Фридрих Незнанский - Алмазная королева
После скудного завтрака Романова была водворена назад в спальню, а ее страж вновь занял свое место в кресле, и время потянулось.
— Послушай, — девушка предприняла очередную попытку растормошить парня, — давай хоть телевизор посмотрим в гостиной, а? Сам подумай, как я отсюда сбегу. Я же все время у тебя на глазах, а пока твои сменщики не появились, хоть отвлечься немного… А?
Роман дернул плечом и ничего не ответил, продолжая неподвижно сидеть в своем кресле.
— Тьфу! — Галя сплюнула и, сев на кровати, оперлась спиной на подушку. — Мумия ты или человек?!
— Сиди и не вякай, — буркнул он.
— Еще и не вякай. Ну включи ящик, а… — Она решила ныть до победного, тем более что время шло, а в квартире пока так никто и не появился.
Ей показалось, что парень впервые за это время заколебался. Кажется, отсутствие «гостей» его тоже начинало беспокоить. Окончательно сдался он, когда часы в соседней гостиной пробили трижды.
— Дуй туда, — приказал Роман. — Гляди свой ящик и не рыпайся.
— «Не вякай», «не рыпайся». Любезным тебя трудно назвать, — проворчала девушка, стараясь скрыть свою радость по поводу того, что «лед тронулся». Правда, слегка. И она ничуть не сомневалась, что причина, по которой это произошло, непосредственно с ней не связана.
Так и оказалось. Как только на огромном экране телевизора замелькали кадры очередной рекламы и послышались звуки сопровождавшей ее музыки, Кит, отступив за спину Романовой, извлек на свет мобильный телефон. Очевидно, отсутствие смены его беспокоило уже всерьез.
Галя сделала вид, что радость от включенного телевизора превратила ее в глухонемую, и, подавшись вперед, с глупой улыбкой вперилась в экран, изо всех сил стараясь услышать сквозь бодрые звуки, сопровождавшие рекламу, голос Романа. Расслышать ей удалось немного.
— Я в порядке, — буркнул он. — Но чтоб к утру… Ладно!
В тот же момент телевизор, так и не исчерпавший рекламы, был выключен, но возмутиться девушка не успела.
— Иди на кухню, — получила она распоряжение явно чем-то недовольного стража. — Приготовь что-нибудь пожрать.
— Надо же, осчастливил. — Галя вздохнула и опустила глаза, стараясь скрыть свой интерес. — С чего бы это? И когда, в конце концов, приедет Юрий Валерьевич?! Я домой хочу!
— Мало ли, кто чего хочет, — проворчал Роман. — Сказано, иди жратву готовить. И на вечер чего-нибудь! Береза сегодня занят, завтра с тобой разберутся — не сомневайся!
— А с тобой? — усмехнулась Галя. — Что — и насчет тебя никаких распоряжений не оставили?
— Не твое дело! — огрызнулся Кит. — Что я, девку, что ли, один не устерегу? Иди давай, хватит трепаться!
И обед, и ужин прошли все в той же ситуации, все в той же обстановке. И чем больше у нее, Гали Романовой, оставалось времени позади, тем соответственно меньше впереди на то, чтобы хотя бы попытаться вырваться отсюда. Сумерки за окнами кухни стремительно сгущались, когда ужин приблизился к своему завершению, а Галино отчаяние достигло критической отметки. И тогда она, в жизни не обидевшая еще никого на свете, наконец решилась.
Позднее Галя Романова не раз думала, что бы вышло из ее затеи, если б проклятый «спецназовец» не ослабил — совсем чуть-чуть — свою бдительность, очевидно уверившись в полной неспособности девчонки оказать хоть какое-то сопротивление. Да и само по себе «ослабление» было ничтожным: если до этого он передвигал свою чашку для чая через весь огромный стол, для того чтобы Галя ее наполнила, то во время вечернего чаепития этого не сделал — впервые за двое суток подпустив Романову к себе. Конечно, и предыдущая ночь, которую она спала, а Кит, судя по всему, нет, тоже дала себя знать. Романовой, прекрасно знавшей ушу, единственное, что и требовалось, — подойти к парню на достаточное расстояние. И она это сделала, осторожно неся впереди себя только что вскипевший чайник.
Это был самый тяжелый момент в ее жизни, но время для Гали Романовой уже начало отсчитываться на часы, если вообще не на минуты. В следующий момент кухню огласил почти нечеловеческий вопль бандита, пустой чайник полетел в угол, а старший лейтенант Романова, впервые в жизни причинившая как минимум непоправимые увечья человеку, тоже почему-то вопя во всю глотку, выбивала из рук своего врага пистолет, который тот, несмотря на адскую боль и на то, что лицо его моментально превратилось в сплошной пузырь, сумел выхватить.
Галя почему-то до мельчайших подробностей запомнила все, что происходило потом. Помнила, как оставив на кухне катающегося по полу, по-волчьи воющего Романа, кинулась в холл. Как, обнаружив, что дверь заперта, а ключ отсутствует, начала палить по замочным скважинам из автоматически прихваченного ею ТТ охранника. Помнила, как дверь все равно не поддавалась, а звериный вой за ее спиной начал нарастать, приближаясь — проклятый парень явно полз к входным дверям, чтобы вцепиться в нее… Наконец дверь все-таки поддалась, и она, Галя, в одних чулках (туфли у нее отняли сразу) выскочила в пустой подъезд. И у нее мелькнула совершенно глупая мысль насчет попрятавшихся, струсивших соседей, которые просто не могли не слышать криков и выстрелов.
Она мчалась, не чуя ног, вниз, а когда вылетела из подъезда, все еще продолжая визжать совершенно несерьезным, тонким и надрывным голосом, чьи-то сильные руки подхватили девушку и вырвали из судорожно сжатых пальцев оружие. Она закричала вновь — на пределе своих возможностей, решив, что теперь-то уж точно все. Что она не успела, а значит, совершенно напрасно изуродовала этого дурака Романа, что попала прямиком в руки своих похитителей. И только в тот миг, когда кто-то влепил ей оплеуху, а она замолкла на мгновение, набирая в легкие воздуха для следующего вопля, обрела способность видеть. Но не соображать.
Потому что, увидев перед собой лицо Дениса и даже ощутив на своих плечах его железную хватку, никак не могла осознать, что это именно он — Денис Грязнов — перемещает ее по воздуху к какой-то машине, из которой навстречу им выскакивают двое. Нет, трое совершенно незнакомых Гале, но почему-то улыбающихся парней.
— Там… — пролепетала Галя, когда машина уже тронулась с места. — Там…
— Ну что, что там? — Денис произнес это так, словно Галя была трехлетним ребенком.
— Надо вернуться… Я его, по-моему, убила… Кипятком… — И она наконец расплакалась.
Пауза была совсем коротенькой.
— Разворачивай, Сева, — бросил Денис. — Я ее сам к дяде отвезу, а вы с Филей займитесь квартирой. Кипятком, говоришь?
Он обнял Галю и привлек к себе.
— Д-да-а-а, — прорыдала девушка. — Прямо в морду. А вдруг он помрет или ослепнет? Ой, ма-а-м-ма.
— Такие не мрут! — убежденно произнес Денис. — Не знаешь, оружие у него еще имеется? Да кончай ты рыдать, в самом деле! Нашла, кого жалеть. Скажи спасибо, что одного при тебе оставили, а не двоих!
— С-с-спасиб-бо… — глупо пробормотала Галя.
— Гм! — Денис фыркнул. — Да не мне «спасибо», а Березину, за то, что дурак. Все, ребята, — последнее относилось к Севе и Филе, — через час в конторе, надеюсь, времени вам хватит…
21
— Галя, кончай горевать. — Денис повернулся к Романовой, все еще всхлипывающей в углу кабинета Александра Борисовича Турецкого, и улыбнулся. — Доктор уверяет, что с этим отморозком все будет в порядке…
— Надеюсь, в квартире вы не наследили? — поинтересовался Турецкий.
— Нет, конечно. Оставили все как есть и дверь приоткрыли. Думаю, соседи уже успели позвонить Монаховой.
Александр Борисович покосился на Галю. Девушка теперь сидела молча, ссутулившись и опустив голову. Турецкому было что сказать провинившейся Романовой, но выглядела она столь жалко, что он мысленно махнул рукой и отвернулся. В том, что Галя и без него понимает, что едва не сорвала всю операцию, ослушавшись следователя, он не сомневался. Однако и успокаивать ее было бы, пожалуй, слишком жирно!
— Вот что, Денис, — сухо распорядился Турецкий с таким видом, словно девушки тут вовсе не было, — сейчас отвезешь Романову к своему дядюшке домой. До самого завершения операции она должна исчезнуть, раствориться в пространстве. Пусть наши друзья гадают, что именно произошло в доме Монаховой, куда делась их пленница и кто она на самом деле такая: действительно подруга Тамары Владимировны или… Тебе все понятно?
— Так точно, дядь Сань. — Денис кивнул и, еле заметно вздохнув, повернулся к Гале: — Поехали, героиня. — В его голосе было ровно столько иронии, чтобы «героиня» ее расслышала, но рыдать по новому кругу не принялась.
Дождавшись, когда оба они — Денис и Галя — покинули его кабинет, Александр Борисович снял внутренний телефон и набрал номер Меркулова.
— Ты не сильно занят?
— Умеренно. Давай заходи.
В кабинете было прохладно и уютно, и Турецкий, войдя, с удовольствием развалился в своем любимом кресле напротив рабочего стола шефа.
