Юлия Шилова - Запасная жена
— Катя, ты не спрашивай меня ни о чем, а лучше принеси мне выпить. Я не хочу заходить к Анатолию и там с ним встречаться.
— Хорошо, а что принести-то?
— Чего-нибудь покрепче. Виски или джин.
— Рюмку?
— Бутылку!
— Маша, да разве можно столько пить? — принялась стыдить меня Катя.
— Если я прошу бутылку, то это не значит, что я выпью ее всю. Я просто поставлю ее у себя в спальне и выпью столько, сколько мне захочется. И вообще, если бы ты с мое пережила, я не знаю, что бы стала делать. Ты и представить себе не можешь, как мне паршиво. Удивительно, что я вообще не спилась на этой вилле. Тут прямо не вилла, а какой-то кабак. Даже если ты никогда не пил, то здесь обязательно запьешь. Если ты никогда не курил, то обязательно здесь закуришь, а если ты был нормальным, здоровым человеком, то обязательно станешь психом. От вас здесь наверно все люди помешанными выезжают.
— Да нет. Такого не припомню. Нормальные все.
— Может, ты просто не замечала?
— Замечала. Нормально все было.
— А может, ты просто и не знаешь. Может же такое быть? Люди отдохнули на вилле, улыбаются, говорят друг другу «до свидания», разъезжаются по разным психушкам.
— Я про такое не слышала. — Катя дернула плечами и еще раз посмотрела на меня подозрительным взглядом. — Я сейчас что-нибудь принесу. А ты точно не хочешь встречаться с Анатолием? Просто ужин такой вкусный. Ребята так старались, столько всего наготовили.
— Меня тошнит, и морду я эту не могу больше видеть.
— Какую морду? — не поняла меня девушка.
— Толину!
— А. Понятно. Сейчас я что-нибудь принесу. Через пару минут Катя принесла уже начатую бутылку джина и протянула ее мне.
— Там Анатолий уже дошел до кондиции. Еле на стуле сидит. Пепел прямо на пол стряхивает. Я ему замечание сделала, а он на него даже никак не отреагировал. Сказал, чтобы я из комнаты выметалась и не мешала ему по телефону разговаривать. Еще сказал, что у него здесь все схвачено и за все заплачено. Мол, у него все включено. Если он захочет, то он прямо посреди стола по-большому нагадить может.
— Что, прямо так и сказал?
— Прямо так и сказал.
— Вот дурак пьяный. Так он ужинает или что делает?
— Да, пьет в основном и бычки об дорогой стол тушит. Я некоторых новых русских не понимаю. Такое положение имеют, такими деньгами ворочают, а когда напьются, то ведут себя, как самое обыкновенное быдло. Смотреть противно. Ни черта он не ужинает. Даже ни к чему не притронулся. Уже все остыло. Он в основном по телефону разговаривает. В Москву звонит, с кем-то ругается. Я его еще никогда таким пьяным не видела. Он всегда такой сдержанный, такой культурный, а тут сам на себя не похож. Наверно у него что-то стряслось?
— А мне плевать, что у него стряслось.
— Маша, а тебе в норковой шубе не жарко? — как-то осторожно спросила меня Катя.
— Нет, мне холодно, — сухо ответила я.
— Правда? А я во всем доме кондиционеры включила. Мне показалось, что в доме жара страшная.
— Может, кому и жарко, а мне лично холодно. Знобит меня что-то.
— Может, ты простыла?
— Не знаю. Мне кажется, что у меня это нервное.
— Давай я тебе капель успокоительных налью. У меня в аптечке, кажется, есть.
— Не нужно. Ты мне и так уже капель целую бутылку налила. Так что я пошла лечиться.
Я натянуто улыбнулась и нечаянно отпустила полы своей норковой шубы. Моя шубка распахнулась, и показалось обнаженное тело, покрытое множеством синяков, царапин и ссадин. От неожиданности Катя слегка вскрикнула и тут же зажала рот ладонью. Поняв, в чем дело, я поставила бутылку джина на стол, наглухо застегнула все пуговицы и попыталась ее успокоить.
— Катя, ничего страшного не произошло. Подумаешь, забыла пуговицы на шубе застегнуть. С кем не бывает.
— Но ведь у тебя под шубой ничего нет…— растерянно пробормотала девушка.
— Ну и что такого? Можно подумать, ты никогда в жизни не видела женщин, которые одевают шубу на голое тело. Можно подумать, ты сама так никогда не ходила. Такое бывает сплошь и рядом.
— Я так не ходила. Конечно, это твое право. Может, у тебя с Толей какие-то свои сексуальные игры, но дело не в этом, а в твоих синяках. Послушай, как ты его терпишь?! Он у тебя что, садист какой-то, что ли? Садист?! Как ты с ним живешь?! Таких гадов просто расстреливать надо! К стенке ставить, и дело с концом!
— Все, хватит — прерывисто выдохнула я. — Надоело. Я пошла лечиться, а то я что-то плохо себя чувствую.
— Может, закусить все-таки что-нибудь возьмешь?
— Не хочу. Меня прямо наизнанку выворачивает. Как только я развернулась и пошла по лестнице вверх, Катя тихо меня окликнула и грустно произнесла:
— Маша, а Лены до сих пор нет. Прямо не знаю, что делать и что думать.
Я посмотрела на Катю глазами, полными слез, и чуть было не выронила бутылку джина из рук.
— Найдется.
— Ты думаешь?
— Я просто уверена.
— Знаешь, а ведь с ней раньше никогда такого не случалось.
— Я думаю, что все будет хорошо.
— Может, мне в полицию заявить?
— В полицию?! — У меня поплыло перед глазами, я пошатнулась и схватилась за лестничные перила. — А зачем в полицию?
— Ну как зачем?! У меня подруга пропала. Не могу же я сидеть сложа руки.
— А что толку от полиции?
— Как, что толку? Они искать будут.
— Кто будет искать, арабы?
— Ну хотя бы арабы. Пусть хоть кто-то ищет. Нужно же что-нибудь предпринять…
— Рано еще. Подожди. Я думаю, что она сама скоро объявится.
— Ты предлагаешь еще подождать?
— Конечно. Заявить в полицию ты всегда успеешь.
Стараясь не смотреть на Катерину, я обняла бутылку джина и пошла вверх. Когда я подошла к двери своей спальни, Катя окликнула меня еще раз, и я, перевалившись через перила, посмотрела на нее вниз.
— Ну, что еще?
— Маша, ты извини, я просто хотела сказать тебе, что когда ты снимешь свою шубу, то можешь отдать мне ее в чистку.
— А она что — грязная, что ли?
— Очень. Норка-то ведь голубая. На ней куски засохшей грязи и песка полно. Словно тебя где-то в грязи валяли. Жалко, шуба-то ведь дорогая. Греческая?
— Скандинавская, — глухо ответила я.
— Тем более. Ты к зеркалу подойди и все увидишь сама. Короче, если будет желание, то ты дай ее мне. Я ее почищу, и она будет как новенькая.
— Хорошо.
Зайдя в спальню, я быстро закрыла дверь на щеколду и подошла к зеркалу. Катя была права: дорогая норка напоминала хламиду бомжа. Бросив шубу прямо на пол, я открыла дверь в ванную комнату, налила в ванну побольше пены, включила воду и залезла внутрь. Затем схватила мочалку и отчаянно принялась тереть свое тело. Я не знаю, сколько времени я его терла, я хотела протереть его дыр, пока на моей коже не появится кровь и не смоет следы той грязи, которая накопилась во мне за сегодняшний вечер. Конечно, грязь с тела всегда можно смыть, но как смыть грязь с души? Как излечить больную душу, если в нее изо всей силы плюнули? Кто ответит за мои страдания, унижения и слезы? Конечно, тот, кто меня сюда привез. Тот, кто превратил мою жизнь в кошмар, которому не видно ни конца ни края. Он ответит. Он обязательно за все ответит. Никогда нельзя так унижать женщину, потому что тот, кто унижает женщину, унижает женскую душу, а это опасно. Это очень опасно.
Откупорив бутылку джина, я налила себе полный стакан и осушила его залпом, даже не поморщившись. Приятное тепло растеклось по моему телу, и я почувствовала себя значительно лучше.
Закутавшись в банный махровый халат, я вышла в спальню и вздрогнула: внизу раздавались какие-то крики. Кричали мужчина и женщина. Я не могла ошибиться. Открыв дверь, я выглянула вниз и увидела разъяренного Анатолия, который обрушивал потоки брани на Катерину.
— Если ты не скажешь мне, куда она сбежала и где прячется, я вызову полицию, и тогда в этом доме никому не поздоровится!
— Подождите, это какое-то недоразумение. Лена на такое не способна.
— Откуда тебе знать, на что способна эта детдомовская дрянь?! Откуда?
— Лена не может взять чужого.
— А кто тогда? Ты?!
— Да что вы такое говорите… Я в этом доме не первый год работаю, у меня прекрасные рекомендации.
— А я плевал на твои рекомендации!!! Тогда это она! Свистнула деньги и накрылась медным тазом! Куда-то рванула! И я хочу знать, куда!
Не удержавшись, я быстро спустилась вниз и, встав рядом с Катей, спросила:
— В чем дело? Ты почему на девушку накинулся?
— Потому, что у меня пропала десятка зелени.
— Что пропало? — не поняла я.
— Десять тысяч долларов, вот что!
— Как они пропали? — опешила я.
— А как деньги пропадают?! — еще больше взбесился совершенно пьяный Анатолий, размахивая у нас с Катей перед носом полупустой бутылкой виски. — Ног у них нет, и летать они не умеют. Ее подруга стащила у меня из барсетки десятку зелени и задала деру.
