Николас Блейк - Чудовище должно умереть
- Признаюсь, я ничего не имел бы против, если бы Этель Рэттери повесили - она изуродовала жизнь Фила. Но мне и в голову не приходило, что я бросаю на нее тень подозрения. Что касается Фила - знаете, я скорее умер бы, чем причинил ему какое-то зло. По существу,- продолжал Феликс глухим голосом,- в некотором роде именно Фил и убил Джорджа Рэттери. Я мог бы раздумать или испугаться и отказаться от мысли убить Джорджа, если бы каждый день не видел, как этот негодяй мучает Фила. Для меня это было равносильно издевательствам над моим Марти. О господи! Неужели я совершил это напрасно! Что, если Фил и в самом деле...
- Нет, с Филом все в порядке. Я уверен, что он не совершил никакой глупости,- сказал Найджел, стараясь говорить как можно убедительнее, хотя сам ни в чем не был уверен.- Но тогда как же, по-вашему, должна была выглядеть смерть Рэттери?
- Самоубийством, конечно! Но Лена убрала бутылку и передала Филу, чтобы он ее спрятал. Случайность, в которой воплотилась высшая справедливость.
- Но какой же мог быть у Джорджа мотив для самоубийства?
- Я понимал, что в тот вечер он вернется с реки крайне взволнованным. Люди это заметили бы. Этот вопрос всегда задает следователь - был ли покойный в своем обычном настроении? Я представлял, что полиция подумает, будто он совершил самоубийство в состоянии душевного потрясения - боялся, что факты о смерти Марти выйдут наружу. Что-то в этом роде. Кроме того, я думал, что он позвонит в гараж, чтобы на обратном пути взять там свою машину, так что он легко мог взять там яд. Хотя на самом деле меня не очень-то беспокоили причины его возможного самоубийства. Я хотел только убрать Рэттери с дороги, пока он не причинил Филу еще большего зла.- Феликс помолчал.- Странно. Я весь извелся за эту неделю, но сейчас, когда я знаю, что попался, кажется, меня это не волнует.
- Мне чертовски жалко, что все так обернулось.
- Это не ваша вина. Вы и так со мной намучились. Теперь Блаунт заберет меня с собой?
- Блаунт еще ничего не знает,- медленно сказал Найджел.- Он все еще думает, что это сделал Фил. Что только к лучшему - это заставляет его более ревностно искать Фила: ему нужно поддержать свою репутацию.
- Так Блаунт не знает?- Феликс стоял у бюро спиной к Найджелу.- Что ж, пожалуй, в конце концов, вы еще не все для меня сделали.
Он выдвинул ящик и резко обернулся. Его глаза лихорадочно сверкали, в руке был зажат пистолет.
Найджел не двинулся: он ничего не мог сделать, их разделяла целая комната.
- Когда сегодня утром Фил исчез, я отправился искать его. Его я не нашел, зато обнаружил вот этот пистолет. Это пистолет Джорджа. Я подумал, что он может оказаться нелишним.
Найджел, прищурившись, смотрел на Феликса с интересом и легким нетерпением.
- Вы же не думаете выстрелить в меня? В самом деле, нет смысла в...
- Дорогой мой Найджел!- воскликнул Феликс, грустно улыбаясь.- Не думаю, что я этого заслуживаю. Нет. Я думал о своих удобствах: однажды я присутствовал на суде над убийцей и не очень-то мечтаю присутстовать на нем еще раз. Вы не будете возражать, если я откажусь от приглашения и использую это?- Он привередливо осмотрел пистолет.
Найджел думал, что он все это делает с невероятным усилием воли, он ужасно горд, гордость и художническое чутье кульминационного момента дают ему возможность подняться над ситуацией, подчинить себе дрожащую от страха плоть. Под влиянием непереносимого напряжения мы все склонны драматизировать ситуацию - это наш способ смягчить жестокую действительность, сделать выносимой невероятную боль. Через несколько мгновений он сказал:
- Послушайте, Феликс. Я не хочу передавать вас Блаунту, потому что считаю смерть Джорджа Рэттери небольшой потерей для человечества. Однако я не могу умолчать о другом: нужно думать о Филе, и, кроме того, в прошлом Блаунт мне доверял. Если вы напишете признание - лучше я продиктую его вам, чтобы были освещены все важнейшие моменты,- и направите его Блаунту, бросив его в почтовый ящик гостиницы, я пойду и лягу спать на все оставшееся время до вечера. Мне нужно поспать, у меня голова раскалывается.
- Великий британский гений компромиссов,- сказал Феликс, насмешливо глядя на него.- Я должен вас благо дарить за это. Но благодарен ли я? Да, пожалуй. Это лучше, чем пистолет - грязное, подлое дело. Сдаться без борьбы - это в моей стихии.
Глаза Феликса снова зажглись возбуждением. Найджел вопросительно посмотрел на него.
- Если бы я мог добраться до Лим-Регис - там стоит моя яхта. Они не ожидают, что я могу попытаться сбежать этим путем.
- Но, Феликс, у вас нет ни шанса достичь...
- Не думаю, чтобы на самом деле я надеялся на это. Моя жизнь кончилась вместе с жизнью Марти. Теперь я это понимаю. Просто я на несколько недель вернулся к жизни, чтобы спасти Фила. Мне нравится идея умереть в море, для разнообразия сражаясь с честным противником - ветром и волнами. Но позволят ли мне до него добраться?
- Момент для вас благоприятный. Блаунт и полиция ищут Фила. Если он и следил за вами, то сейчас наверняка снял своего человека. Ваша машина здесь и...
- И я могу сбрить бороду! Господи! Я могу выбраться. Я говорил, что сбрею бороду и выскользну отсюда сквозь кордон - в тот вечер в саду, помните!
Феликс сунул пистолет в комод, нашел ножницы и бритву и принялся за работу. Затем под диктовку Найджела написал свое признание. Найджел подошел с ним к лестничной площадке и проследил, как он опустил конверт в щель почтового ящика. С минуту они постояли в комнате.
- Мне понадобится часа три с половиной, чтобы добраться туда на машине.
- Все пройдет нормально, если Блаунт не вернется до вечера. Я намекну Лене, чтобы она не поднимала шума.
- Спасибо. Вы были очень добры. Мне бы хотелось узнать, что Фил в безопасности, прежде чем я исчезну.
- Мы последим ради вас за Филом.
- И Лена... скажите ей, что так гораздо лучше и все такое. Нет. Передайте, что я ее люблю. Она была ко мне добрее, чем я того заслуживаю. Ну, до свидания. Сегодня вечером или завтра мне наступит конец. Или все-таки после смерти есть что-то еще? Было бы приятно понять причины, по которым происходят все эти проклятые вещи.- Он коротко усмехнулся Найджелу.- Тогда я был бы Феликсом, qui potuit rerum cognoscere causes {Способным распознать природу вещей (лат.)}.
Найджел слышал, как машина снялась с места. "Бедняга,- пробормотал он.Я действительно верю, что у него есть шанс, в яхте, когда ветер так расходится". И он отправился искать Лену...
Эпилог
Вырезки из газет, из папки Найджела Стрэнджвейса, посвященной делу Рэттери.
Выдержки из "Вечернего курьера Глостершира": "Филип Рэттери, мальчик, вчера утром сбежавший из дома в Сивернбридже, сегодня был обнаружен в Шарпнесе. В интервью нашему репортеру миссис Вайолет Рэттери, его мать, заявила: "Филип спрятался на одной из барж в Сивернбридже. Его нашли сегодня утром, когда баржа разгружалась в Шарпнесе. Он не пострадал во время своего побега. Он был расстроен в связи со смертью своего отца".
"Филип Рэттери, школьник, сын Джорджа Рэттери, известного жителя Сивернбриджа, чья смерть расследуется полицией. Старший инспектор Блаунт из Нью-Скотленд-Ярда, который отвечает за расследование, информировал нашего представителя сегодня утром, что он уверен в скором аресте убийцы".
"Пока нет никаких известий о Фрэнке Кернсе, который исчез вчера днем из гостиницы "Рыболов" в Сивернбридже, где он проживал, и которого полиция хотела бы допросить в связи со смертью Джорджа Рэттери".
Выдержка из "Дейли пост": "Вчера днем в Портленде к берегу было прибито тело мужчины. Тело было опознано как Фрэнк Керне, которого полиция разыскивала в связи с убийством Рэттери. Вследствие обнаружения на берегу обломков яхты Кернса, "Тессы", разбитой во время шторма в прошедший уик-энд, поиски были сосредоточены в этом районе побережья.
Керне был известен читающей публике как автор детективных романов под псевдонимом Феликс Лейн".
"Отсроченное рассмотрение убийства Джорджа Рэттери состоится завтра в Сивернбридже (Глостершир)".
Примечание Найджела Стрэнджвейса: "Это конец моего самого неудачного дела. Боюсь, Блаунт продолжает посматривать на меня с подозрением: самым вежливым способом он намекает, что "очень жалко, что Керне вот так выскользнул из наших рук", сопровождая свои слова одним из его проницательных, наводящих ужас взглядов, которые пугают больше, чем любое обвинение. И все же я доволен, что предоставил Феликсу шанс уйти из жизни, как он этого хотел: наконец-то чистый конец грязного дела.
В первой из четырех "Серьезных песен" Брамс перефразирует Экклезиаста 3, 19 следующим образом: "Чудовище должно умереть, человек тоже умрет, они оба должны умереть". Пусть это будет эпитафией Джорджу Рэттери и Феликсу".
