Наталья Александрова - Персона царских кровей
Вряд ли кому-то придет в голову искать ее здесь. По крайней мере, в ближайшее время.
А тем временем фальшивая Лена будет наслаждаться жизнью, она вступит во владение собственностью Сергея…
Нет, такого Надежда никак допустить не могла!
Она скрипнула зубами, повернулась лицом к стене колодца и попыталась начать подъем.
Сперва Надежда поставила правую ногу на первое снизу бревно, вцепилась ногтями в стену на уровне плеч, попыталась перенести вес на правую ногу…
Но нога соскользнула с осклизлого бревна, и Надежда плюхнулась в воду.
Она не отчаялась и попробовала повторить попытку, но с тем же успехом, точнее – без всякого успеха.
Прежде чем предпринять третью попытку, Надежда обошла сруб, ощупывая нижние бревна.
Но тут она вскрикнула от боли, наступив левой ногой на что-то острое.
Отдернув ногу, она наклонилась, чтобы ощупать этот острый предмет. Это оказался огромный плотницкий гвоздь, торчавший из плотного ила на дне колодца. К счастью, Надежда не встала на него всем весом, иначе он насквозь пропорол бы ногу.
Она наклонилась, вытащила ржавый гвоздь из ила и осмотрела его, точнее – ощупала, принимая во внимание недостаток света.
Гвоздь был здоровенный, сантиметров двадцать длиной, толстый и ржавый. Однако он был достаточно прочный, и его вполне можно было использовать при подъеме, как альпинисты используют специальные стальные костыли, забивая их в скалу.
Правда, Надежда, как уже говорилось, никогда не занималась альпинизмом, кроме того – у нее не было молотка. Зато и стены колодца были далеко не такие прочные, как горный склон.
Во всяком случае, других возможностей у нее не было, так что стоило попробовать.
Вооружившись гвоздем, Надежда продолжила обследовать стены своей темницы.
С одной стороны бревно почти совсем сгнило, и в нем образовалось что-то вроде дупла, куда можно было поставить ногу. Надежда именно так и сделала. Поставив ногу в углубление, она потянулась вверх и вставила свой гвоздь в щель между двумя бревнами на высоте, до которой легко смогла дотянуться. Гвоздь довольно легко вошел между трухлявыми бревнами, но Надежда не была уверена, что он будет там надежно держаться.
Однако она схватилась за него обеими руками и постаралась подтянуться как можно выше, одновременно нашаривая на стене место, куда можно было бы поставить левую ногу.
К счастью, такое место нашлось. Надежда поставила ногу на подобие ступеньки, перенесла на нее свой вес и замерла, прижавшись к стене и переводя дыхание.
Когда она убедилась, что ее положение достаточно устойчиво, она осторожно вытащила гвоздь из стены и воткнула его в щель на полметра выше. Снова подтянулась, схватившись за гвоздь обеими руками, и на этот раз нашарила опору для правой ноги.
Таким образом, она очень долго карабкалась по стене, как медведь, взбирающийся на дерево за медом. Только, пожалуй, медведь делает это куда ловчее и быстрее.
Как ей показалось, прошло очень много времени, когда Надежда рискнула взглянуть вниз.
Она была уже очень высоко, хотя до верхнего края колодца все еще было не дотянуться.
«Только бы не соскользнуть вниз! – мысленно взмолилась Надежда. – Даже если я при этом не переломаю себе ноги, начать все сначала будет мне уже не под силу!»
Она немного передохнула и сделала еще один маленький шаг к свободе и свету. Замерла на новой высоте, снова перевела дыхание и потянулась вверх, чтобы вбить гвоздь еще выше… и нащупала руками край колодца!
Она почти выбралась!
Надежда вцепилась в край бревенчатого сруба. Наверху бревна были сухими, поэтому они гораздо лучше сохранились. С одной стороны, это было хорошо, потому что древесина не расползалась под руками, как в нижней части колодца, но с другой стороны, за нее гораздо труднее было уцепиться. Бревно было гладким, отполированным десятками рук, которые касались его, набирая в колодце воду. Надежда вонзила в дерево ногти, ломая и кроша их о твердое дерево. Это было больно и неприятно, как всякая женщина, Надежда заботилась о своих ногтях и представила себе, во что они превратятся после такого испытания… В этот совершенно неподходящий момент в ее голову пришла пушкинская строчка: «Быть можно дельным человеком и думать о красе ногтей…»
Но в то же время она вспомнила, как много сейчас от нее зависит.
А еще она вспомнила своего мужа, который ничего не знает о ее опасных похождениях и который, конечно, будет просто раздавлен горем, если с ней что-нибудь случится.
И еще – как это ни удивительно – она вспомнила в этот решающий момент своего любимого кота Бейсика замечательной рыжей разбойничьей породы, который в глубине души тоже к ней привязан, хотя и делает иногда вид, что и в грош ее не ставит…
Неизвестно, что именно сильнее подействовало на Надежду, но только она мобилизовала все скрытые резервы организма и невероятным усилием воли выдернула свое тело из колодца, попутно сбросив тяжелую деревянную крышку, перевалилась через край бревенчатого сруба и упала в густую траву…
Она лежала на траве и наслаждалась солнечным светом, легким летним ветерком, который чуть заметно шевелил травинки, ласково щекоча при этом Надежду, словно предлагая ей поиграть…
Она наслаждалась тем, что осталась жива, тем, что сумела своими собственными силами выбраться из смертельной ловушки…
Как всегда бывает после крайнего напряжения сил – организм берет кратковременный отпуск и впадает в полную апатию.
На какое-то время Надежда даже забыла, как попала в колодец, забыла о своей удивительной догадке… Ее глаза начали слипаться, и она впала в сладкую полудрему…
Из которой ее вывел раздавшийся прямо над головой голос:
– А что это вы тут делаете?
Надежда открыла глаза.
В первый момент она испугалась, решив, что ее застал врасплох тот самый человек, который только что сбросил в колодец, и сейчас все начнется сначала.
Но тут же она увидела, что возле нее стоит садовник Павел, удивленно щурясь и вытирая перепачканные землей руки.
– Вам плохо? – озабоченно спросил Павел.
– Нет, мне очень хорошо! – честно ответила Надежда.
– А тогда что вы здесь делаете? – Павел оглядел Надежду, оглядел колодец, увидел сброшенную с него крышку и изумленно осведомился:
– Вы… вы были в колодце?
– Была, – опять-таки честно призналась Надежда.
– Но зачем? – Брови Павла поползли вверх.
– А я там купалась! День, знаете ли, жаркий, вот я и решила выкупаться…
На этот раз Павел не нашелся с ответом. К его чести надо сказать, что он не высказал Надежде все, что о ней думает, и даже не повертел пальцем у виска. Он помог ей подняться на ноги и повел эту странную женщину к дому (видимо, решив, что ее лучше не оставлять без присмотра – вдруг еще что-нибудь учудит).
Впрочем, Надежда не сопротивлялась – она и сама хотела вернуться домой, чтобы принять душ и переодеться: после посещения колодца она была вся в грязи и тине и представляла, что выглядит со стороны совершеннейшим чучелом.
Через несколько минут они подошли к крыльцу.
На крыльце стояли Лена и Марианна Васильевна, а на дорожке перед ними – Иван Петрович Белкин, который, судя по всему, только что приехал и в данный момент обменивался приветствиями с новой хозяйкой и домоправительницей.
Однако когда из кустов в сопровождении Павла появилась Надежда Николаевна, все присутствующие забыли о законах вежливости и утратили дар речи.
Первым опомнился капитан, вспомнив, надо полагать, что он – лицо официальное, и находится при исполнении, да и ржать во весь голос ему не положено. Капитан Белкин вернул на место отвисшую челюсть и приступил к выяснению обстоятельств.
– Что с вами случилось, Надежда Николаевна? – спросил он скорее сочувственно, чем удивленно.
– Она в колодец упала! – сообщил Павел.
– А я вам говорила – поезжайте домой! – не удержалась Марианна Васильевна. – Уехали бы утром, и все было бы в порядке…
Только Лена молча разглядывала Надежду.
– Подозреваю, что вы опять пытались подменять следствие! – укоризненно проговорил капитан. – А такое поведение до добра не доводит. Могли ведь и утонуть…
– И не без успеха! – ответила ему Надежда, проигнорировав последние фразы. – Кажется, Иван Петрович, я могу вам рассказать, что здесь произошло…
– Вы бы, дорогая, сперва душ приняли и переоделись! – не без сарказма произнесла Марианна Васильевна, демонстративно принюхиваясь. – А со всем остальным Иван Петрович как-нибудь сам разберется…
– Вы не представляете, Марианна Васильевна, как я сама этого хочу! – воскликнула Надежда. – Но все же сначала дело…
Она повернулась к Белкину и спросила:
– Я уверена, что вы навели справки о покойном Олеге Щеглове?
– Ну, конечно, – кивнул Иван Петрович. – А в чем, собственно, дело?
– И еще я уверена, что Олег родом из Зауральска… или, по крайней мере, какое-то время жил там.
