Дик Фрэнсис - Лучше не возвращаться
— Ты все еще уверен, что это яд?
— Но не смерть же от электрического тока. Ее никто не душил пластиковым пакетом. Она не подавилась. Никаких ран я не обнаружил. Она не Должна была умирать… Однако что-то же остановило ее сердце.
Только что вошедшая Айвонн Флойд услышала его последние слова.
— Может, нервно-паралитический газ? — иронически предположила она.
— Ничего не скажешь, быстро ты раскрыла тайну, — парировал Кен.
— Вдыхание дыма тлеющей софы?
— Готов поспорить, что нет, — уже с улыбкой ответил Кен.
— Я просто пытаюсь помочь.
Ее присутствие как будто освещало комнату. Она сказала, что у нее неотложный вызов к собаке и нужно приготовить мини-операционную.
— В идеале мне нужны и Скотт, и Белинда.
— Они где-то здесь, — сказал Кен.
— Великолепно.
Она сама выглядела великолепно в своем ослепительно белом халате — сверкающие белизной зубы, лучистые глаза, облако черных волос.
— Белинда попросила меня быть ее посаженной матерью.
— Что? — удивленно переспросил Кен.
— На вашей свадьбе, простофиля! Это что-то типа замужней подружки невесты.
— А-а-а… — Мне показалось, Кен напрочь забыл о свадьбе.
— Надеюсь, у тебя есть шафер? — поддразнивала она.
— Ну… Пусть все решает Белинда. Это ее день.
— Да что ты, Кен! — В голосе Айвонн промелькнуло раздражение. — Ты сам должен найти шафера.
Он уставился на меня.
— Ты бы согласился?
— У тебя есть другие друзья. Старые друзья, — подчеркнул я.
— Ты прекрасно подойдешь, если согласишься, — настаивал он.
— Но Белинда…
— Она уже изменила свое мнение о тебе. С ней не будет никаких проблем. Соглашайся.
— О'кей.
Айвонн была довольна.
— Вот так-то лучше. Не забудь о костюме, Кен. И о бутоньерках.
— О Господи, — сказал Кен, — думать о бутоньерках в такое время.
Айвонн нежно улыбнулась.
— Жизнь продолжается. Вот увидишь, все наладится.
Она вышла из офиса и пошла в операционную.
— Потрясающий хирург, — сказал Кен.
— Потрясающие ноги.
— Я тоже так думаю. — Он сидел не двигаясь. После короткой паузы он продолжил: — Что мы предпримем?
Вдруг послышался звон разбиваемого стекла и грохот от удара двери о стену, а вслед за этим — стук каблуков и стон.
— Что там такое? — испугался Кен и вскочил на ноги.
Я первым вылетел за дверь. Кен бежал за мной по пятам. Навстречу, пошатываясь и спотыкаясь, шла Айвонн. Ее глаза были широко раскрыты, одной рукой она зажимала рот. Мы подскочили к ней, чтобы помочь, но она резко замотала головой. Глаза Айвонн наполнились слезами, колени подкосились.
— Айвонн! — воскликнул Кен. — Скажи ради Бога, что стряслось?
Она убрала руку от рта, как будто намереваясь что-то сказать, и вдруг ее вырвало прямо на пол.
Она обессиленно прислонилась к стене, давясь слезами. Казалось, что она вот-вот умрет. Кен и я подошли к ней с двух сторон, но она жестом отстранила нас и резким взмахом руки указала на операционную. Кен посмотрел на меня с диким испугом, и мы, внутренне содрогаясь, пошли выяснять, что же повергло Айвонн в такой ужас. Разбитая дверь в коридор все еще была открыта. Мы прошли через раздевалку и дернули дверь операционной для мелких животных, однако она была закрыта. Тогда мы протиснулись через двустворчатые двери в большую операционную.
А там увидели такое, отчего я чуть не упал в обморок.
Скотт лежал на спине на операционном столе, а его руки и ноги висели в воздухе. Лодыжки и запястья были обвязаны резиновыми манжетами, к каждому из которых крепилась цепь, идущая от подъемника. Его приволокли на операционный стол, как лошадь.
Он был одет как обычно — синие джинсы и свитер, на ногах — туфли и носки, на запястье — часы.
Можно бы все воспринять как шутку, но жуткая неподвижность этого энергичного мускулистого тела была пугающе странной, а тишина — гнетущей.
Мы с Кеном встали по обе стороны от стола, глядя Скотту в лицо. Его голова запрокинулась, а челюсть выдавалась вперед. Глаза были спазматически полуоткрыты, как будто он видел нас и ждал помощи. Рот закрыт. Он был белым, словно стена.
— Боже, — выдавил Кен. Он сам был бледен как смерть.
Я покачнулся. Усилием воли приказал себе не падать в обморок.
Рот Скотта был надежно зашит аккуратным рядом скобок. Маленькие серебристые стежки. Девять штук.
Сознание ускользало от меня. В своей жизни я порядком навидался трупов, но мне стало плохо не от самого факта смерти, а от той жестокости, с которой было совершено преступление. Я судорожно сглотнул, сжал зубы и быстро задышал носом.
Кен опять сказал: «Боже» — и повернулся к пульту управления подъемником.
— Не надо ни к чему притрагиваться, — выдавил я.
Он остановился и обернулся.
— Конечно. Ты прав. Но нельзя же его вот так оставить.
Я покачал головой.
— Нам все равно придется, а Скотту это уже безразлично.
— Нужно вызвать полицию, — уныло сказал Кен.
— Да. Затем помоги Айвонн и никого сюда не пускай.
— Господи.
Степлер валялся у меня под ногами, но я не стал его трогать.
С улицы через морозные узоры стекол пробивался рассеянный свет. Все сверкало чистотой и было готово к операции, но я подумал, что уже никому нет дела до того, что мы вошли сюда, в этот храм стерильности, без чехлов для обуви.
Мы вышли в коридор и подошли к Айвонн. Она стояла на коленях, прислонившись головой к стене. Кен опустился на корточки рядом. Она вцепилась в него, задыхаясь от слез.
— Он был… так добр… к моим мальчикам.
Я слыхал эпитафии и похуже. Я прошел мимо них в офис и взял связку ключей Кена, лежавшую на столе. Брелоки уже поистерлись, но я нашел ключ от операционного блока и решил проверить, подходит ли он.
По пути я заметил, как Кен протягивал Айвонн свой сомнительной чистоты носовой платок. Он проводил меня невидящим взглядом. Наверное, жуткая картина операционной до сих пор стояла перед его глазами. Как, впрочем, и перед моими.
Конечно же, дверь операционного блока вся была в отпечатках пальцев, но я все равно постарался не оставить следов. Я повернул ключ, и замок открылся на удивление легко. Держась только за ключ я закрыл и опять запер дверь. Затем я внимательно осмотрел все закоулки в коридоре и вышел на свежий воздух.
Наружная дверь в приемную для крупных животных была закрыта. Я выбрал в связке нужный ключ, вставил его в замочную скважину и попытался открыть дверь. Но у меня ничего не вышло — ключ не двигался. Я повернул ключ в обратном направлении и в ответ услышал щелчок задвижки, которая оберегала операционную от визитов непрошеных гостей, однако ключи были у всех… Одним словом, полная катастрофа.
Я вернулся в офис. Кен, обняв Айвонн, помог ей пройти к умывальнику в холле. Я обнаружил большой лист бумаги, на котором было написано «НЕ ВХОДИТЬ», схватил рулончик скотча и вернулся к входной двери. Плотно прикрепив табличку, я подумал, что даже Оливеру придется повиноваться или хотя бы зайти в офис, чтобы выяснить, в чем дело. Вернувшись, я написал еще одну табличку, прилепил ее на дверях операционного блока и опять постарался не оставить следов. Из холла вернулся Кен. Мы оба стояли как вкопанные и молча глазели на телефон.
— Такого ужаса я не ожидал, — сказал он.
— М-м-м…
Он уселся за стол и поднял трубку.
— Айвонн говорит, что Кэри еще не приехал.
Он еще до вскрытия уехал по вызову. Подождем его?
Не стоит.
Что им сказать?
Он был подавлен.
И как сказать?
— Просто назови себя, скажи откуда ты звонишь, и сообщи, что здесь обнаружен труп мужчины. Говори не спеша, чтобы по сто раз не повторяться.
— А может, ты это сделаешь? — Он протянул мне трубку. — Мне как-то не по себе.
Я набрал номер и медленно продиктовал сообщение. Мне ответили, что они скоро приедут.
Кэри объявился еще до приезда полиции и тут же поинтересовался, почему на двери висит табличка.
— А я и не знал, — устало выдохнул Кен.
— Это я повесил, — сказал я. Он понимающе кивнул.
— Зачем? — еще раз спросил Кэри.
Мне было трудно рассказывать. Казалось, что, слушая меня, он еще сильнее поседел. Кен уступил ему стул и предложил воды. Кэри положил локти на стол, обхватил голову руками и ничего не ответил.
Зазвонил телефон. Он был у меня под рукой, поэтому я снял трубку.
— Это Люси. С кем я разговариваю? — спросил голос в трубке.
— Это Питер.
— А-а-а. Позови Айвонн.
— Ну… А откуда ты звонишь?
— Как откуда? Конечно же, из вагончика.
Я вспомнил, что они там установили номер телефона старого здания, перебросив провод в свое временное пристанище. Это было как слабое напоминание о еще недавно хорошо отлаженной работе больницы.
