Дмитрий Щеглов - Сентиментальный детектив
– И какую ты хочешь от меня прелюдию? – спросила Клавдия демонстрируя намерение снять платье.
– Станцуй танец живота. Бедром подвигай. Кроме платья, ничего больше можешь не снимать. При твоих роскошных формах танец великолепно будет смотреться.
Клавдия презрительно сжала губы, сбросила ноги с дивана, плотно сжала их и твердо заявила:
– Я пришла серьезно поговорить с тобой.
– И серьезный разговор должен был состояться в постели?
– Не хами.
– Я слушаю!
– Дай закурить!
Скударь угостил ее сигаретой, сам закурил и приготовился слушать. Клавдия сейчас четко формулировала и высказывала давно сложившиеся мысли.
– Рюрик. Я не хочу развода. – Она внимательно посмотрела на мужа, готовая к любой реакции. Но лицо Скударя было холодно. Тогда Клавдия стряхнув пепел, сказала: – Пусть все останется так как есть, и каждый из нас живет своей жизнью. Ты должен понять смущение женщины, еще не привыкшей к любовным похождениям, и вынужденной обсуждать с мужем столь щепетильный вопрос. Мы, надеюсь, цивилизованные люди и поймем… Я долго колебалась, прежде чем решиться… Я понимаю, как тягостно в нашем положении… Нас всех, оправдывает одно… Только надо позаботится о…Я кажется ничего не упустила… За неимением лучшего варианта…
Скударь холодно слушал ее предложение, не вдаваясь в те доводы, которые ей казались железными, и которые она с жаром расписывала. Он их просто не хотел слышать. Все это он уже читал в письме Арины. Но там ей, Клавке, выброшенной за борт семейной лодки, в людской, холодный океан, бросали спасительный конец, с одной единственной целью, чтобы она не пошла случайно ко дну. А здесь эта красивая дамочка нагло предлагала ему потесниться на супружеской кровати. У нее, видите ли, появился любовник. Миниатюрный бордельчик устроим. Эта академическая дура из того, что случилось с нею за последний месяц ничего не поняла.
А апофеозом ее хитро закрученной речи стало предложение, подняться над обыденной моралью.
– Я гламурная, эмансипированная женщина. Ты согласен со мной, мой котик?
Клавдия сделав предложение, с нетерпением ожидала ответа. Во время ее монолога ни один мускул не дрогнул на лице у Скударя. Чего ожидать от этого крестьянина, Клавдия не знала.
– Согласен, раздевайся. – с непонятной, но многообещающей улыбкой сказал Скударь.
– Прямо здесь? Может, в спальню пройдем?
– Нет!
Клавдия сняла через голову платье и бросила его на пол. Она знала себе цену. Устоять против ее фигуры было невозможно. Природа в редких экземплярах создает подобные шедевры. Она качнула бедром и повернулась так, чтобы муж лучше рассмотрел линии ее тела.
– Ты сегодня медлительный как…ой…ой…ой.
Так и не успела она дать полноценную характеристику мужу, ибо сзади что-то просвистело в воздухе, и больно впилось в ее сладкое тело. Клавдия, как ужаленная резко обернулась. Мужская рука с крепко зажатым в ней кожаным ремнем вторично зависла над нею. Вжик… ой… и новый, мгновенно начавший темнеть красный рубец появился на спине.
Зная своего бешенного мужа Клавдия не стала дожидаться конца экзекуции, а схватив платье вылетела на лестничную площадку. Вслед за нею вышел Скударь. Руки у него были пусты. Он подошел и нажал на кнопку лифта.
– Мужлан. – сверкая в ярости тигриными глазами, шипела Клавадия, – Ноги моей никогда не будет в этой квартире. Как ты посмел? Я предложила разумный вариант.
Дура дурой, а просекла, за что ей попало. Не такая, значит, и дура, подумал Скударь. Лифт задерживался.
– Ты бы оделась. – миролюбиво сказал Скударь.
– Ну, уж нет, я это в лифте сделаю. Пусть руки будут у меня свободными.
Клавдия знала, что говорила. Она часто раньше с ним попадала в такие ситуации, когда он не давал ей до конца снять платье. Так и нес до кровати. Скударь усмехнулся.
– Нужна была ты мне. Развод когда?
– Через неделю!
– Придешь?
Ядовитая улыбка зазмеилась на губах Клавдии.
– Можешь не сомневаться. Приеду, прибегу, приползу!
– На, тогда! – Скударь протянул ей визитку Кирилла. – за границу парень едет. Финансист. Спрашивал о тебе. Разведен, и нет детей. Ты должна его помнить. Дача у него на Рублевке.
– Оставь себе визитку.
И вдруг Скударь понял, что Клавдия ничего не знает, о том, что Ивановы, Алексей и Арина уезжают. Или и тут этот хмырь Лешка оказался выше его, предстанет в ее глазах подлецом, и вытянет за уши Рюрика из амурной грязи. Тогда он, Скударь, не будет смотреться так бледно, на фоне остальных самцов. О, иуда! О мент поганый, со своими оперскими штучками. Может вернуть ее?
– А Ивановы сегодня уезжают! Навсегда! Дорогая! А ты не знала?
Он откровенно наслаждался ее растерянностью. Этому бы Лешке, не в милиции работать, а романы, писать.
– Врешь как всегда.
– Господи, что за лексикон. Ты же из приличной семьи.
Клавдия не знала, верить или нет и не поверила.
Подошел лифт. Пожилая чета открывши рты смотрела в проем дверей на странных попутчиков. А когда вместо одетого Скударя в лифт скользнула раздетая Клавдия они оба вжались по стенкам. При этом старушка, чтобы муж не ослеп, попробовала прикрыть ему ладонью глаза.
Прежде чем двери закрылись, Клавдия выдернула у него визитку Кирилла.
Скударь не вышел на балкон. Как она уедет, на чем, или даже с кем, ему было совершенно не интересно. Он допил коньяк в бокале и с удовлетворением подумал, что пусть пока позлится. А загнать ее в стойло он всегда успеет.
Ишь пухломордая какая стала. Бесстыжая красота так и прет из нее последнее время. У него сегодня не то настроение, чтобы с нею разбираться. Он еще раз наполнил бокал, выпил и вышел на балкон.
Вновь раздался входной звонок. Может Клавка что забыла, подумал Скударь. Если она, то зря возвращается. Не стоит его сейчас трогать. Он не готов делиться ни с кем драгоценном вином из виноградника своей души. Он сам его выпьет по глотку. Скударь открыл дверь и резко отступил. В дверях стояла смеющаяся Дарья. Чуть раздавшаяся в бедрах, но такая же бесшабашная и веселая, как и раньше.
– Не узнаешь, что ли?
– Дашка! Ты? Вот не ожидал!
– Слава богу! Узнал!
– Проходи! Ты одна?
– Одна!
С нею было все запросто, без комплексов, без мучений, без тройных, заумных подкладок. Коньяк наверно говорил в Скударе. Он почувствовал необыкновенную легкость и неожиданное тепло, к этой женщине. Они будто и не расставались. Он пропустил ее вперед и закрыл дверь.
– Целоваться будем? – со смехом спросила Дарья. За весельем сквозило легкое и тревожное ожидание, или ему так показалось. Женщина не приходит просто так к мужчине в двенадцать часов ночи, подумал Скударь. На него пахнуло дразнящим запахом мускуса и давно забытого знакомого, податливого тела. Она ждала. Скударь подошел, крепко ее обнял, и оставил на губах у нее долгий поцелуй. Дарья прильнула к нему горячими и сухими губами. Ее бил легкий озноб. Тело ее напряглось. Потом она оттолкнула его.
– Кровопийца! Ну, показывай, как живешь! А то я и не чаяла тебя больше увидеть. Вот, решила ошибку исправить, – заявила она многозначительно.
– Ошиблись врачи! – ответил Скударь. Рассказывать всю историю с начала не имело смысла. Он провел ее по комнатам, затем они снова вернулись в гостиную.
– Ну, что же, жить можно! – удовлетворенно заявила Дарья. Жар, тот пышущий жар, которым от нее веяло, погас.
– Ты, что будешь пить? – спросил ее Скударь.
– У меня вкусы не поменялись. Вино!
Скударь открыл бар и показал на ряд бутылок.
– Любое! – ответила она.
Дарья сидела на диване. Он подкатил к ней столик на колесах уставив его бутылками, и снова попросил:
– Расскажи, как жила все эти годы. Про сына расскажи.
– Все расскажу. Давай выпьем. Я до сих пор злюсь на тебя! – смеясь, сказала она.
И начала рассказывать. Грустная история у нее получалась. Забрали ее родители неожиданно для нее самой за границу. Выдернули из их уютного гнездышка. Первое время новые впечатления глушили тоску, да она еще и не понимала, что случилось. А потом выяснилось, что она беременная, и надо что-то решать, а ты в тюрьме.
– За что, почему я понять не могла. Мне сказали, что ты ограбил алмазного курьера. Я краем уха слышала и знала, что Пижон был этим курьером. Вот, мол, ты его чуть не убил, а алмазы исчезли. Пойми, если бы не была припутана ложь к правде, я бы может, и разобралась, а так подумала, что ты тоже польстился на брюлики. Он ведь и нам их доставал. Мать у меня на них была помешана. Мои предки нашли мне на западе партию. Дура, я была, что вышла замуж. Потом еще три раза выходила. О…о! Я нынче баронесса Дарина Де Билс. По-русски звучит как насмешка, а на западе идет на ура. От каждого мужа по кусочку отщипнула, так что у меня теперь приличное состояние. Своя вилла на берегу Женевского озера в Швейцарии. Квартира в Париже. Две фирмы там, две здесь в Москве. Кадровое агентство и вторая, разноплановая. Собираюсь киностудию купить. Я вполне успешная бизнес дама. Только все не то. Я тебя, сколько не вытравливала из сердца, так вытравить до конца и не смогла.
