Татьяна Полякова - Как бы не так !
- Богатый человек дядя Юра, - заметила я, заходя в холл. - Один дом краше другого.
- Нам прямо, - сказал Полифем и зашагал по коридору.
Мы вошли в комнату, обставленную как кабинет. Вдоль стен шкафы, и в них книги. "Интересно, кто эти книги читает? Не иначе как дядя Юра купил дом у знакомого литератора вместе с мебелью и библиотекой. Богатый человек, отчего ж не купить".
Сам дядя Юра сидел в кресле за огромным столом, настольная лампа освещала его и нас, углы комнаты тонули во мраке.
- Классная декорация для развязки, - заявила я, отодвинула стул и села.
- Здравствуй, дочка, - сказал дядя Юра голосом Санта-Клауса.
- Здравствуйте, - ответила я. - Должна сказать, что для покойника вы выглядите неплохо.
- Не будем говорить о пустяках.
- А о чем тогда? - искренне удивилась я.
Полифем поставил на стол сумку и замер справа от дяди Юры.
- Все? - спросил тот.
- Все, - кивнул Полифем.
- Ты был с ней у Цыгана?
- Пришлось, - пожал плечами Полифем. - Кто донес?
- Твоя Алена. Не стоило ездить, это будет трудно объяснить.
- Кому? Я привез деньги.
Дядя Юра перевел взгляд с сумки на меня.
- Ты ведь понимаешь, дочка...
- Вроде бы я просила меня так не называть. Мы с вами даже не родственники. Это первое. Теперь второе: деньги я ваши действительно свистнула, с моей точки зрения, вы это заслужили своими дурацкими хитростями. Вы сознательно втравили меня в гнусную историю, заведомо зная, что живой мне не выбраться.
- Я лишь попросил тебя отвезти деньги.
- Ага, - я хохотнула. - Ладно. Глупо вспоминать то, что уже не изменишь. Я взяла ваши деньги, которые вы свистнули у своих друзей...
- Это не мои деньги. Я ведь говорил: они принадлежат многим людям, я только храню их...
- Мне это не очень интересно. Меня больше интересует другое: я смогу покинуть этот дом? Я имею в виду, не вперед ногами, а собственным ходом и с головой.
Дядя Юра сцепил пальцы и маетно вздохнул. Ответ стал мне ясен. Я усмехнулась, вытянула ноги и стала смотреть на него. Разумеется, сам дядя Юра рук пачкать не станет. Выходит, Полифем? Мама моя... чертов любитель надрезов на шее... Я перевела взгляд на Полифема. Он стоял не шевелясь, точно истукан, руки сложены за спиной, а лицо тонуло в полумраке вместе с потолком и углами комнаты. "Если ты сейчас же не придумаешь что-нибудь выдающееся, - с тоской подумала я, - тебе не повезет. Да так, что никакое везение потом просто не понадобится". Тут одна мысль пришла мне в голову, незатейливая, но быстро все расставившая на свои места.
- Я хочу, чтобы ты меня правильно поняла, дочка, - начал дядя Юра. - Я просил тебя отвезти эти деньги...
- Не было там никаких денег... - засмеялась я. - Там была бумага. Вы надоумили своих друзей отправить меня курьером, под негласным присмотрим вашего циклопа. И тут же стали хитрить: деньги повез другой курьер. А у меня хватило ума их свистнуть. А теперь, прежде чем перерезать мне горло, вы пытаетесь уверить меня в том, что человек я нечестный, и потому заслуживаю такой участи. Надо полагать, вы таким образом свою совесть успокаиваете. Я же играла по правилам, которые мне навязали, и не вам меня судить, потому что вы, Юрий Петрович, негодяй и подлец. С чем я вас и поздравляю, потому что такие, как вы, выигрывают у таких, как я.
- Я успел к тебе привязаться, дочка, - совершенно серьезно сказал дядя Юра. Я слабо хрюкнула и посочувствовала:
- Ничего, будете приходить на мою могилу с букетом роз. Так даже лучше для вас, покойники покладисты, беспокойства никакого, и с эмоциями все в порядке. Или могилы не будет? - перевела я взгляд с одного на другого. Жаль, Тогда ничем помочь не могу, обойдетесь без воскресных выходов на кладбище.
Дядя Юра поморщился.
- Не надо так... Мы можем договориться. Ты уедешь, сменишь имя и никогда сюда не вернешься.
Я больше не хрюкала, а смеялась в голос.
- Вы всерьез верите, что я кинусь вам на шею со слезами благодарности? Доверчиво поеду с Полифемом, и где-нибудь отсюда подальше он мило, по-семейному, перережет мне горло, чтобы не портить удачную сцену прощания? Не смешите. Вы меня не отпустите, я свидетель, а хороший свидетель - это мертвый свидетель.
- Я рад, что ты меня понимаешь, дочка, - очень грустно заявил дядя Юра. - Я действительно не могу тебя отпустить.
- Да я понимаю, понимаю, - кивнула я. - Но дело в том, что умирать совершенно не собираюсь. - В этом месте я достала пистолет и сняла его с предохранителя. - Извините, ребята, у вас проблема.
Дядя Юра с удивлением взглянул на Полифема. Тот сказал спокойно, этим своим тихим голосом, способным любого довести до бешенства:
- Он не заряжен, - и достал свой.
- С ума сойти, - засмеялась я. - Перестрелка у кораля братьев Буш.
- Никакой перестрелки, - заявил Полифем, - твой пистолет не заряжен.
- А я так не думаю.
- Ты меня обижаешь, - вздохнул он, - я никогда бы не привел тебя сюда, не будь в этом уверен.
Дядя Юра улыбнулся, с тихой лаской глядя на меня.
В этот момент Полифем выстрелил и снес ему половину черепа. Я все-таки вздрогнула.
- Черт... в доме есть кто-нибудь?
- Никого. Старик верил только мне. Ты молодец, все сделала правильно.
Полифем подошел к стене и отодвинул шкаф, за ним оказалась дверца сейфа, он быстро набрал код, открыл сейф и стал извлекать пачки банкнот, бросая их на стол. Потом вышел в соседнюю комнату, минут через десять вернулся с сумкой, сгреб деньги и застегнул "молнию".
- А эти? - спросила я, покосившись на ту сумку, что мы принесли с собой.
- Ты их свистнула, значит, они твои. Мне своих хватит.
- Справедливо, - согласилась я, и мы пошли к машине, каждый со своей сумкой. - Куда теперь? - спросила я.
- К Цыгану.
- Зачем?
- Тебе нужен паспорт. И мне тоже.
- Что ж, поехали.
* * *
Свет горел по-прежнему в одном окне.
- Длинные ночи, - сказала я.
- Скоро осень, - кивнул Полифем.
Мы прошли через калитку в сад, вдруг он замер, повел головой. Я хотела задать вопрос и уже рот открыла, но поостереглась. Сердце забилось чаще. Напряженно прислушиваясь, я уловила какой-то странный, булькающий звук. Крадучись, совершенно бесшумно, Полифем сделал несколько шагов в сторону от тропинки в тень кустов, увлекая за собой меня. Я, к сожалению, бесшумно двигаться не умею. От стены дома отделилась тень и сразу замерла, а я поняла, что вижу мужчину: он что-то держал обеими руками. Постоял немного и, как видно успокоившись, двинулся дальше вдоль стены. Опять тот же звук.
"Господи, да у него канистра с бензином", - наконец поняла я. В ту же секунду Полифем рванулся вперед огромной бесформенной тенью. Сдавленный крик, шорох и голос Полифема:
- Черт...
- Коля, Коля, - услышала я мужской голос. - Я здесь ни при чем, меня Стасик послал.
- Ты один?
- Один, конечно... Алена Хряпе позвонила, сказала, что ты с девкой, а Хряпа передал Старику. Такие дела... Я сам не знал, что Старик жив. А Хряпа сюда меня послал... Ты же знаешь, что я мог?
- Пацан?..
- Нет, не было пацана. Только Алена и эти двое...
Стуча зубами, я сделала несколько шагов к стене. К этому моменту Полифем уже выпрямился, у его ног грудой тряпья лежал человек.
- Что? - спросила я и не узнала своего голоса.
- Иди в машину, - хрипло попросил Полифем.
- А ты?
- Я сейчас. Иди.
- Я с тобой, Коля, - сказала я и первой поднялась на крыльцо.
Цыган лежал в кухне, уткнувшись лицом в стол, рука свесилась к полу. Жора в трех шагах, почти на пороге, глаза открыты. Алена в следующей комнате возле окна. Может быть, надеялась выпрыгнуть...
- За что их? - прошептала я.
- Алена... дурацкая бабья ревность... Нас с тобой никто не должен был видеть вместе. Старик большой умник... был... и помнил: береженого Бог бережет.
- Мне очень жаль, - пролепетала я. - Извини. Глупо так говорить, но ничего другое просто в голову не приходит...
- Ты ни при чем. Я должен был знать, что приводить тебя сюда опасно.
- Мы опоздали на несколько минут, - сказала я и, помолчав, добавила горько: - Как он мог?
- Вообще-то, Старик поступил мудро, в этом ему не откажешь, усмехнулся Полифем. Ушел в соседнюю комнату, а вернулся с паспортами. Готовы, - бросил равнодушно. Склонился над Аленой, легко поднял ее на руки и шагнул к двери. Я молча шла следом. - Сними клеенку со стола, - сказал он. Я торопливо сдернула клеенку, для этого мне пришлось приподнять Цыгана и передвинуть его тело к стене.
Мы подошли к машине.
- Открой багажник и постели клеенку. - Я сделала, как он велел. Полифем положил женщину в багажник и хлопнул крышкой. - Садись в машину, сказал он.
- А ты? - испугалась я.
- Все надо доводить до конца.
Он вернулся к дому. В темноте ярко вспыхнуло пламя. Через минуту, когда мы отъехали, дом заполыхал с двух сторон. Полифем молчал, а я терялась в догадках. Женщина мертва, это ясно, никто и ничто ей уже не поможет. Похоронить ее? Где? Конечно, у него большое горе, но что он собирается делать с трупом? Спрашивать я не решилась.
