Юрий Дольд-Михайлик - У Черных рыцарей
И теперь, направляясь на лекцию какого-то Бломберга, он радовался, что сможет увидеть всю группу сразу, а возможно, и поспорить кое с кем.
Гончаренко поглядел на северную сторону двора и увидел в открытом окне лицо Хейендопфа.
"Значит, в случае нового столкновения с Протопоповым помощь будет " промелькнуло в голове.
- Добрый вечер! - поздоровался Гончаренко-Сомов, подходя к толпе.
Ответило только несколько человек. Остальные неприветливо, исподлобья поглядывали на новичка. Тот с беззаботным видом прошел мимо двух рядов скамеек и уселся на краешек последней.
Пересекая двор, к собравшимся на лекцию приближался Протопопов, пропуская вперед долговязого человека, одетого в болтающийся, словно на вешалке, штатский костюм.
- Рекомендую, пан Черногуз. Герр Бломберг, выступление которого было объявлено сегодня, не смог прийти, - громко сказал Протопопов и, опустив голову, уселся на один из двух стульев, стоявших возле маленького столика.
Пан Черногуз не принадлежал к числу докладчиков, способных с первых же слов захватить аудиторию, умеющих меткой, к месту сказанной остротой пробудить у уставших слушателей угасший интерес. Он говорил гладко, свободно, но без подъема. Видно было, что доклад этот он делает не впервые.
Уже после первых слов оратора стало ясно, куда он гнет: Черногуз приехал вербовать добровольцев в отряды украинских националистов, собирающих силы для "небом благословенной борьбы" с большевизмом.
Докладчик подробно и туманно говорил об успехах, якобы одержанных отрядами, вступившими в борьбу, и всячески расхваливал население Западной Украины, готовое поделиться последним куском хлеба, снять последнюю рубаху ради своих "освободителей".
Сомов внимательно наблюдал за аудиторией. Позы присутствующих, откровенные зевки, приглушенное перешептывание - все свидетельствовало, что слушают доклад краем уха, а то и вовсе не слушают.
Оживились слушатели только тогда, когда Черногуз заговорил о материальной стороне дела. По его словам выходило, что каждый офицер, в зависимости от звания, будет получать жалование такое же, как в немецкой армии. Половина - в долларах - кладете на личный счет в банке, а половина выдается советскими или немецкими деньгами прямо на руки. Тем, кто немедленно согласится вступить в отряд, выдается поощрительная премия в размере ста долларов.
Этот раздел доклада присутствующие слушали с напряженным вниманием. Дело в том, что в казармах азартные игры приобрели размеры стихийного бедствия. Играли в карты, в домино, даже в городки и непременно на деньги. Поэтому от когда-то награбленного, а затем проданного, кое-что осталось лишь у немногих "счастливчиков", которым везло в игре. Остальные жили подачками, продажей обмундирования и иным мелким "бизнесом".
А тут обещают сразу же премию за согласие! И целых сто долларов! Было над чем призадуматься.
К концу доклада Черногуэ приберег самый убедительный аргумент напомнил о полной бесперспективности для перемещенных устроиться на приличную работу. Ссылаясь на собственный опыт, он рассказал, как во время коллективизации эмигрировал в Польшу, затем во Францию, как в погоне за счастьем объехал чуть ли не весь мир, и всюду его ждали лишь одни невзгоды.
- Что будет с вами здесь, за границей?! - патетически воскликнул Черногуз. - Даже если есть среди вас специалисты, например слесари, токари, возможно, даже инженеры, в лучшем случае они не помрут с голоду, перебиваясь с хлеба на воду. А у кого нет профессии? В Африку? На шахты? Бывал я там, знаю...
И Черногуэ, не жалея красок, описывал жизнь эмигрантов, завербовавшихся на шахты или плантации.
- К вам же счастье само плывет в руки, - убеждал он. Договор можно заключить на год, на два, на три. Вернетесь, а на счету у каждого солидная сумма. Год, два можно жить спокойно, закончить институт, изучить язык, а то и открыть небольшую мастерскую или ресторанчик.
- Ну, как, господа офицеры, устроим перекур, а потом приступим к обсуждению? - спросил Протопопов, очевидно привыкший проводить собрания возглавляемой им группы.
- Мы же на воздухе, курить можно и здесь! - сказал кто-то из присутствующих.
По рядам прокатился одобрительный гул.
- Тогда продолжим. Вопросы к пану Черногузу будут?
- Как с обмундированием? - спросил кто-то.
- Формы там не носят. Это ведь не регулярная армия, а подпольные отряды. Одежду придется добывать самим, одеваться так же, как местное население, чтобы не выделяться, - ответил докладчик.
- Разрешите вопрос? - Сомов высоко поднял руку.
- Спрашивает только что прибывший к нам Сомов, - многозначительно пояснил Протопопов.
Все оглянулись на Сомова.
- Скажите, пан Черногуз, если кто-либо из завербованных погибнет, кому достанутся деньги, лежащие на счету убитого? Ведь на тот свет их не переведешь?
Смешок пробежал среди присутствующих.
- Здесь обсуждается серьезный вопрос. Нам некогда паясничать, - вскипел Протопопов.
- А мы не на панихиде по убиенным - мы только клидидаты в убиенные, весело бросил Сомов и сел.
- Выходит, регулярного снабжения отряды не имеют, раз вы так надеетесь на помощь местного населения? - спросил Кабанец.
Черногуз вытер вспотевшее лицо, снова поднялся.
- Вы спрашиваете о снабжении. Но ведь на западных землях Украины скота, птицы, молока и творога хватит на целую армию. Это вас не должно волновать... Теперь о деньгах, которые останутся на счету, если кого-либо, не дай бог, убьют. Нам известно, что вы, бывшие воины армии Власова, все в одинаковом положении. Если и были у вас когда-то в Советском Союзе семьи, то они репрессированы, а может быть, и совсем уничтожены. Таким образом, потомков и наследников ни у кого из вас нет. Поэтому центральное руководство решило: деньги, оставшиеся на счету погибшего, пойдут на продолжение святого дела, за которое сложил голову герой. Но не станем об этом толковать. Как говорят у нас на Украине: "Живой о живом думает".
- Нет, погодите, - Середа поднялся во весь свой богатырский рост. - Как же получается, ваше центральное руководство заинтересовано, чтобы из завербованных погибло как можно больше? Так?
- Почему? - удивился Черногуз.
- А как же! Деньги получает руководство или как вы там называетесь, на них можно вербовать новых людей . Карусель какая-то!
- Садись! Помолчи! Не твоего ума дело! - зло крикнул Протопопов, стукнув кулаком по столу.
- Почему не моего ума дело? У меня своя голова на плечах! Не маленький, чтобы мной командовали.
Присутствующие, все, за исключением Сомова, были крайне поражены таким, с их точки зрения, дерзким поведением всегда молчаливого великана. Дело в том, что Середа, хотя и носил офицерские погоны, фактически выполнял при Протопопове роль ординарца-телохранителя. Так повелось на фронте, так по инерции шло и теперь. Он кормился на деньги шефа, курил его сигареты, беспрекословно выполняя за это любые поручения и приказы. Он никогда не выражал недовольства, а тем более протеста. И вдруг - Середа взбунтовался! И где? На многолюдном сборище!
Почти все, и прежде всего Протопопов, поняли: эта дерзость - результат схватки Протопопова и Сомова, из которой вожак группы вышел отнюдь не победителем.
- Ну, берегись! Мы с тобой еще поговорим! многозначительно пообещал Протопопов, сжимая тяжелые кулаки.
- Ты не куражься, и на тебя нашелся кулак!
Это уже был прямой намек на сегодняшнюю драку. Откровенный и публичный. А потому особенно дерзкий.
- Да знаешь ли ты, что я тебе сделаю? Не посмотрю, что такой вымахал... - шагнул вперед Протопопов.
- Эй! Протопопов, спокойно! - донеслось сверху
Окрик Хейендопфа для присутствующих был еще более неожиданным, чем бунт Середы. До сих пор Протопопов пользовался полной поддержкой лагерного начальства.
- Хватит болтать! - приказал Хейендопф. - Кто принимает предложение мистера Черногуза, пусть зайдет ко мне! Протопопов тоже.
Все поднялись, не дожидаясь официального закрытия собрания. Поднялись, но не расходились. Вокруг Протопопова собралась небольшая группа его сторонников, которые о чем-то тихо, но живо разговаривали.
Сомов молча наблюдал за всем, сидя на скамье и покуривая сигарету.
- Не найдется у вас закурить?
- Пожалуйста! - Сомов протянул Середе пачку сигарет.
- Середа! Сюда! - махнул рукой Протопопов, выходя из толпы и свирепо глядя на своего недавнего приспешника.
- Если я тебе нужен, подойдешь сам, - спокойно ответил Середа, прикуривая.
- Гляди, пожалеешь! Ты ведь знаешь, я слов на ветер не бросаю! Предупреждаю! - Не дождавшись ответа, Протопопов круто повернулся и, нагоняя Черногуза, быстро направился в комендатуру.
Вслед за ним медленно и неохотно поплелись одинокие фигуры, словно колеблясь, идти им к лагерному начальству или подождать.
- А вы пойдете? - спросил Сомов, кивнув на окно Хейендопфа.
- Ко всем чертям! Навоевался! На мои век хватит...
