Анна и Сергей Литвиновы - Звезды падают вверх
Роман поспешно вернулся к сестре:
– Ленка, ты что? Она глухо ответила:
– Этот дом… Он мне сегодня снился.
Глава 15
Рентген
– Алло, это Дмитрий?.. Полуянов?.. Кольцов тебя беспокоит.
– Иван! Наконец-то! Где ты?
– Не важно… Дима, кто это был? Кто за нами охотился?
Молчание.
– Я не знаю.
– Ты кому-то обо мне говорил?
– Ни слова. Клянусь.
– А кассета?
– Все время при мне. Никому не показывал.
– Честно?
– Иван, ну сам посуди… Кстати, ко мне приходили из ФСБ. Спрашивали про тебя.
– Когда?
– Вчера вечером. Сказали, что ты убийца и шулер.
– И ты поверил?
Опять молчание.
– Вообще-то не очень.
– Может, они хотели взять меня вчера? У тебя на квартире?
– Не думаю. Эфэсбэшники вроде сами не знают, что случилось. Меня раз пять спрашивали, нет ли у меня врагов.
– Может, за нами днем охотились менты? Они кричали, когда дверь высаживали: «Милиция!»
– Хочешь, я тебе то же самое сейчас крикну?
– Значит, не менты… А может, и менты… И не ФСБ… Или ФСБ… Гадай – не угадаешь…
– Иван, я узнал то, что ты просил…
– Не говори. По телефону – не говори!
– Понимаю. Как мы встретимся?
– Я сам тебя найду. Обязательно найду.
…Иван положил трубку, фантастика! Просто фантастика! Значит, кто-то за ним охотится – причем вовсе не ФСБ… Точнее, эфэсбэшники тоже охотятся, но кто-то их опережает.
Но кто же это? Алла и иже с ней? Однако зачем Вельской проворачивать такую хитрую комбинацию? Ведь она же удирала вместе с ним. Бесстрашно перелезала с балкона на балкон и пригибалась под пулями…
А если журналист лжет? Пытается выманить его в Москву и сдать со всеми потрохами? Потому и сказал, что ему удалось получить нужную Кольцову информацию. Единственно логичный вывод – это то, что Полуянов ему, Кольцову, ничем не обязан… Но тогда – грош цена его, кольцовским, способностям. Грош цена тому, о чем писал Веничка. Ведь Иван слышал, что журналист – на его стороне. Слышал: «Вот гады… подставили мужика! Теперь всполошились. Свидетелей убирают. Ненавижу!»
Но в любом случае ему нужно отсюда, из особняка Аллиных друзей, сматываться. И – срочно. Телефон Полуянова вполне может быть на прослушке. Значит, комитет, менты – или кто там за ним гоняется? – могут быть здесь через пару часов. Или минут…
Иван бросился в спальню. Подобрал свои брюки, которые так и валялись со вчерашнего дня на полу в углу комнаты. Сунул руку в карман – деньги были на месте. Алла о них или забыла, или благородно решила оставить их в качестве аванса. Пересчитывать было некогда. Иван рассовал доллары по карманам джинсов.
То же самое время. АллаОна опоздала на пятнадцать минут. Вацек жалобно сказал:
– Вы задержались…
– Бывает, – холодно отреагировала она. Ничего страшного не случилось, пусть лучше подождут ее, чем ей самой неприкаянно бродить вокруг памятника Пушкину.
Утренняя Москва была солнечной. По Тверской беспрерывным потоком текли и нетерпеливо сигналили автомобили. Время вечерних свиданий еще не наступило, и у бронзового Пушкина, кроме Вацека, ждали возлюбленных (или деловых партнеров?) всего двое мужчин, и один из них был с букетиком.
Алла и Вацек сели на лавочку.
Она протянула ему конверт. Вацек сунул туда нос, проворчал: «Фотки хреновые». Он всегда так говорил – ритуальная фраза. Потом поинтересовался:
– Когда нужно?
– Завтра.
– Тогда по червонцу.
– Десять зеленых штук? Не могу, – пожала плечами Алла.
– Значит, я не могу завтра, – холодно сказал Вацек.
– Когда сделаешь?
– Через месяц.
Это было безумием. Месяца у них в запасе нет.
– По семь, – начала торговаться Алла.
Вацек замотал головой. Она спокойно продолжала:
– И плюс к тому – золотая карта в мое казино. Бесплатный ресторан, бесплатное такси и… благосклонность дилеров.
Вацек с трудом скрыл радость. Алла устало вздохнула – придется теперь пробивать его кандидатуру на совете директоров. Если, конечно, она вернется в свое казино. И ей еще будет нужен этот совет со всеми его директорами.
Она распрощалась с Вацеком и решила наконец позавтракать. На ресторан времени не оставалось, и Алла зашла в «Лукоморье» – закусочную на первом этаже кинотеатра «Россия». Здесь варили неплохой кофе. И пирожное она тоже может себе позволить – одно. Только одно.
Алла как раз стояла у стойки, выбирая между клубничным и безе, когда зазвонил ее мобильный.
– Алла? Это Марина Сергеевна.
– Спасибо, что позвонили… Я слушаю.
– Сторож вошел в большой дом в девять утра. До сих пор оттуда не выходил.
– Это все?
– Нет. В половину десятого я зашла в ваш двор… вроде удобрений подзанять… Все было тихо. Заглянула в окна. Сторож мыл посуду на кухне. Гость сидел в большой комнате. Говорил по телефону. Пока все…
Черт, что же он задумал? И как добрался до телефона?!
– Так какое пирожное? – терпеливо спросила продавщица.
– Никакое, – бросила Алла, поспешно бросаясь к выходу.
Москва, штаб-квартира КОМКОНа. То же самое время. Капитан ПетренкоВ кабинете у генерала Струнина уже сидели два полковника: замначальника Комиссии Марголин, Козел Винторогий, и начальник оперативного отдела Савицкий, знакомый с пеленок дядя Володя. Марголин с высокомерно-скептическим выражением просматривал газету. Савицкий был очевидно расстроен и задумчиво глядел в стол прямо перед собой.
– Садитесь, – приказал генерал, махнув Петренко на стул рядом с Савицким.
– Где вы были? – прошептал Петренко Савицкому, усаживаясь.
– Потом, – одними губами отвечал Савицкий.
– Начинаем! – сказал генерал и пересел со своего начальственного стола во главу стола для заседаний. – Давайте в порядке возрастания старшинства. Первым вы, капитан, – кивнул генерал Петренко. – Доложите, пожалуйста, что происходит с этим самым Кольцовым. Где он, наш голубчик? Что с ним? – Струнин строго посмотрел на Петренко поверх очков.
Капитан откашлялся и начал. Хвастаться ему особенно было нечем. Однако он подробно и внятно изложил все, что удалось установить: путь Кольцова от казино «Византия» до полуяновской квартиры, его побег оттуда вместе с неустановленной женщиной. Не умолчал капитан и о впечатляющем выигрыше, который обломился в казино объекту, и о странных преследователях – двух? трех? – паливших из «ТТ» вслед удалявшемуся джипу… Остановился он также на перспективах расследования.
– Ясно, – сухо проговорил генерал, когда Петренко закончил. – Какие будут мнения? – Офицеры молчали. – Прошу вас, – он кивнул Марголину, Козлу Винторогому.
Петренко внутренне весь сжался.
– А что тут говорить? – снисходительно пожал плечами Марголин. – Полный провал.
Савицкий едва заметно поморщился.
– Ситуация выходит из-под контроля, – продолжил меж тем Козел Винторогий. – Местонахождение объекта неизвестно. Петренко и Савицкий позволили ему бегать по всей стране. Встречаться с уймой лиц. Демонстрировать, с позволения сказать, чудеса при всем честном народе. А как иначе прикажете расценить его… э-э… эскападу в казино? Его знакомство с журналистом?.. Дело усугубляется тем, что объект является военнослужащим… Какая у него была форма допуска? – неожиданно спросил Марголин у Петренко.
– Я думаю, первая… – пробормотал Петренко.
– Вы думаете!.. А точно?
Петренко промолчал.
– Но как бы то ни было, – продолжил Марголин, – объекту доступны секреты, а, главное, он не какая-нибудь безграмотная бабка-медсестра, а человек образованный. Причем в самом неприятном для нас смысле образованный – в военном… Поэтому я считаю, что в данной ситуации Савицкий и Петренко не оставили нам, к величайшему сожалению, никакого выбора. И выход из создавшейся ситуации, увы, может быть только один. Жесткий. Самый жесткий… Я предлагаю начать вариант «Рентген». И чем скорей, тем лучше. Что тут еще говорить?
Марголин сердито отодвинул от себя газету. Савицкий и Петренко смотрели в стол.
– Спасибо, товарищ полковник, – кивнул Марголину генерал. – Наш молодой сотрудник еще, видимо, не знает сути операции «Рентген»? – обратился Струнин к Петренко.
– Так точно, – проговорил Петренко, – то есть никак нет, товарищ генерал, не знаю.
– Похоже, в данной ситуации, – продолжил генерал, – мы столкнулись с «прецедентом Журова». Он, сей прецедент, назван так по имени одного военнослужащего Советской Армии. Майора, кажется?
– Капитана, – глухим голосом поправил генерала Савицкий. Это была его первая реплика за все совещание.
– Да, капитана… – продолжил генерал. – Так вот… Чтобы ввести вас, Петренко, в курс дела… В одна тысяча девятьсот девяносто третьем году капитан Журов – тоже, кстати, летчик, проходящий службу в Поволжском военном округе, – находился в очередном отпуске в Москве. И стал настойчиво, но осторожно искать встречи с дипломатами из американского посольства. Служба наружного наблюдения комитета зафиксировала этот факт. Было установлено наблюдение за Журовым. В гостинице, где он остановился, а также на его квартире были проведены негласные обыски. И в дилетантски устроенных тайниках в гостинице и на квартире Журова чекисты обнаружили дискеты, на которых была записана информация, составляющая предмет государственной тайны. Когда эксперты комитета изучили ее, они были шокированы. Информация, которой непонятно как овладел Журов, была настолько важной и секретной, что ее разглашение нанесло бы нашему государству колоссальный, ни с чем не сравнимый ущерб. То, что передал когда-то противнику Пеньковский, показалось бы детскими игрушками по сравнению с тем, что имелось у Журова. Причем информация, которой он обладал, относилась к самым разным аспектам нашего военно-промышленного комплекса. Там были и те сведения, что относились к тактико-техническим данным ракет стратегического назначения, и чертежи новейших, еще только начатых в разработке самолетов, и мобилизационные планы Генерального штаба… Причем ни к одному из этих секретных документов сам Журов по роду своей службы не имел ни малейшего отношения. Однако если ориентироваться на те данные, которыми он располагал, создавалось впечатление, что не менее двадцати предателей, занимающих очень высокие посты в самых разных отраслях военно-промышленного комплекса, передали господину Журову все самое важное, самое уязвимое из того, что они знали!.. Журова немедленно арестовали. На допросах он успел показать, – генерал повысил голос, – что вся эта информация просто пришла ему в голову!..
