Юлия Шилова - Воплощение страсти, или Красота – большое испытание
Глава 24
Громко всхлипывая, я перевернула Вадима на спину и стала трясти его за безжизненные плечи.
– Вадим, вставай! Слышишь, вставай! Мне страшно, я боюсь. Ты ведь обещал моему отцу, что никогда не оставишь меня одну…
Вадим лежал неподвижно, как мумия, устремив безжизненный взгляд в далёкое, затянутое тучами небо. Рядом равнодушно плескалась река. Река? Боже мой, ведь там Зак, покойник!
А вдруг он сейчас выйдет и бросится ко мне?
Громко вскрикнув от ужаса, я вскочила и со всех ног бросилась к лесу, но на бегу остановилась. Вадим был убит выстрелом в затылок, значит, стреляли из-за деревьев. А что, если убийца следит за мной? Стоит мне только подойти поближе и…
– Эй ты, выходи! Хватит прятаться! Выходи, я хочу на тебя посмотреть!
От собственного крика у меня зазвенело в ушах.
– …еть… еть… еть… – насмешливо ответило эхо.
– Ну где же ты, чёрт бы тебя побрал!
– …ал… ал …ал…
Результат тот же.
Всё, не могу больше, не могу… Ночь, река, покойник… Два покойника! Два! И скоро появится третий – я. Боже мой, я… Убийца притаился в лесу. Сейчас он выстрелит, сейчас… Но я-то жить хочу, жить, жить!
Я и так побывала в аду, дважды оттуда не возвращаются. Я потеряла всё и обрела заново. А теперь… Неужели мои приключения на этом закончатся? Максим… Но почему же он медлит, почему? Может, у меня есть ещё шанс спастись? Да, есть! Я уеду, уеду немедленно, в Питер, к родителям, они меня ждут! Но Вадим, как же Вадим? Я не могу бросить его. Это… это непорядочно!
Всхлипывая и посекундно оглядываясь на тёмную стену леса, я подползла к распростёртому на земле телу Вадима и положила голову ему на грудь. Не дышит, не дышит, чёрт возьми! Прости меня, Вадик, что я не любила тебя. Маша, возможно, да, но я… Понимаешь, у меня есть Максим. Он узнал обо мне такое, что… Нет, не буду об этом, слишком больно… Потерпи, Ваденька, потерпи, дорогой… Я не оставлю тебя. Ты добрый, хороший, а я – нет, потому что я… я…
Потому что я занималась проституцией почти восемь лет, потому что через меня прошли тысячи мужиков, потому что я обманом проникла в дом Виталия Ивановича и мамы. Потому что я… лгала тебе…
Уже не думая о том, что в спину мне могут выстрелить в любой момент, спотыкаясь и падая на каждом шагу, я с трудом поволокла грузное тело к машине. Я вся была в крови – волосы, лицо, руки.
Платье висело лохмотьями, босоножки пришлось сбросить и оставить на берегу – высокие каблуки только мешали. Запихнув его кое-как на заднее сиденье – не влезал ведь, громадина! – я отдышалась немного, села за руль, включила зажигание и сказала грустно:
– Ничего, Вадюха, держись. Скоро приедем. Спасибо тебе за всё!
Как я вела машину, не помню. Благо до пансионата было рукой подать. У ворот КПП я остановилась и нажала на сигнал.
…Очнулась я от резкого запаха нашатыря.
Кто-то открыл переднюю дверь и попытался вытащить меня из машины. Сопротивляясь, я вцепилась в руль.
– Машенька, приди в себя. Это я, Толик, – раздался знакомый голос. – Ты можешь идти?
Бросив на Толика безразличный взгляд, я помотала головой.
– Маша, я уже позвонил твоему отцу. Через несколько часов сюда приедут наши люди. Давай, я тебе помогу, хочешь?
Повернувшись к Вадиму, я погладила его по голове и, едва разлепив губы, прошептала:
– Вадик, милый. Ты слышал, что сказал Толик? Он сказал, что скоро сюда приедут наши люди. И папа приедет, я знаю. Только к чему всё это? Ведь тебя больше нет…
Толик потянул меня за руку и заставил выйти.
Я с ужасом наблюдала за тем, как к воротам пансионата подъехала «скорая помощь». Вадима положили на носилки, закрыв лицо грязным покрывалом.
– Подождите, – сказала я и подошла поближе.
Один из санитаров понимающе посмотрел на меня.
– Вы хотите попрощаться?
– Да, если можно.
– Конечно, конечно.
Приоткрыв покрывало, я поцеловала Вадима в лоб.
Лоб был совсем холодный, неживой.
– Это ваш жених?
– Не знаю. Говорят, что я его любила и даже собиралась за него замуж, – пробормотала я.
Санитар удивлённо пожал плечами и, кивнув напарнику, понёс носилки в машину.
Проводив «скорую помощь» глазами, я подошла к Толику, собираясь попросить его, чтобы он проводил меня в корпус. Но тут за спиной раздался рёв милицейской сирены. Канареечного цвета «уазик» остановился рядом с иномаркой Вадима.
– Машенька, ты ответишь на несколько вопросов, и всё, – сжал мою руку Толик.
– Но я не хочу…
– Маша, так положено. Подожди немного, приедет отец и со всем разберётся. Он найдёт тебе лучшего адвоката.
– Адвоката?! А зачем он мне нужен?
– Возможно, тебя будут подозревать.
– Меня? В чём?!
– Я сказал: возможно. Сама знаешь, какие бывают следаки. Если тебя спросят, чем вы с Вадимом занимались у реки, скажешь, что приехали покупаться. Смотри, не ляпни ничего лишнего.
Допрос, на моё счастье, оказался простой формальностью: фамилия, имя, отчество, место рождения и место жительства, цель приезда в Москву… Более серьёзные вопросы были оставлены на потом.
Мы с Толиком сидели в моём номере и вяло потягивали виски. Глядя на вещи Вадима, то и дело попадавшиеся на глаза, я с трудом сдерживала рыдания.
– Маш, что же произошло? – наконец спросил Толик.
– Не знаю. Кто-то выстрелил Вадиму в голову.
– Но кто?
– Я не видела никого. Только выстрелы слышала, вернее, не выстрелы, а какие-то щелчки. Я не понимаю, почему меня не убили? Почему? Почему? Почему? – Бокал полетел в стену и разбился вдребезги. На стене осталось мокрое пятно.
– Маша, успокойся. – Толик погладил меня по трясущемуся плечу. – Сейчас приедет твой папа, и всё будет нормально.
– Что будет нормально?!
– Ну, всё…
– Что всё, если Вадима уже не вернёшь?!
– Неужели ты так сильно его любила?
– Тебе-то какая разница?! Он был отличным парнем, а теперь его нет!
Толик достал из бара новый бокал, наполнил его виски и придвинул поближе ко мне.
– Маш, выпей ещё. Тебе успокоиться надо.
Кивнув, я сделала большой глоток и, закашлявшись, уткнулась Толику в грудь.
– Маш, ты вся в крови, – тяжело задышал он. – И платье, и руки, и лицо. Может, помоешься? Отец ужаснётся, если увидит тебя в таком виде.
Я опустила голову и, едва отрывая ноги от пола, шаркая, как древняя старуха, медленно побрела в ванную.
Включив горячую воду, села на бортик и закрыла глаза.
Шевелиться не хотелось. Совсем.
Хотелось есть, как всегда, и… поскорее увидеть папу.
– Маша, ты что? – В ванную зашёл Толик. – Вода перельётся!
Закрыв кран, он заставил меня встать и принялся раздевать. Снял платье, похожее теперь на грязную рваную тряпку, расстегнул бюстгальтер, стянул трусики, провёл тыльной стороной ладони по моей груди, помедлил немного и, подняв на руки, посадил в ванну. Взял мочалку, намылил её и стал тереть осторожно – руки, плечи, живот.
Я испытывала к нему отвращение, но возмутиться, оттолкнуть от себя этого негодяя не находила сил. Танечка, Танька, ведь это он, он убил тебя, он, он, он…
– Посмотри, даже вода стала красной.
Голос Толика вернул меня к действительности.
– Это кровь Вадима, – равнодушно ответила я.
– Маш, давай выбросим твою одежду. Зачем тебе лишние следы?
– Ты к чему это говоришь? – насторожилась я.
– Да так, на всякий случай.
– Может, ты хочешь сказать, что это я убила Вадима?
– Я такого не говорил…
– Но ты на это намекнул.
– Тебе показалось.
– Не ври! Я не убивала Вадима. Он не сделал мне ничего плохого!
– Маша, ну что на тебя нашло! Ведь я тебя ни в чём не подозреваю.
– Нет, подозреваешь! Просто не говоришь вслух.
– Ты хочешь сказать, что умеешь читать чужие мысли?
– Умею! Я вообще тебя насквозь вижу!
Толик достал из шкафчика махровое полотенце и поманил меня к себе.
– Машенька, тебе нельзя нервничать.
– Можно!
– Нельзя.
– Не надо делать из меня больную! Я совершенно здорова!
– Иди ко мне. Возьми полотенце. Никто не посмеет бросить в тебя камень. Ты не могла убить своего жениха.
Я вылезла из ванны и закуталась в полотенце.
– Ну, отошла? На вот тебе халат. Скоро приедет отец с ребятами, так что тебе лучше одеться.
Случайно опустив глаза, я увидела, что Толик находится в полной боевой готовности. Мощный член до отказа натянул плотную материю брюк.
Не желая испытывать его терпение, я моментально накинула халат.
– Маша, а ты красивая, – краснея, сказал Толик. – Даже не верится, что тебя по кусочкам восстановили.
– Тебя это не касается.
– Ты на меня обиделась?
– Толик, я давно разучилась обижаться…
Громкий стук в дверь оборвал меня на полуслове.
Я выскочила из ванной и нос к носу столкнулась с отцом. За его спиной маячили охранники, целая толпа.
– Машенька, успокойся, всё позади. Мама тоже хотела приехать. Но я оставил её дома.
Взмахом руки отец приказал своим молодчикам немедленно удалиться за дверь. Следом за ними вышел и Толик. Я села с отцом на диван и прижалась к его плечу.
