Марина Серова - Мост исполнения желаний
– Оставайтесь оба, и ты, Юра, и вы, Полина, – сказал свое веское слово отец семейства. – Давайте сегодня же со всем этим разберемся, чтоб не было впредь никаких недомолвок. Полина, вы позволите взглянуть на ваши документы, если они у вас, конечно, имеются?
– Мое водительское удостоверение вас устроит?
– Вполне.
Я достала из сумки ламинированную карточку и протянула ее Дмитрию Федоровичу. Он взял с полки очки, надел их и стал внимательно изучать документ.
– Действительно, Полина Андреевна Казакова. Я справлялся у Соколова насчет одноклассницы его сына. Михаил мне сказал, что лично вам не давал номер моего телефона, но Саша интересовался у него моей скромной персоной.
– Отец, и что это доказывает?
– По крайней мере одно – имя Полина не вымышленное, и она действительно могла узнать номер моего телефона через Соколовых. – Мигалов вернул мне водительское удостоверение. – Полина, вы на меня не обижайтесь, после того, что нам однажды пришлось пережить, волей-неволей будешь осторожничать. А ты, Юра, не вздумай мешать нам своими язвительными замечаниями. Два года назад ты был нем как рыба, не то, что теперь. А знаешь что, ты лучше помоги матери со стола убрать. Так от тебя будет больше проку.
– Ну вот, меня еще и крайним сделали. – Мигалов-младший с большой неохотой вернулся в гостиную, взял со стола хлебницу и с видом побитой собаки понес ее на кухню.
Дмитрий Федорович заставил сына выполнять домашнюю работу, которую тот явно считал для мужчины зазорной, но все-таки подчинился отцу, да еще и в моем присутствии. Вероятно, где-то в глубине души он все-таки почувствовал свою вину за то, что плохо воспитывал собственного сына, не обращал внимания на то, чем тот увлекается и кто его друзья. Увидел бы он вовремя у сына признаки начинающейся наркомании – не отправил бы его из родного дома в областной центр учиться жизни во всех ее проявлениях. Не попал бы Саша в наркологическую клинику – и не было бы у преступников повода шантажировать деда.
– Полина, пройдемте ко мне в кабинет, там нам будет спокойнее.
– С удовольствием, – ответила я.
– Прошу вас, присаживайтесь, – хозяин кабинета отодвинул от стола кресло, чтобы мне было удобнее в нем расположиться. А сам сел напротив.
– Дмитрий Федорович, сейчас в «Экваторе» царит полная анархия. Как я вам уже сказала, генеральный директор уволился, а Кудряшовы так поцапались между собой, что дело дошло до рукоприкладства. В итоге Татьяна Николаевна надолго угодила на больничную койку, а ее супруг – в СИЗО. Она обвиняет его в причинении ей тяжких телесных повреждений.
– Так кто ж там всем заправляет?
– Сначала Кудряшова пыталась руководить по телефону, а потом поняла, что это непосильная задача. Знаете, она переписала свои акции на младшую сестру. – О том, кто и как надоумил ее это сделать, я скромно промолчала.
– Такую же стерву, как и она? – насторожился Мигалов.
– А вот и нет. Они родные только по отцу, хотя Анина мама вырастила обеих, и, можно сказать, одна. – Я в общих чертах рассказала, что произошло в этой семье. – Дмитрий Федорович, если честно, то я здесь именно по поручению Анны Николаевны. Она, как главный акционер, у нее тридцать четыре процента всех акций, обращается к вам с просьбой возглавить компанию.
– То есть к ней перешли еще и акции Кудряшова?
– Нет, боюсь, что его пакет после суда перейдет к государству. А в руках Игнатьевой сосредоточились акции Пасько и Кудряшовой. Появились еще новые акционеры – Алина Нечаева и я.
Я не стала рассказывать о том, что Аня сама предложила мне оставить себе акции мелких акционеров, но это было именно так. Недолго думая я переоформила акции, купленные у шестерых пенсионеров, на Алинку, ведь она так о них мечтала, а себе оставила маленький пакетик, полученный от Панина. Пусть он не давал мне никаких привилегий и не сулил больших дивидендов, но он все равно был мне дорог. Я вставила выписку из депозитария о наличии у меня акций ОАО «Экватор» в рамку и повесила на то место, где раньше висело панно, вышитое мною крестиком. Тихон привел его в полнейшую негодность, но именно его забавы сподвигли меня провернуть трюк с разбитой люстрой и получить от Панина компенсацию акциями.
– Ну что ж, все это в корне меняет дело. Я не вижу повода, чтобы отказаться от предложения Анны Николаевны. В общем, я согласен.
– Дмитрий Федорович, у меня к вам будет еще личная просьба...
– Да, Полиночка, я вас внимательно слушаю.
– Вы не могли бы взять на какую-нибудь приличную работу двух девушек без образования? – Заметив недоумение на лице Мигалова, я назвала их имена: – Катю Душечкину и Алину Нечаеву.
– Да я их не только возьму, я еще и учиться их пошлю за счет компании! Скажите, а Анна Николаевна уже подобрала себе какую-нибудь должность?
– По образованию она бухгалтер, но в главные сразу не метит. Хочет набраться опыта.
– Очень достойное решение. Ну что ж, я так понял, что контрольный пакет акций сосредоточился в руках моих единомышленников...
– Ну не совсем... Кудряшов со своими семнадцатью процентами находится под следствием, – напомнила я.
– Полиночка, а вы думаете, у меня совсем не осталось там единомышленников? Ошибаетесь. Просто раньше эти люди боялись выступать против Кудряшовых и Пасько, но теперь, я уверен, все будет иначе. – Мигалов встал из-за стола. – Надо рассказать Нине и Юрию эту радостную новость.
* * *Вскоре в транспортной компании «Экватор» произошли кардинальные кадровые перестановки. Генеральный директор Мигалов уволил всех, кто симпатизировал прежнему начальству, и поставил новых людей. Михаил Панин написал заявление об увольнении по собственному желанию. Катя Душечкина стала офис-менеджером и поступила на заочное отделение юридического института. Алина не стала замахиваться на высшее образование, а перво-наперво пошла учиться за счет фирмы на курсы ландшафтного дизайна, потому что решила разбить на серой и унылой территории «Экватора» симпатичные зеленые газончики и альпийские горки. Получив сертификат, она с гордостью принесла его в отдел кадров организации, впервые в жизни ее трудоустроившей. «Ты знаешь, Поля, – хвалилась мне Нечаева, – менеджер АХО – это самая лучшая профессия в мире!» Я слушала ее, сжав за спиной кулачки и приговаривая про себя: «Дорогая, только бы тебе не наскучила эта работа уже через месяц». Аня Игнатьева стала заместителем главного бухгалтера, что невероятно обрадовало ее маму. В их семье наконец-то настал лад.
Уволить Татьяну Кудряшову, пока она была на больничном, не представлялось возможным, но кто-то должен же был руководить кадрами? Я порекомендовала Дмитрию Федоровичу взять временно на эту должность Таню Мышкину, инспектора отдела кадров с кирпичного завода, где я когда-то работала и где недавно прошло большое сокращение. В будущем ей светило место заместителя директора по персоналу на постоянной основе. Кроме Мышкиной я пристроила в «Экватор» еще нескольких своих бывших сотрудников, в том числе главбухшу. Мигалов не отклонил ни одну предложенную мной кандидатуру. Мне в голову даже пришел один вопрос: а не стала ли я серым кардиналом в юбке? Как только я честно и откровенно ответила себе на него, сразу же перестала лезть в дела транспортной компании. Да у меня и времени на это больше не было, потому что меня позвали восстанавливать справедливость в другом месте.
Правда, время от времени до меня доходили слухи о том, что так или иначе связано с «Экватором». И было от кого этим слухам доходить!
Два автослесаря, Иванов и Назаров, угнавшие в тот злополучный вечер «Газель», числившуюся на балансе транспортной компании, и объявленные в связи с этим в розыск, были задержаны в соседней области и привлечены к уголовной ответственности. Петр Кудряшов получил четыре года колонии строгого режима. Татьяна Кудряшова, поправившись, уехала из Горовска.
Пасько стал депутатом областной думы. Во всех интервью он непременно рассказывает о своем хобби – коллекционировании ретро-автомобилей. Однажды мы с Аришей пили чай в гостиной в стиле хай-тек и смотрели телевизор. В областных новостях показали коллекцию Пасько.
– Неужели это та самая «Победа»? – удивился Ариша. – Я просто не могу в это поверить.
Кузов ретро-автомобиля был окрашен в «серебристый металлик», бамперы, дверные ручки и прочие металлические детали покрыты хромом, а стекла слегка затонированы.
Раздался телефонный звонок, я взяла трубку и ответила:
– Алло!
– Говорит полковник Трофимов. – Услышав это, я включила громкую связь. – Полина, я сейчас видел по телевизору свою «Викторию». Она прекрасна. Большое спасибо вам и Аристарху за то, что вы уговорили отдать ее в хорошие руки. Спасибо!
Слова благодарности всегда и всем приятны, но, чтобы их услышать, надо делать добро. За злые поступки никто не поблагодарит и не похвалит.
