Михаил Черненок - Ставка на проигрыш
— Подождешь?.. — повернувшись к Пашкову, спросил Слава.
— Пошли вместе, — неожиданно предложил тот.
В просматривающемся сквозь широкие высоченные окна пустующем вестибюле пансионата Реваз Давидович радостно встретился с дежурным вахтером — полным стариком с запорожскими усами. Они даже обнялись, похлопали друг друга по плечам, затем уселись рядышком в плетеные кресла возле вахтерского стола. Степнадзе открыл свой портфель и широким жестом вручил «усачу» книгу в светло-зеленом переплете. Тот расплылся в улыбке, погладил обложку, перелистнул несколько страниц и благодарно приложил ладонь к сердцу. После того, будто взамен, тоже вручил Ревазу Давидовичу книгу. Степнадзе, не глядя, сунул ее в портфель. Поговорив с вахтером не дольше десяти минут, он поднялся. Вахтер любезно проводил его до дверей, вернулся к своему столу и уткнулся в только что полученную книгу. Реваз Давидович размеренной походкой направился к пляжу.
Пашков взял Голубева за рукав:
— Я этого дедусю немного знаю. Может, поинтересоваться книгообменом, а?..
— Давай, — согласился Голубев. — Я тем временем пройдусь за «доцентом». Если разойдемся, встреча у машины.
— Лады.
Несмотря на конец августа, устеленный лежаками галечный пляж был густо забит отдыхающими. Заштилевшее море у берега кишело пловцами и разноголосо гомонило. Реваз Давидович, словно кого-то отыскивая, медленно шагал вдоль взморья.
В самом конце пляжа, на отшибе от основной массы отдыхающих, под самодельным тентом из простыни на колышках, лежала ничком раздобревшая не в меру женщина. Рядом, уткнувшись в книгу, сидела девушка в очках со школьными бантиками в жиденьких косичках. Поравнявшись с ними, Степнадзе остановился. Неторопливо достав из портфеля газету, расстелил ее на гальке и стал раздеваться. Затем, повернувшись к девушке, о чем-то ее спросил. Та, словно обрадовавшись неожиданному собеседнику, мигом захлопнула книгу. В разговор тут же вмешалась женщина. Она повернулась на бок и стала мило улыбаться Ревазу Давидовичу. Поговорив, женщина и Степнадзе вдруг поднялись и, осторожно ступая по гальке, рядышком пошли к морю.
Не теряя времени, Голубев подсел к девушке. У ее ног лежал учебник русского языка. Показав на него глазами, будто начиная банальное знакомство, Слава спросил:
— Изучаете?
Девушка заинтересованно блеснула очками:
— Через два дня экзамен последний сдаю. В Сухумский пединститут поступаю.
— Из Сухуми в Адлер приехали учить?
— Мама здесь в пансионате отдыхает.
— И папа тоже?
— Какой папа? — удивилась девушка.
Голубев показал взглядом на взморье:
— Тот, что с вашей мамой ушел купаться.
— Это такой же мой папа, как вы. Отдыхающий.
— Знакомый?
— Первый раз вижу.
— Он что-то интересное вам рассказывал…
Девушка пожала плечами:
— Просто разговорились от скуки. Оказывается, у него родственник заведует кафедрой в Сухумском институте. Само собой, мама заинтересовалась. Она страшно боится, что я завалю последний экзамен.
— Вдруг правда завалите?
Девушка сердито блеснула очками:
— Типун вам на язык. В аттестате у меня по русскому твердая пятерка. Понимаете?
— Что ж тогда мама волнуется?
— Спросите ее. Вбила себе в голову, что без протекции мне в институт не поступить, и точка.
От пансионата показался Пашков. Голубев взглянул на Реваза Давидовича. Стоя у воды, тот беседовал с женщиной, похоже, вовсе не собираясь купаться. Слава, пожелав девушке «ни пуха ни пера» и получив в ответ традиционное «к черту», галантно откланялся и зашагал навстречу Пашкову.
— Докладываю о выполнении оперативного задания, — шутливо заговорил Пашков. — «Доцент» привез вахтеру сборник «Богова делянка». Взамен взял «Зарубежный детектив».
— И все?
— На словах — все, а в душу черт заглянет.
— И знакомство с вахтером не помогло?
— Знакомство такое… Прошлой зимой мы капремонт пансионата делали, а этот дедуся как надсмотрщик за нами по пятам ходил. — Пашков огляделся. — Где доцент?..
Голубев взглядом показал на взморье. Степнадзе все-таки надумал искупаться. Недолго поплавав, он вышел на берег и вместе с женщиной вернулся к тенту. Обсохнув от капелек воды, неторопливо оделся. Прежде чем расстаться, Реваз Давидович, похоже, подарил женщине свою визитную карточку и, раскланявшись, зашагал дальше вдоль пляжа.
Пашков наморщил лоб:
— Вахтер говорит, что доцент здесь часто появляется. И каждый раз дефицитные книжки привозит.
— Куда он пошел? Пляж-то кончается…
— Здесь по берегу все пансионаты пройти можно.
— Перегоняй машину. Я за ним, — быстро сказал Слава.
Остаток дня Степнадзе провел в книжных магазинах. Он, кажется, знал в Адлере каждую дверь, над которой висела вывеска «Книги». Голубев и Пашков, попеременно заходя следом за Ревазом Давидовичем, приметили лишь то, что в каждом магазине Степнадзе имел знакомых продавцов, как правило, женщин.
До отправления поезда Адлер — Новосибирск оставалось ровно пятьдесят минут. Вокзальный перрон был запружен отъезжающими. Приближался сентябрь, и курортники, будто захваченные непогодой птицы, густо потянулись с южных пляжей к насиженным гнездовьям. Билет на обратную дорогу Голубев заказал через дежурного транспортной милиции заранее. Торопиться было некуда, и Слава предложил Пашкову перекусить в вокзальном буфете. Пашков согласился и, помахивая на указательном пальце цепочкой с ключом зажигания, направился с Голубевым к вокзалу. Неожиданно навстречу им, чуть не волоча по асфальту громадную хозяйственную сумку, словно сорвался с места пухленький невысокий мужчина в широченных брюках.
— Тарас Тарасыч! — зажав цепочку в кулак, воскликнул Пашков.
— Здоров, Витек… — с облегчением бросив на асфальт сумку, выдохнул мужчина. — Слушай… Есть у тебя на вокзале знакомые? Два билета позарез до Новосибирска надо. Дуся моя в очереди, но там… как сельдей в бочке…
— Чего ты в Сибирь собрался? — удивленно спросил Пашков.
— Акселерат наш в институт по конкурсу не прошел. Сегодня телеграмму получили… В какой-то электротехнический институт, пишет, документы сдал, там, дескать, недобор, а посему и дураков принимают.
— Решил проверить, так ли это?
— Ты ж знаешь мою Дусю, расплакалась: «Поехали выручать сынулю». Пришлось срочно оформить отпуск… — Мужчина ладонью смахнул со лба пот. — Витек, у тебя весь город знакомый, помоги уехать…
Пашков вопросительно посмотрел на Голубева:
— Нельзя через твоих коллег купить билеты? Это Тарас Тарасович Ярко — лучший прораб нашего стройуправления. Он тебе может в дороге пригодится…
— Как пить дать пригожусь! — живо подхватил Тарас Тарасович и носком ботинка ткнул в распухший бок хозяйственной сумки. — Дуся на дорогу такой вкуснятиной запаслась — пальчики оближешь!
Глава XII
С билетами оказалось не такое уж безнадежное дело. Свободные места в поезде имелись с избытком, и при посредничестве дежурного транспортной милиции Голубев через воинскую кассу, где почти не было очереди, быстро раздобыл чете Ярко места в одном купе с собою, в том самом восьмом вагоне, который сопровождал Степнадзе. Обрадованный до восторга, Тарас Тарасович познакомил Славу со своей Евдокией Ниловной — худенькой женщиной с воспаленными от слез глазами. Четвертым попутчиком по купе оказался высокий, как каланча, молодой парень Костя.
Устроясь на нижней полке, Тарас Тарасович, покраснев от натуги, недолго думая, вырвал из утрамбованной сумки завернутую в целлофановый пакет курицу и, не обращая внимания на посадочную суету в вагоне, принялся с хрустом разламывать ее на части.
— Подождал бы, пока люди усядутся, — с упреком сказала Евдокия Ниловна.
— Мы ж все уселись, — буркнул Тарас Тарасович.
— Посадка еще не кончилась.
— Ну и что? Пока она кончится — с голоду умрешь.
Евдокия Ниловна, расстроенно вздохнув, вышла из купе. Тарас Тарасович, посмотрев ей вслед, сочувственно сказал:
— За сына переживает… — И сразу предложил: — Перекусим, ребятки, пока суд да дело.
Голубев с Костей согласились. Они принялись за курицу, а Тарас Тарасович сказал:
— Вот я своей Дусе толкую: чего мы в этот… электротехнический заявимся? Чего скажем? Коль так случилось, что у нашего акселерата знаний не хватает, то и делать ему нечего в институте. Пусть в ГПТУ поступает. Кормят там хорошо, одевают бесплатно. Пусть, если не на инженера, так на каменщика выучится. Я сам с подсобного рабочего начинал…
В дверях купе показалась Евдокия Ниловна. На удивление, лицо ее теперь было повеселевшим.
— Тарасик, выйдем на минуточку… — ласково обратилась она к мужу.
