Сергей Горяинов - Слуги Ареса
- Но позвольте! - воскликнул Алферов. - Логическим следствием вашего рассказа является утверждение, что советская система ПРО с самого начала была небоеспособна?! То есть, попросту говоря, ее не существовало?
- Совершенно верно, - согласился Теплов. - Не существовало и не существует. Слишком велик риск!
- На каком уровне была известна эта информация? - спросил Алферов.
- Устинов знал, - ответил Теплов. - Разумеется, знало командование самой системы. Как и кто жонглировал этими сведениями наверху, я не в курсе.
- Пока этот ублюдок молчит об этом, - кивнул на экран отставной генерал. - Не знает или держит про запас?
- Пока он ничего не сказал и про 39К6, - заметил Теплов. - Если он знает и про это, то для нашего дела возникает серьезная угроза.
- Определенная польза от такой шумихи, конечно. есть, - задумчиво протянул Василий Николаевич. - Но развитие ее нам ни к чему, ни к чему...
- Все. теперь уже не сделаешь ничего, - печально вздохнул Гущин-младший. - Там и цикл телевизионный запланирован, и фильм собираются снимать. И вообще, через несколько дней он вылетает в Штаты...
- Что на это скажет наш главный специалист по антитеррору? - спросил Теплов.
Алферов кивком дал понять, что правильно уловил суть вопроса. Он не спеша допил портер, аккуратно вытер салфеткой уголки губ, поставил хрустальную кружку на стол и улыбнулся:
- Вылететь - еще не значит долететь!..
...Белый лимузин медленно плыл в плотном вечернем потоке транспорта по Ленинградскому шоссе. В салоне работал телевизор, и тучный пассажир, развалясь на широком сиденье, с напряженным вниманием вглядывался в маленький экран.
- По сообщениям зарубежных средств массовой информации, - говорил комментатор новостей, - сегодня утром потерпел катастрофу пассажирский авиалайнер "Боинг-737", принадлежащий авиакомпании "Эйр-Франс" и совершавший рейс "Париж - Нью-Йорк". На борту находилось двести семнадцать пассажиров и восемь членов экипажа. Самолет исчез с экранов радаров наземных служб, когда находился над Атлантикой примерно в трехстах милях от побережья США. Предположительно на борту авиалайнера произошел мощный взрыв. Поисковые операции, предпринятые американскими спасательными службами, пока не принесли результатов. До сих пор не установлено, является ли эта трагедия следствием террористического акта или результатом технических неполадок...
Пассажир лимузина вдавил кнопку на подлокотнике, и экран погас. Повернув массивное обрюзгшее лицо к окну и скользя равнодушным взглядом по переливам рекламных огней, он тихо пробормотал:
- Что ж, тем лучше, тем лучше...
XII. ПОЛЬЗА СОМНЕНИЯ
- Вам остается только Бога молить, чтобы дело закончилось дисциплинарным взысканием! - Короткий и толстый указательный палец заместителя министра заплясал перед лицом Елизарова. - Лично я буду настаивать на увольнении вас из органов! Вы не офицер, Елизаров! Вы... Да вы просто черт знает что такое!
Темпераментный монолог своего руководителя полковник слушал молча и стоя. Присесть ему не предложили, впрочем, и сам замминистра за этот час ни разу не воспользовался своим комфортабельным креслом - с визгливыми причитаниями он бегал по кабинету, заламывая пухлые руки. Трое офицеров, представлявших комиссию, проводившую служебное расследование по делу Елизарова, угрюмо наблюдали это сольное выступление.
Раздраженное состояние генерал-лейтенанта было вполне объяснимо нашумевшая парижская прессконференция Чернецова и последовавший за ней скандал привели к форменной блокаде пресс-центра МВД, и всевозможные версии, одна нелепей другой, гуляли по страницам газет и телеэкранам, причем только ленивый журналист не почитал своим долгом как следует пнуть руководство министерства.
Сам факт одиннадцатилетнего содержания в лагере человека под вымышленной фамилией привел демо-кратическую прессу в экстаз, а уж собственно характер дела, в котором тесно были переплетены малоизвестные исторические подробности развала оборонно-промышленного потенциала страны с интересами нынешних представителей политической и финансовой элиты, представлял собой столь ароматную субстанцию, что казалось - и за уши невозможно будет оттащить разнокалиберных "обозревателей"
от этого благодатного субстрата.
Само по себе освобождение Монахова-Чернецова из зоны, инициированное Елизаровым, не являлось, разумеется, явлением экстраординарным - в том правовом бардаке, что царил теперь в разваливающемся государстве, практически любой человек мог исчезнуть или, наоборот, воскреснуть подобно театральному персонажу по воле тех, кто располагал соответствующими деньгами или властью. Но на этот раз скандал перешел все разумные пределы. Уже прозвучали взаимные обвинения лиц, занимающих весьма высокие государственные посты, и МВД ощущало сильное давление - пожар необходимо было притушить, и фигура стрелочника, подходящая для заклания, вырисовывалась вполне определенно.
Служебное расследование заняло всего несколько дней. Елизаров подробно изложил членам комиссии последовательность собственных действий, умолчал он лишь об одном - о цене освобождения Чернецова.
И вот сейчас, стоя и в прямом, и в переносном смысле на ковре перед беснующимся заместителем министра, старый полковник пребывал в мучительных сомнениях. В боковом кармане его кителя лежала магнитофонная кассета, на которой была запись свыше десяти телефонных переговоров начальника антитеррористического Центра, генерала Вячеслава Алферова, запись, сделанная на конспиративной квартире федеральной службы безопасности. И содержание этих переговоров было таково, что по сравнению с ним шумное дело Чернецова выглядело просто детской шалостью. Елизаров прекрасно понимал, что предъяви он эту запись комиссии или вот этому пухленькому генералу, и его предстоящее служебное падение может уступить место подлинному триумфу. И все же он сомневался.
"Ты бы еще не так выпучился, жирный кретин, если бы узнал, какое блюдо приготовил тебе и твоей компании Васька Гущин! - размышлял Елизаров, с каменным лицом следя за быстрыми перемещениями генерал-лейтенанта по просторному кабинету и пропуская мимо ушей площадную ругань и угрозы в собственный адрес. - Пока мы ловили и сажали всякую мразь, ваша братия отращивала задницы в партийных аппартаментах. Да, я могу сдать тебе Алферова, и твоя банда его придушит. Это возможно.
Сегодня еще возможно. И даже крови, наверное, не будет. Все будет тихо, а я на старости лет получу генеральские погоны. Или какой-нибудь орденишко, я даже не знаю, как они теперь называются, эти новые ордена... А вы сделаете из страны что-то вроде Колумбии. Или Гватемалы. Конечно, эта страна - не самая лучшая на земле, далеко не самая лучшая.
Может быть, она и достойна того, чтобы превратиться в какой-нибудь поганый Гондурас, я не знаю.
Может быть! Но в одном ты ошибаешься, жирная сволочь, я-то как раз офицер. И поэтому..."
- Что вы можете сказать в свое оправдание? - прошипел генерал, подойдя вплотную к Елизарову. - Что вы молчите? Есть хоть что-нибудь, что может оправдать вашу...
- Послушайте, - решился Владимир Владимирович. Ему внезапно захотелось совершить какую-нибудь мальчишескую выходку. - А вам не тяжело, товарищ генерал-лейтенант?
- Как? Почему это мне должно быть тяжело? - изумился замминистра.
- А потому, что я на вас х.. положил! - четко ответил Елизаров и, провожаемый потрясенными взглядами генерала и комиссии, вышел из кабинета...
* * *
... - Значит, все... - уныло протянул Ямпольский, выслушав рассказ полковника об аудиенции в министерском кабинете. - Значит - отставка. Или еще хуже... Я так и знал, что этим все и кончится!
- Все только начинается, - возразил Елизаров. - Ты еще сам на место этого обормота сядешь!
- Куда мы с вами сядем, по-моему, уже ясно...
- Еще не вечер! - Елизаров снял трубку телефона. - Сейчас я тебе, Витек, карьеру буду делать!
- А может, не стоит? - опасливо покосился на аппарат Ямпольский. - Ну ее, такую карьеру...
- Сомневаешься? - усмехнулся Елизаров. - Правильно делаешь. Я вот тоже, брат, сомневался, сомневался...
- А теперь?
- А теперь перестал. - Елизаров решительно набрал номер...
- Алферов слушает!
- Здравия желаю, товарищ генерал! Елизаров беспокоит, из МВД.
- Рад вас слышать, Владимир Владимирович.
Очень рад.
- Мне необходимо с вами встретиться.
- Что ж. Я тоже полагаю, что пришла пора нам познакомиться лично. Сможете сейчас приехать?
- Да. Со мной будет мой сотрудник майор Ямпольский.
- Хорошо. Жду.
Елизаров достал из кармана кассету, покачал на ладони и вновь спрятал в карман.
- Поехали!..
...Дверь офицерам открыла Марина Волконская, и у Ямпольского сразу полегчало на душе - находясь рядом с этой женщиной, он просто забывал о плохом настроении.
- Прошу! - Марина провела офицеров в комнату, где находились Алферов и Гущин-старший.
