Наталья Александрова - Волшебный компас Колумба
— Странный вы человек, — проговорил Вилен, неодобрительно покачав головой, — как вы считаете — что самое главное для специалиста вашего или нашего профиля?
— Профессиональные навыки, — отвечал темноволосый не раздумывая. — Профессиональные навыки, хорошая подготовка и еще, конечно, выдержка.
— А вот и нет! — проскрипел стервятник. — Профессиональные навыки — дело наживное, выдержка встречается у многих, подготовка — тут и говорить не о чем. Самое главное — это репутация. Репутация завоевывается тяжело и долго, но утратить ее можно в один момент. Вот, скажем, какая репутация у нас с братом?
Темноволосый замешкался, и Вилен, хищно усмехнувшись, проговорил:
— Вы не стесняйтесь, говорите — мы ведь оба знаем какая! Вы не скажете мне ничего нового!
— Ну… Говорят, вы безжалостные мерзавцы, — нехотя проговорил темноволосый.
— Правильно говорят! — Стервятник расплылся в улыбке, как будто услышал изысканный комплимент.
— Говорят, кто с вами не поладит — долго на этом свете не задерживается, сразу перебирается на Старообрядческое кладбище…
— И это верно, — кивнул Вилен.
— Говорят, вы за копейку отца родного не пожалеете.
— Это тоже верно. — Вилен перестал улыбаться, его лицо окаменело. — Только отца своего мы никогда не видели, а так все верно. Так что наша репутация вполне соответствует действительности. Чего не скажешь о вашей.
— Я доведу это дело до конца!
— Как ты считаешь, Марксэн — доведет или нет? — Стервятник повернулся к своему брату.
Второй стервятник неохотно отвернулся от сцены, где в это время Онегин и Ленский пели дуэтом:
— …Мы друг для друга в тишине
Готовим гибель хладнокровно…
Не засмеяться ль нам, пока
Не обагрилася рука,
Не разойтись ли полюбовно?
Нет! Нет! Нет! Нет!
— Нет, не доведет! — проговорил Марксэн после мимолетного раздумья и, достав из кармана маленькую яркую коробочку, присовокупил, обращаясь к темноволосому:
— Угощайтесь, молодой человек! Очень вкусные конфетки! Швейцарские, с натуральной лимонной мятой! Очень полезно для органов дыхания!
— Спасибо. — Темноволосый мужчина вежливо взял коробочку, вытряхнул на ладонь одну конфетку и сделал вид, что положил ее в рот. Незаметно отвернувшись, он спрятал подозрительное угощение в носовой платок.
«Знаю я эти швейцарские конфетки», — подумал, убирая платок в карман.
И упустил мимолетное движение Марксэна. Старый стервятник достал из рукава маленький одноразовый шприц, молниеносным движением воткнул его сквозь рукав в плечо темноволосого.
Тот дернулся, потянулся к наплечной кобуре — но рука на половине движения упала, обвисла как плеть. Темноволосый мужчина дернулся, судорожно, со всхлипом, вздохнул и обмяк, в глазах его еще пару секунд теплилась жизнь, но затем они погасли.
— Должен признать, хотя ты и младший брат, — проговорил Вилен, поудобнее устраиваясь в кресле…
— Я всего на десять минут младше, — поморщился Марксэн. — Сколько можно об этом говорить!
— Не важно, насколько, но все же младший! — повторил Вилен. — Но такие вещи ты делаешь куда лучше меня! — Он взглянул на безжизненное тело.
— Ну, хорошо, что ты это признаешь! Только теперь дай мне дослушать, это моя любимая сцена…
— Слушай, слушай! — покладисто проговорил Вилен и дернул за крученый шнур.
Дверь ложи снова открылась, на пороге появился рослый, кряжистый человек с изрезанным морщинами лицом — старый телохранитель братьев Степаныч.
— Степаныч, — обратился к нему Вилен, показав глазами на труп. — Прибери тут.
— На Старообрядческое? — уточнил Степаныч, подхватив мертвеца под мышки.
— Ну, конечно, куда же еще!
Степаныч вытащил труп в аванложу, завернул его в малиновый ковер, легко вскинул на плечо и вышел в коридор.
— Куда это ты ковер несешь? — спросил его встреченный в коридоре капельдинер.
— В чистку, — ответил Степаныч, не задерживаясь. — Жан Иваныч велел. Какой-то козел его шоколадным ликером залил.
— Ну, раз Жан Иваныч велел… — Капельдинер заспешил по своим делам.
Скромный пикап с надписью «Срочная химчистка» на боку ехал по Выборгскому шоссе неподалеку от Шувалова. Проехав поселок, пикап свернул направо. Впереди показалась ограда заброшенного Старообрядческого кладбища. В это время из-за поворота вывернула на полном ходу темно-синяя «Тойота».
Водитель пикапа резко вывернул руль, но не сумел избежать столкновения. «Тойота» врезалась в кабину, раздался оглушительный скрежет, душераздирающий визг тормозов, звон бьющегося стекла, затем наступила гулкая, звенящая тишина.
Из кабины «Тойоты» выбрались парень и девушка лет семнадцати. Они были исцарапаны, по щеке девушки текла кровь.
— Козел ты, Лешик! — проговорила она, всхлипывая. — Покатаемся, покатаемся… Вот и накатались!
Прихрамывая, она подошла к пикапу и заглянула в его кабину.
Там, откинув голову на сиденье, неподвижно сидел кряжистый пожилой мужчина с изрезанным морщинами лицом. Глаза его были широко открыты, он смотрел прямо перед собой, но ничего не видел. На его правом виске виднелась глубокая рана, из которой медленно сочилась темная кровь.
— Ой! — вскрикнула девчонка. — Лешик, он, кажется, того…
— Чего — того? — переспросил парень, уже догадываясь.
— Помер он, вот чего!
— Бежим отсюда! — Парень испуганно завертел головой. — Бежим, а то скоро менты приедут!
Действительно, неподалеку уже послышался звук сирены.
— Веригин, — проговорил начальник, оторвав взгляд от бумаг, заполонивших его стол, как весенний лед заполняет в мае русло Невы. — Ты с делом Самохина закончил?
— Ну, не совсем… — замялся майор. — Там есть еще кое-какие неясности…
— Какие еще неясности? — поморщился начальник. — Яснее, по-моему, не бывает. Смерть наступила от естественных причин, значит, отсутствует сам факт преступления. Закрывай дело и оформляй документы!
— Но там же еще пожар…
— А пожар — это вообще не по нашей части! Этим пусть страховая компания занимается!
— Оно-то так, да только странно все это. Девчонку кто из дома выманил? Непонятно. Дальше, этого бандюгу, Хорька, кто по голове приложил, когда он в дом приперся? Тоже неясно. А отчего Самохин помер? От стресса? А что такое он увидел в собственном доме, что и дух из него со страху вон? Крутился там кто-то еще, нутром чую, а вот за каким чертом? Что они там искали?
— Веригин, — его собеседник стукнул кулаком по столу, — ты мне голову не морочь! Дал эксперт заключение — смерть от естественных причин! Все, финита ля комедия! Тебе я ясно сказал: закрывай дело! Тут для тебя новая работа подвернулась. Неподалеку от Шувалова ДТП со смертельным исходом. Какой-то придурок на угнанной машине решил девчонку покатать и врезался в пикап. Эти-то двое царапинами отделались, дуракам везет. А водитель пикапа на месте умер.
— Так это же ДТП, — удивленно проговорил Веригин. — Это же не по нашей части… Этим дорожно-патрульная служба занимается!
— Так-то оно так, — кивнул начальник. — Да только в этом пикапе ковер перевозили.
— Ну и что?
— А то, что ковер при ударе раскатился, а в нем мертвое тело обнаружилось. А вот это уже по нашей части…
— Где, вы говорите, это случилось? — переспросил майор.
— Неподалеку от Шувалова, а если точнее — рядом со Старообрядческим кладбищем.
— Старообрядческим? — странным тоном повторил Веригин.
Впрочем, начальник не обратил внимания на его интонацию — он уже снова погрузился в бумаги, тем самым давая Веригину понять, что разговор закончен.
— Старообрядческое кладбище… — бормотал Веригин, возвращаясь в свой кабинет.
Он вспомнил, как Марья Федотовна, уборщица из магазина «Улыбка» и по совместительству скупщица краденого, рассказывала о ночной встрече со страшным человеком, который поручил ей похитить Антонину Барсукову. Тот человек тоже пригрозил ей, что в случае недопонимания Марья Фоминична со своим сожителем Константином окажутся на Старообрядческом кладбище.
Тогда еще это резануло Веригина. Даже если это просто пустая угроза, почему тот человек упомянул именно Старообрядческое кладбище, расположенное на другом конце города?
Просто оговорка?
Но именно в таких оговорках и кроется часто правда…
Так или иначе, подумал Веригин, с этим кладбищем придется разбираться.
Дело в том, что для сотрудников убойного отдела, в том числе и для майора Веригина, самая большая проблема, самая большая головная боль — это бесследно пропавшие тела жертв. Ведь если нет тела — очень трудно открыть дело об убийстве и еще труднее его расследовать: не установить причину смерти, не найти орудие убийства… Не зря говорится: «нет тела — нет дела».
