, снова врезала по газам и раздавила его, как таракана между двух машин.
- Это тебе за маленькую собачку, - прошептала она.
Марина открыла дверь и вышла из машины. Люди вокруг остановились и смотрели на нее, на раздавленного Корейца, голова которого с высунутым языком возвышалась над капотом машины Пельменя.
- Милиция! - завизжала какая-то старушка.
Марина подошла к кодовому замку подъезда и набрала "три-пятнадцать". Дверь щелкнула, Марина потянула ее на себя и зашла в подъезд. Квартира пятнадцать оказалась на втором этаже за шикарными тяжелыми металлическими дверьми. Марина достала из сумочки пистолет, потянула за ручку двери и она поддалась. Она вошла в прихожую и защелкнула за собой массивный замок. Хозяин плескался в ванной, он услышал, как стукнула дверь и крикнул:
- Проходите на кухню, я сейчас!
Марина не стала проходить на кухню, а пошла в ванную. Князь, собирающийся побриться, увидел ее в зеркало и оглянулся. Его подбородок был весь в белой пене, как у Деда Мороза.
- Хе-хе, - глупо засмеялся он, увидев в руках Марины оружие.
- Это тот самый пистолет, из которого ты застрелил Диму, - сказала Марина и взвела затвор.
Князь удивленно посмотрел на Марину, он не узнал ее в платке и черных очках, потом посмотрел на пистолет и все понял.
- Он же был у Витамина, - удивился Князь, - я сказал ему выкинуть его.
- Витамина больше нет, - ответила Марина, - руки вверх!
Князь покорно поднял руки с помазком в одной и станком в другой.
- А где же он? - спросил Князь.
- Там же где и все остальные, - ответила Марина, - на том свете.
- Ты что их убила? - спросил он с неподдельным удивлением. - Ты хочешь мне сказать, что ты одна убила их всех?
- Да, - ответила Марина.
- Га-га-га-га! - почему-то засмеялся Князь и присел на край ванны джакузи с поднятыми руками. - Ой, умора! Га-га-га!
- Что смешного я сказала? - спросила Марина.
- Я только что говорил с одним из моих людей по селектору, - зло ответил Князь, - он ждет меня там внизу. И второй скоро подъедет.
- Корейца я раздавила машиной, - ответила Марина, - Пельменя проткнула самурайским мечом, Енота утопила, Слона сварила в кипятке, Витамина застрелила.
- Бред какой-то, - сказал Князь, - это все твои фантазии.
- Есть одна мудрая мысль, которую ты хорошо знаешь, Князь, - сказала Марина и, криво улыбнувшись, произнесла фразу Князя, которую он бросил тогда на пирсе, - бог сделал людей разными, но мистер Кольт уровнял их.
Марина подняла пистолет и прицелилась Князю в грудь.
- Нет, - испуганно сказал Князь, - погоди...я денег дам тебе, много денег, - нервно пообещал Князь, глаза его бешено блеснули и он вдруг кинулся на Марину.
Она ждала этого. Она знала, что старый волк просто так не сдастся. Но и она теперь была волчицей, хитрой, умной и безрассудной.
Три пули одна за другой прошибли насквозь тело Князя. Четвертая швырнула его на дно джакузи. Он с грохотом упал туда спиной вниз, остались торчать одни ноги в пушистых тапках. Марина подошла поближе и открыла оба крана и холодный и горячий. Ванна быстро заполнялась, вода окрашивалась в розовый цвет. Невидящие глаза Князя смотрели в потолок из-под дрожащей глади воды наполняющейся ванны. Марина кинула в ванну пистолет и, уходя, прихватила с собой с вешалки на двери большое цветастое тканое полотенце.
Затворив дверь, Марина вышла в подъезд, бросила в мусоропровод свой розовый пиджачок, юбочку, очки и косынку и осталась в одной блузке. Обмоталась полотенцем, которое вполне могло сойти за юбку, распустила волосы и вышла из подъезда. Вокруг раздавленного Корейца толпился народ, но милиции, как водится, еще не было и Марина спокойно покинула место происшествия.
Она шла, помахивая сумочкой и представляла, что Дима идет сейчас рядом с ней, они говорят, как раньше о пустяках, о солнце, о цветах и все у них хорошо. Она представила, что они не поехали тогда на этот злополучный пирс. И как бы все было? У них с Димой родился бы ребенок, они жили бы, растили его и были бы счастливы. А теперь Димы нет, ребенка никогда не будет и ее, Марину, тоже, наверняка теперь посадят в тюрьму. Ну и что, зато она избавила мир от падали.
Кто-то скажет - она убийца. И неужели ее не мучают угрызения совести? А я отвечу на ваш вопрос тоже вопросом. Скажите, разве вас мучают угрызения совести, когда вы давите в собственной кухне рыжего таракана, только потому, что он "противный"? А ведь таракан существо безвредное. Он не кусается, гадит очень мало, ест крохи с вашего стола, рожает деток и шевелит усами. Но он же "противный"! Фу! И шлеп его тапком!
Марина раздавила за сутки шесть существ вредоносных и опасных, хуже таракана раз в миллион и почему ее должна мучить совесть? Ни почему! Вот она ее и не мучит. Она идет сама по себе, завернувшись в полотенце, и горя не знает, сияет, словно медный самовар и усатые грузины из проезжающих машин сигналят ей и подмигивают. Пусть подмигивают, она может за себя постоять.
26
Борис Моисеевич вбежал в кабинет начальника милиции взъерошенный и красный. Он сильно запыхался, так ему хотелось поскорей выложить Николаю Павловичу подробности событий последних дней. Начальник милиции ждал его и от нетерпения выстукивал по столу пальцами "Калинку-Малинку" в сильно ускоренном темпе.
- Что лезгинку разучиваешь? - спросил его Борис Моисеевич, падая на ближайший к начальственному столу стул.
Николай Павлович перестал стучать, и сосредоточенно посмотрел на Бориса Моисеевича.
