Наталья Андреева - Я садовником родился
Вот и все, что я хотела тебе написать. Не называй меня, пожалуйста, глупой девочкой. Я храбрая девочка. И мне очень нужно стать знаменитой.
Целую тебя в пухлые, милые щечки.
Роза»
2
- Глупая девочка! – тяжело вздохнул Серега, а Флора громко всхлипнула.
- Значит, ему нужна была тетрадь, - задумчиво сказал Алексей. – Поехали, Серега, глянем на то, что осталось от пожара.
- А мне? Мне что делать? – растерянно спросила Флора.
- Сидите пока дома. Не думаю, что он снова на вас нападет. Не рискнет.
- Но он же хотел меня убить!
- Хотел. И это странно, что не убил. Извините, конечно.
Алексей еще раз понюхал листок из конверта. Потом подошел к Флоре, и тоже потянул носом.
- Извините. Поближе можно?
Она засмущалась, но кивнула.
- Что за духи у вас? – спросил Алексей, приблизившись и почувствовав от одежды Флоры незнакомый тонкий аромат.
- Ну, какие там духи? Очень дешевая туалетная вода. «Цветы России» называется. Фиалка.
- Фиалка?
- Муж подарил. К Восьмому марта.
- Хороший подарок. Может быть, он вам жизнь спас. До свидания, Флора!
- Что ж, поймаете вы его? – спросила маленькая, суетливая женщина.
- Обязательно…
… Они ехали быстро, не обращая внимания на возмущение водителей, знаками и сердитыми гудками показывающих свое недовольство.
- И все-таки не понимаю, - пытался рассуждать Серега Барышев, – почему он ждал столько времени, чтобы поджечь павильон? А?
- Неизвестно, как долго они разговаривали с Розой. И о чем. Быть может, она сказала только, в каком районе работает, и он начал методично обходить все цветочные павильоны, чтобы узнать, в котором из них работает женщина по имени Флора. Очень редкое имя, между прочим! О, черт! Надо было ее об этом спросить! Не обращался ли кто к ней с пошлым вопросом: «Девушка, как вас зовут?»
- Она могла и не ответить.
- Флора? Вряд ли. Не похоже, что она может огрызнуться в ответ: «А вам-то что?» Или просто откровенно послать. Тем более, что кроме имени он ничего и не спрашивал. И приставать к женщине не собирался. Ему важно было только знать, что именно здесь, в этом павильоне работает Флора, которая должна передать милиции опасные записи.
- Приехали. Вон, видишь, почерневшее здание?
Они подъехали к обгоревшему павильону и поспешно вылезли из машины. Возле пострадавшего от огня цветочного магазинчика уже не было ни пожарных, ни Лейкина, ни зевак. Разбитые стекла, и почерневшие стены портили общее впечатление в ряду чистеньких, ухоженных павильончиков. Барышев задумчиво сказал:
- Ты был прав: пожарные приехали быстро. Разрушения не слишком большие. Снаружи, по крайней мере.
- Зато внутри, кажется, ничего почти не осталось.
Алексей заглянул в павильон, потом нырнул внутрь. Подошедшему милиционеру Барышев протянул раскрытое удостоверение:
- Свои.
- Уголовный розыск, что ли? Криминал ищете?
- Вроде того.
- Ну, успехов следствию, - козырнул патрульный.
Алексей в это время уже вышел, вытирая грязные руки:
- Бесполезно. Можешь не заходить, все равно того, что нам нужно, здесь нет. Он, видимо, бумаги поджег и убежал.
- Но зачем? Не проще ли было взять из ящика стола тетрадь, запереть дверь и уйти? Или сигнализация сработала?
- Видимо, он ее отключил. И времени найти тетрадь у него было достаточно.
- Но тогда зачем, Леша?
- Я и сам все время об этом думаю. И у меня есть по этому поводу одна замечательная идея. Знаешь, куда нам с тобой надо сейчас поехать?
- Куда?
- К матери Лилии.
- Это еще зачем?
- Там узнаешь.
- Хорошо. Я только позвоню.
Алексей сидел в машине и думал. Долго думал. О платке в машине у Николая Самсонова, о сумке Виктории Воробьевой. Все это были ее вещи. И духи. «Турбуленс». Он хотел срочно проверить одну догадку.
Барышев вернулся минут через десять, довольно сказал:
- Порядок.
- Жена сказала, что тебя любит? – усмехнулся Алексей, заводя мотор и выруливая с обочины на дорогу.
- Иди ты со своими шуточками! Того ублюдка, что магнитолы воровал, мужики задержали. Привели в отделение, а там он во всем признался. Можешь теперь снова свой «Пассат» у дома оставлять.
- Ну, уж нет! Береженого бог бережет.
- Надо бы поехать, с ним побеседовать.
- Сначала к Лилии домой. Или боишься, что не на тебя запишут раскрытое преступление?
- Надо же отчеты для начальства писать. Что не зря зарплату получаю. А чего ты так всполошился?
- А то, что я дурак. Надо было с самого начала догадаться. Я же всегда говорил, что одна из женщин была лишней. Вот мы сейчас и узнаем наверняка, которая …
…Мать убитой девушки Полина Михайловна визиту очень удивилась. Но посторонилась, тем не менее, грустным голосом сказала:
- Что ж, проходите. А я сегодня как раз к гадалке собралась. Назначено у меня. А вы надолго?
- Зачем же к гадалке? – удивился Алексей.
- Есть, говорят, предсказательница Тамара, так она по фотографии может того злодея отыскать, что дочку мою убил.
- По чьей фотографии?
- Как по чьей? Дочки.
- Я тоже могу. У меня есть некоторые магические способности. Только мне не фотография нужна, а вещи покойной.
- Конечно-конечно, - засуетилась Полина Михайловна и прошла торопливо вперед, в маленькую комнату.
- Когда это у тебя вдруг проявились магические способности? – прошипел Барышев, толкнув в спину Алексея.
- Полчаса назад. У сгоревшего павильона. Как посмотрел на него, понял: открылось шестое чувство. Вижу свет в конце тоннеля.
В маленькой комнате Полина Михайловна с готовностью распахнула перед гостями гардероб:
- Вот. Дочкины вещи. Сохранила все, как при ней было.
Алексей заглянул во внутренности старого шкафа, удушливо пахнущие лавандой:
- Полина Михайловна, меня вообще-то интересуют те вещи, которые Лилии подарила Виктория Воробьева. Вы же сами говорили: духи, платок. Мол, на полке все лежит.
- Да-да.
Полина Михайловна выдвинула самый нижний ящик шкафа, заглянула туда:
- Не понимаю. Вот здесь все было.
Она переложила с места на место несколько тряпок.
- Давно уже не заглядывала, - виновато сказала она. – Ни к чему.
- Может быть, Лилия их кому-нибудь отдала? – спросил Алексей.
- Кому ж? Если только подружке. Была у нее такая. Маргаритой звали. Только ее тоже убили, - всхлипнула Полина Михайловна.
- А сумка кожаная тоже среди вещей была?
- Какая сумка? Ах, сумка. Была. Черная, кожаная, с пряжкой. Но Лилия сразу сказала, что вещь не для нее. Подруге, мол, отдам. Той подойдет. Значит, и другие вещи тоже отдала. А платок-то новый был. И пузырек с духами полный, нераспечатанный.
- Вот тебе и решение проблемы, - вздохнул Алексей. – Спасибо, Полина Михайловна. Мы, пожалуй, пойдем.
- А вещи-то? Вещи?
- Я уже их посмотрел. Убийца вашей дочери скоро предстанет перед судом.
Алексей сказал это торжественно, и подтолкнул Барышева к дверям. Тот все еще не мог прийти в себя от удивления.
- Ну и что? – сказал он, едва вышел за порог. – Что это нам дало?
- Давай выйдем, на лавочку сядем. И я тебе скажу.
В лифте Серега переминался с ноги на ногу от нетерпения. На улице схватил друга за плечо, резко развернул лицом к себе:
- Давай, говори!
- Могу я тебя чуточку помучить? Шучу. Время не ждет. Значит, слушай: все это настолько очевидно, что я не могу понять, как с самого начала лопухнулся. Одна из женщин была лишней. И это именно Вика. Луговая трава, не цветок. Он просто ошибся. И вовсе не хотел ее убивать. У него, ведь зрение слабое. Он убил Лилию, потом захотел убить Марго. Ты сам представь картину: Лилия отдала ей вещи богатой подруги, которые бес толку валялись в шкафу на полке. А Марго экономила на всем, хотела дожить последние дни, как человек. Кто бы стал о ней заботиться в больнице? Она копила деньги, потому и вещи у Лилии брала. Среди них были духи и пестрый шелковый платок. Марго его часто надевала. И желтый пакет довершил картину. Он же не знал, что Виктория зайдет после работы в супермаркет и купит мороженое с кока-колой. И на сцене появится яркий желтый пакет. А в подъезде темно. Помнишь, Флора говорила, что он все время принюхивался? У этого человека недостаток зрения компенсируется острым обонянием и тонким слухом. И движения неуверенные, не потому что он пьяный. Он просто слабовидящий. Потому и линейку на шею с первого раза не мог закинуть. Отсюда и царапины. Ошибка, элементарная ошибка. Он хотел убить не Викторию, а Марго.
- Но зачем?
- Цветы, наверное. Помешан на цветоводстве. Он и павильон потому поджег, что не мог найти нужную тетрадку. Не в состоянии был разглядеть написанное, вот и решил уничтожить все бумаги. Чтобы наверняка. Роза не знала этого человека в лицо, а Марго, как раз знала очень хорошо. Она все рассказала подруге, а та записала.
