Наталья Андреева - Москва не принимает
– Леша! – Он вздрогнул: к нему стремительно шла жена. – Ну что, ты подумал?
– О чем, дорогая? – спросил он как можно бодрее.
– Как о чем? О нас с тобой! О нашем разговоре!
– Конечно, подумал, – голос его был фальшив, потому что последние полчаса Алексей размышлял совсем о другом. Он подошел вплотную к разгадке тайны.
– И что ты решил?
– Я сделаю все, как ты скажешь!
– Не поняла… – растерянно посмотрела на него Саша.
– Решила купить – покупай!
– Леонидов, ты что, уже обо всем забыл?!
– Извини, я был немного занят…
– Занят?! Чем или кем?!
– Саша, милая, не кричи, – поморщился он. – У меня желудок болит, а теперь, кажется, еще и голова.
– Это у меня от тебя голова болит! Я думала, ты кому-то звонил, узнавал!
– Куда звонил?
– Да в Москву! Все звонят, пишут. Друзьям, родственникам. Хотя бы в Инет. Пытаются что-нибудь сделать, получить информацию. А ты… Тебя ничего не волнует!
– Одним человеком, владеющим информацией, больше, одним меньше. Я не думаю, что все, кто, по твоим словам, ее сейчас добывает, будут эту информацию утаивать. Поделятся, и охотно. Лично я не могу повлиять на то, чтобы мы сели в Москве, а не в Нижнем Тагиле. И никто не может. К чему зря воздух сотря-сать? И блога у меня нет. Ты иди с этим к Сереже.
– Я-то пойду. Слушай, неужели тебе не жарко? Неудивительно, что у тебя голова болит. Ты хотя бы свитер снял.
– Что ты сказала?!
– Ты почему на меня кричишь?
– Свитер! Конечно! Вот я дурак! – Он хлопнул себя по лбу. – Я могу объяснить это только тем, что не выспался! Все элементарно! Ты умница, милая! – Он с чувством обнял жену.
– Леша, что с тобой? – отпрыгнула Саша. – Ты с ума сошел от многочасового ожидания?
– Похоже на то! – весело согласился он. – Если бы я был в своем уме, я бы еще пять часов назад обо всем догадался, а не теперь! Ну, я и тупица!
– Я вижу, с тобой бесполезно говорить, – холодно молвила Саша.
– Милая, дай мне полчаса. Всего полчаса, – попросил он. – Потом я весь – твой. Но я должен поставить в этом деле точку.
– Если ты сейчас уйдешь… – Саша сделала паузу.
– То что?
– Ты знаешь, Алексей. Решай, что тебе дороже – семья или твои детективные загадки.
– Конечно, семья! – не задумываясь, ответил он.
– Тогда ты пойдешь со мной. – Саша взяла его за рукав.
– Через полчаса, – он мягко отвел ее руку. – Это ничего не изменит.
– В наших с тобой отношениях – изменит, – упрямо сказала жена.
– У тебя, я вижу, начинается истерика. Пойди, возьми у Анны Васильевны валерьянки. Скажи ей, чтобы Наде больше успокоительного не давала. Я приду через полчаса и буду с ней серьезно говорить. Девочке пора рассказать всю правду.
Жена сверкнула глазами, но ничего не ответила. Молча повернулась и ушла. А Алексей отправился искать Рената Катыкова.
Двадцать один двадцать
– Так вот где вы прячетесь! – Алексей сел за столик, накрытый клетчатой скатертью, красной с белым. От этой клетки его тошнило не меньше, чем от кофе.
– Я не прячусь, – с вызовом посмотрел на него Катыков.
Он сидел в гордом одиночестве перед тарелкой, в которой скорчилась остывшая пицца, похожая на подошву от старого башмака. Ее отодрали и под видом еды положили на тарелку из пластика, теперь и то и другое стало абсолютно несъедобным. Алексей вновь почувствовал спазм в желудке. Если к полуночи они не улетят, в терминале можно разбивать лазарет. Кое-где уже слышится детский плач, да и взрослые чувствует себя немногим лучше.
– А у меня именно такое впечатление создалось. Вы прячетесь. Решили напиться, как Мануков? – Алексей кивнул на стоящую перед Ренатом Алексеевичем бутылку виски.
– Не сравнивайте меня с ним, – поморщился тот. – Как видите, бутылка почти полная. Кстати, я вас сюда не звал. Что вам нужно?
– Ваша жена и приемный сын признались мне в том, что убили Манукова. Оба.
– Вы шутите?
– Нет. Оба готовы прямо из Домодедова отправиться в тюрьму, и Элина Виленовна, и Артем. А вы сидите здесь и делаете вид, что ничего не случилось.
Катыков судорожно потянулся к бутылке виски.
– Стоять! – Алексей накрыл своей ладонью его руку. – Не сметь пить!
– Да кто ты такой?! – взвился Катыков. – Ничего ты не докажешь, понял?! У меня столько денег и такие связи, что забудь об этом, понял?!
– Ренат Алексеевич, снимите, пожалуйста, свитер, – тихо попросил Алексей.
– Чего? – Катыков судорожно схватился за ворот. – Да с какой стати ты мне приказываешь?!
– Я не приказываю, а прошу. Докажите мне, что вы Манукова не убивали. Снимите свитер. Здесь ведь тепло, если не сказать жарко.
– Ты тоже в свитере, – усмехнулся Катыков.
– Пожалуйста! – Алексей с готовностью стянул с себя верхнюю одежду и остался в одной футболке. – А теперь вы сделайте то же самое.
– И не собираюсь.
– Неужели стесняетесь? – прищурился он. – У вас такой торс! Куда мне! Вы же спортсмен, Ренат Алексеевич! Покажите дамам свою впечатляющую мускулатуру! Ну же!
– Что ты плетешь? – пробормотал Катыков.
– У вас ведь под свитером ничего нет, – не унимался Алексей. – Это мода такая, да? Надевать кашемировый свитер прямо на голое тело? Не колется? Тело не чешется? Ба! Да это ведь кашемир! Мягкий и нежный, как кожа красивой женщины.
– Хватит паясничать!
– А ведь утром на вас была рубашка. Дорогая светлая рубашка с коротким рукавом, я видел такую в бутике. Версаче, кажется. И куда вы ее дели?
Катыков побледнел. Даже густой загар не мог этого скрыть.
– Ладно, поймал, – признался он. – Ну, была рубашка, и что?
– Это я вас спрашиваю: что с ней случилось?
– Была, и нет. Доволен ответом?
– Не очень. Такая дорогая, стильная вещь, и надо же – какая короткая у нее жизнь. Ведь вы ее безнадежно испортили, Ренат Алексеевич. Сначала вы пытались ее отстирать, но поняли, что это бесполезно. Анна Васильевна, врач, которая сейчас сидит с Надей, встретила вас у туалетов. Так что не отпирайтесь: вы пытались отстирать рубашку. Наверное, вы не знаете, что кровь отстирывается холодной водой, а не горячей. Хозяйством всегда занималась ваша несравненная жена, она же отдавала вещи в прачечную и в химчистку. К тому же в клозете на нижнем этаже столько людей, в отличие от верхнего. Все время кто-то заходит и выходит. И вы решили испачканную в крови Манукова рубашку просто выбросить. А если я ее найду?
– Не найдешь, – усмехнулся Катыков.
– Ба! Так вот зачем выходил из стерильной зоны Артем! Вы и сына впутали в свои делишки!
– Он ничего не знал! – вскинулся Катыков. – Понял? Я просто дал ему сверток и попросил выбросить его в мусорный контейнер на улице.
– Артем крайне любопытный юноша. Уж конечно, он заглянул в пакет. Но почему он вдруг решил взять вину на себя? Совесть замучила? Он еще не понял, что влюблен в Наденьку. Он ревнует девочку к вам, Ренат Алексеевич, к ее настоящему отцу. Как вы себе представляете жизнь под одной крышей?
– Ты и это знаешь?!
– Я не знаю только одного, – жестко сказал Леонидов. – Мотив. Ведь это ты отравил Людмилу Манукову.
– А вот здесь ты ошибаешься, – криво усмехнулся Катыков. – Это сделал не я.
– Неужели твоя дочь?! Надя отравила родную мать?! Вот почему девчонка решила повеситься!
– Если бы… Значит, ты ничего не понял? – Ренат Алексеевич вновь потянулся к бутылке. На этот раз Алексей ему не препятствовал. Катыков плеснул себе виски в пластиковый стаканчик и выпил одним жадным глотком.
– Людмилу отравили олеандром, это я понял, – напряженно сказал Леонидов. – Далеко не все знают, что это растение ядовито. Но люди, увлекающиеся ботаникой, или, к примеру, заядлые цветоводы, в курсе.
– Вот именно, – кивнул Катыков. – Ботаники.
– У Манукова в детстве была кличка «ботаник», – пробормотал Алексей.
– Что, сыщик, стало доходить?
– Он мне говорил, что всерьез увлекался наукой о растениях, потом стал биологом, из НИИ перешел на работу в Министерство сельского хозяйства… Да, именно Геннадий Михайлович всерьез увлекался ботаникой… Но этого не может быть! Это настолько страшная правда…
– Э, нет… Далеко не самая страшная. Правду я… Я даже говорить об этом не могу… – простонал Катыков и обхватил голову руками. – Сижу здесь, как дурак, и думаю: хоть бы этот самолет никогда не прилетел! Ведь я понятия не имею, что теперь делать. Как жить дальше?
– Это ты о жене? – мягко спросил Алесей. – Узнал о том, что Элина принимает противозачаточные таблетки? А ты лечился от бесплодия. И вылечился, как выяснилось, еще семнадцать лет назад. Море, южное солнышко, хорошенькая невинная девушка рядом… Иной раз это работает лучше любых лекарств, даже самых дорогих. Ты мог бы иметь своего сына. Но жена не захотела, причем решение приняла сама, тайно. И ничего не сказала. Да, это страшно.
– Кто? – удивленно посмотрел на него Ренат. – Жена? Таблетки, говоришь, принимает? Противозачаточные? Ха-ха, – он нервно рассмеялся. – Да, неприятно. Но это всего лишь неприятность. Есть вещи гораздо страшнее.
