Дарья Калинина - Сердце красавицы склонно к измене
– И как же ты потом с Курилкиным спокойно общалась?
– А мы почти и не общались. Вы же знаете, как Курилкин к женскому полу относится. Он от меня шарахался, словно я чумная. Правда, домик по просьбе Лешки для меня в поселке все же присмотрел.
– Да, и еще про этот домик! Зачем он тебе?
– В смысле?
– У тебя ведь есть отличная квартира.
– Там моя подруга живет, – попыталась увильнуть от прямого ответа Светлана.
Но была немедленно уличена во лжи:
– Поселилась после того, как ты в Чудный Уголок перебралась! А зачем?
– Это все идея Лешки, – наконец сдалась Светлана. – Он хотел, чтобы я рядом жила. Его идея, а Курилкин только про домик у вашего Таракана спросил и намекнул, что есть у него одна знакомая, то есть я, которая бы этот домик на время сняла.
– А Горшков сам к Таракану почему не пошел?
– Ему было нужно, чтобы наши с ним имена ничто бы не связывало. Никто в поселке не должен был знать, что мы любовники.
– Почему? Из-за грядущего развода?
– Да, – кивнула Света. – Никто не должен был знать, что у нас с Лешиком любовь. Он ко мне даже ходил с осторожностью. Когда стемнеет, приходил. Да не по улице шел, а, как говорят, огородами, через двор Курилкина. Оттуда ко мне в заборе лаз был сделан. Ну, Курилкин знал о нем. И Лешик пользовался.
– И все эти сложности нужны были только для того, чтобы Горшкову свою репутацию не запятнать?
– Понимаете, жена у Горшкова до того стервозная баба, она бы на все пошла, лишь бы не отдать Лешке кровно им заработанные рублики.
И с уст Светланы полилась поистине удивительная речь. По ее словам, выходило, что Горшков взял свою жену чуть ли не из милости. Взял из жалости, потому что никто другой на старую деву и смотреть не хотел.
– Ни красоты, ни ума, одна корысть и голый расчет! Как Лешка с ней все эти годы мучился, вам и не передать! Только чувство долга и удерживало его рядом с этой вульгарной женщиной. Но даже когда мы с Лешей встречаться начали, он благородно со своей женой поступил. Денег ей дал, дом в Германии купил. Ни в чем ей не отказывал. Только об одном и просил: дай развод! Так что бы вы думали? Эта гадина над ним все это время издевалась! Честное слово, я даже к Курилкину начала в последнее время лучше относиться. Какой бы он ни был ушлый, а ведь с некоторыми дамочками иначе и нельзя никак! Ты им палец в рот, они тебе всю руку по локоть откусят.
Подруги слушали, как Светлана поливает грязью законную супругу Горшкова, но, в конце концов, не выдержали:
– Светка, да ты хоть знаешь, как ты не права!
– Я?! – подпрыгнула чуть ли не до потолка Света. – Я – не права?! Да что вы про эту Анастасию знаете, кроме того что она вам сама про себя рассказала? Она жуткая женщина! Ужасная! Вся в отца своего пошла!
– А что у нее с отцом? Он ведь был бизнесменом, добился богатства, процветания и…
– Да ее папаша первым бандитом во всем Екатеринбурге был! Я ведь тоже оттуда родом. Хорошо папашу Анастасии знаю. Не лично, конечно, но по слухам. Людей он перестрелял в девяностые целую пропасть! Мой отец с ним дел старался не иметь, благодаря этому и цел остался! Но и на него папаша Анастасии наезжать пытался. Богатство он на крови людской заработал! Да вы бы про него получше разузнали. А про его доченьку я вам так скажу: яблочко от яблони недалеко падает!
И, высказавшись, Света замолчала, переводя дух. Подруги тоже молчали. Да, кое в чем Светлана была права. Они приняли слова Анастасии о ее дружеских отношения с мужем за чистую монету без всякой проверки. Они видели, какая Анастасия милая и славная, вот и подумали, что в супружеском разладе виноват супруг. А ведь продемонстрировать незлобивость характера нетрудно даже при минимальном актерском таланте. Учитывая, что общались подруги с Анастасией не так уж долго, женщина вполне была способна на эти несколько часов нацепить на себя маску всепрощающей супруги.
– Могу дать адресок одной женщины, она с папашей Анастасии шуры-муры имела.
– Что?
– Ну, любовница она его.
– Сколько же ей лет?
– Не так уж и много, – ухмыльнулась Света. – Пожалуй, ровесницей Анастасии будет. Папашка Анастасии ее прямо со школьной скамьи к себе взял. Очень он на малолеток падкий был. Жена – мать Анастасии – знала, да поделать ничего не могла. С мужем она спорить не осмеливалась. Норов у него крутой был. Кто ему один раз возразить решился, сразу уже на том свете договаривал.
– Ужас какой!
– И вот у такого человека разве могла родиться и вырасти нормальная дочь? Да никогда в жизни! Анастасия все свои проблемы с помощью убийств и насилия решала. От отца своего научилась.
Подруги переглянулись и решительно сказали:
– Давай адрес любовницы! Ты хорошо эту особу знаешь?
– Про нее весь город знал. Жалели, конечно. Только когда отец Анастасии в Питер с семьей подался, любовницу свою он с собой прихватил. Тут мы с ней случайно на Невском проспекте встретились. Я к ней первая подошла. Очень уж любопытно было, как у нее жизнь сложилась.
– И как?
– А вы сами съездите да посмотрите. Тогда и выводы будете делать!
И Света отвернулась от подруг. Она была явно сердита, но девушки никакой вины за собой не чувствовали и поэтому просто повторили, что завтра же первым делом наведаются к Катерине – любовнице отца Анастасии.
Катерина Завойская, так звали женщину, оказалась далеко не такой молоденькой, как представлялось подругам. Впрочем, она ведь была ровесницей Анастасии, так что удивляться тут было нечему. Но вот красавицей эту женщину назвать было трудно. Лицо ее пересекал уродливый шрам. Он шел через все лицо от уха до подбородка. К тому же штопали Катерину какие-то горе-хирурги, отчего мышцы у нее срослись неправильно, и лицо получилось перекосившимся. Даже большие и когда-то весело смотревшие на этот мир глаза были изуродованы перекосившим лицо шрамом.
Катерина выглядела так, словно одним уголком рта все время усмехается, а другим, наоборот, грустит. Одним глазом женщина спит, а вторым смотрит зорко и бдительно. Обстановка в квартире была бедная. Ни салфеточки, ни симпатичной вазочки. Совсем голо и уныло.
И сама Катерина одета была невзрачно, в какую-то темную вытянувшуюся от старости кофту и длинную юбку. Тело у Катерины было тяжелое. И с трудом верилось, что когда-то это была самая красивая девочка не только в классе, но и во всей школе.
– Много лет с тех пор утекло. А мы ведь с Настей в одном классе учились. Подругами даже считались. Ну, конечно, до тех пор, пока ее отец меня силой не взял.
– Он вас изнасиловал?
– Еще и избил, чтобы не дергалась. И вот ирония, Настя меня же во всем и обвинила. Дескать, это я ее отца соблазнила. А я и не думала! Он мне не нравился даже.
– Зачем же вы с ним остались?
– А вы бы попробовали как-нибудь иначе. У Папочки – это он так велел мне себя называть – нрав был такой: что не по нем, мигом пулю в лоб или кишки наружу.
– Жуть какая!
– Да у них вся семейка такая. Недаром говорят, овцу рядом с собаками привяжешь, и она гавкать научится.
– Что вы хотите этим сказать?
– И мать, и дочь недалеко от Папочки ушли. Видите этот шрам?
И Катерина ткнула себя пальцем в уродливую полосу на щеке.
– Как думаете, кто постарался?
– Кто? Ваш любовник? Этот… Папочка?
– Нет. Дочка его.
– Анастасия?! – ахнули подруги, буквально пораженные этим известием. – Не может быть!
– Еще как может. Хотите послушать?
Трагедия произошла на сороковой день после смерти Папочки. Разумеется, ни на кладбище, ни на поминки Катерина не пошла. Просто не посмела. Сидела себе в квартирке, которую приобрел для своей молоденькой любовницы Папочка, и тихо радовалась жизни. Ее мучитель наконец-то отправился туда, где ему было самое место, – в ад! И Катерина мечтала о том, что теперь у нее начнется совсем другая жизнь.
Незадолго до своего конца Папочка пообещал своей любовнице, что упомянет ее в завещании.
– Голодать не будешь. Ты была хорошей девочкой, послушной, а я люблю послушных.
И вот теперь Катерина мечтала о том, как она потратит денежки, заработанные многолетней каторгой. Неожиданно в дверь раздался звонок. Думая о светлом будущем, которое ее теперь ждет, Катерина порхнула к дверям. Там стояла Анастасия вместе с двумя мужчинами. Этих двоих Катерина знала, они были личной охраной Папочки. Но что им нужно тут теперь?
– В чем дело? – попятилась девушка внутрь квартиры. – Вы ко мне?
– К тебе, к кому же еще!
Дочь Папочки вошла и устроилась в его любимом кресле. Катерина вздрогнула. Ей показалось, что прошлое вновь вернулось к ней и что в кресле вновь сидит ее хозяин. Помотав головой, Катерина прогнала страшное видение. Она не понимала, зачем дочь хозяина пришла к ней. С тех пор как они учились в школе, прошло уже много лет. От былой дружбы не осталось и следа. Кроме того, Катерина отлично знала, что Анастасия ее ненавидит. И теперь ежилась под взглядом бывшей подруги.
