Наталья Андреева - Гробница Наполеона
— Ну, заговорился!
— От этой сволочи всего можно ожидать! А ну-ка развяжите мне руки!
— Ты что, Валентин?
— Вам что, жалко?
— Выпустить тебя бродить по дому в таком состоянии? Ну уж нет!
— Сами-то в каком!
— Это мое дело. Я еще никого не убил.
Артем сам не заметил, как сказал «еще». Голова нестерпимо болела. От выпитого ли, от переживаний, но ее словно железным обручем стянуло. А в груди ныло. Вот ведь! Рассказывал ей все, делился планами на будущее! А она передавала Грушину! Гадина! Какая гадина!
Он встал и направился к дверям.
— Уходите? — крикнул вслед Валентин Борисюк. — Куда? С Грушиным разбираться?
— Это мое дело, — машинально повторил Артем.
— Попомните вы его, — услышал он, закрывая дверь. И подергал дверную ручку — как тут у них?
А, ладно! Артем закрыл дверь, но с замком возиться не стал. Очутившись в коридоре, крикнул:
— Грушин! Грушин, ты где?!
Тот вышел из спальни. Из соседней двери. Артем подозрительно спросил:
— Подслушивал?
Бывший друг пожал плечами:
— А смысл? Чего я не знаю или о чем не могу догадаться?
— Ты вроде как караулишь меня. Чего добиваешься?
— По-моему, ты созрел до того, чтобы начать выяснять со мной отношения. Я к этому подготовился.
— Вот даже как!
— Ты хочешь доказательств. Тому, кто такая Инга. Изволь. Пойдем в мою спальню.
— Хорошо, — кивнул Артем. — Я деловой человек. Эмоции эмоциями, но!… Без доказательств — это несерьезно. Идем.
И решительно направился к двери в соседнюю спальню.
Валентин Борисюк в это время поднялся с края мраморной ванны и прислушался. Знакомого щелчка не послышалось. Значит, дверь санузла теперь не заперта. А в коридоре шаги. Куда они направились?
Он пошевелил за спиной затекшими руками и выругался. Потом направился к двери. Толкнул плечом, и дверь открылась. Борисюк вышел в коридор и вновь прислушался. Близится полночь. Какой длинный вечер! И какой сумасшедший!
Он сделал несколько шагов по коридору, а потом начал медленно спускаться по лестнице…
Четвертый расклад
Очутившись в спальне у Грушина, Артем невольно вздрогнул. Вот оно как! Зеркальная дверь шкафа-купе словно бы расширяет границы комнаты, в которой множатся черно-белые портреты кинозвезд. Он не любитель старых фильмов, тем более американских, но лица вроде бы знакомые.
— Грушин, что это?
— Мои женщины.
— Ты — сумасшедший? Да? — с надеждой спросил Артем.
— А что тебя смущает?
— Их тут слишком много!
— Любви никогда не бывает много. Любовь — это единственное, ради чего стоит жить. Разве не так? — с откровенной иронией спросил Даниил Грушин. — Я позвал тебя сюда, чтобы поговорить о любви.
— Я хотел поговорить об Инге. Валентин дал мне кое-какую информацию.
— Например?
— Инга внесла пятнадцать тысяч долларов за квартиру в строящемся доме. Нет сомнений в том, что она — шантажистка.
— И девка, — спокойно добавил Грушин.
— То, что она спит с тобой, еще не свидетельствует…
— Ты готов узнать правду?
— Правду я готов узнать всегда. Ты же меня знаешь. Я человек сильный. Говори.
— Итак: доказательство номер один. Она была моей любовницей. Как насчет порнухи? Нормально переносишь?
— Давай, — хрипло сказал Артем. И расстегнул еще одну пуговицу на рубашке. Пиджак он давно уже снял и оставил в каминном зале. Очень уж душно. А он тучен, страдает одышкой. И выпил сегодня немало.
Грушин подошел к шкафу, зеркальная дверь поехала в сторону. Артем невольно вздрогнул. Вспомнилось, как отъезжал в сторону стеллаж в каминном зале, а за ним… Нет, трупов в этом шкафу не было. Аккуратно разложенные вещи, на одной из полок видеокассеты. Грушин достал одну и, задвинув дверцу шкафа, подошел к видеомагнитофону.
— Видеокамера — удобная вещь, — усмехнулся он. — В горячке и не сообразишь, что тебя снимают. Если увлечься.
— Не тяни, — сказал Артем, усаживаясь на кровать.
Он увидел то, что ожидал. Грушин и Инга. В этой самой спальне. На кровати. Единственное, что… она была загримирована под один из портретов и странно одета. В длинном платье. Было такое ощущение, что одна из женщин сошла со стены, чтобы одарить своей любовью преданного поклонника. В ногах у них валялась шляпа. Зеленая шляпа с перьями и вуалью. «Почему зеленая?» — мелькнуло в мыслях. Портрет черно-белый! Аженщина в постели у Грушина — разноцветная!
Артем думал почему-то об этой шляпе. Словно самое захватывающее зрелище — случайно попавшая в кадр шляпа.
Остальное было неинтересно. Ему не интересно. Потому что он не хотел знать, как это делает Грушин. Понятно, что лучше. Вон он каков! Без одежды. С такой фигурой на пляж идут победителем. Так, словно тебе принадлежит весь мир. И все женщины мира. Не удивительно, что Инга предпочла его.
— А у тебя богатая фантазия, — хрипло сказал он, не отрывая взгляда от шляпы.
— Надеюсь, ты не думаешь, что это — монтаж?
— Монтаж? Где монтаж? Это?
Он вскочил, подбежал к телевизору и ткнул пальцем в шляпу. В этот момент голая пятка Инги задела ее и столкнула с постели. Шляпа упала на пол. Его палец оказался на женской голени, и Артем невольно отдернул руку.
— Я ее убью! — мрачно сказал он.
— За что? — усмехнулся Грушин.
— За шляпу!
— Эй! С тобой все в порядке?
— Это все?
— Отнюдь. Это предисловие.
— Мне не интересно… Не интересно, как и сколько вы это делали. Не интересно.
— А когда?… Интересно?
— То есть… Была она только моей или одновременно ездила сюда и вы занимались этим? В шляпе?
— Какая шляпа? Ах, да! Зеленая! Это было всего одни раз. То есть в таком гриме. Я люблю разнообразие.
— Зато я не люблю!
Он нагнулся и ткнул пальцем в кнопку. Экран погас.
— Довольно, — сказал Артем, вновь подходя к кровати. Что делать? Душить Грушина? Видимо, выражение его лица соответствовало мыслям, потому что бывший друг с усмешкой сказал:
— Хочешь меня задушить? Тема, Тема… Нельзя же так. Тебя обвела вокруг пальца дешевая шлюха. Вот что обидно! Она пришла в мой дом с таким шлейфом… Потасканная, больная, лечилась от венерического заболевания, сделала несколько абортов. Вот откуда чепчик. В твоем сне. Как знать, не убивала ли она твоего ребенка?
— Нет!
— А ты спрашивал? Ты вообще наводил справки? Прежде чем увлечься этой женщиной? Она ведь теперь вообще не может иметь детей. Да, да, и не смотри на меня так. Ладно я. Я просто ею воспользовался. И платил согласно тарифу. А потом она нашла тебя, дурачка. А теперь ты сокрушаешься: как же так? За что? Есть хорошая фраза, не мною придуманная: бесплатно — дороже! Это как раз про Ингу и ей подобных. Надо было не китайский зубрить, а по кабакам шататься. По ночным дискотекам. И переболеть этим в юности. Чудила, — почти ласково сказал Грушин. — Здесь, как к кори или свинке — нужен иммунитет.
— Это все? — вновь спросил Артем.
— Нет. До кучи, — сказал Грушин грубовато и вновь подошел к шкафу.
Артем невольно сжал зубы. Что там еще? Зеленая шляпа? Туфли на шпильках? Ее кружевное белье?
Грушин достал диктофон. И со вздохом сказал:
— Мне бы хотелось все это озвучить. Любовь любовью, но потом люди, как правило, разговаривают. И порою говорят немало забавного. Давай послушаем эту запись.
Он нажал на кнопку. Артем услышал голос Инги:
«— Твоя жена догадывается?
— О том, что у меня случаются интрижки на стороне? (Голос Грушина.) Не думаю. Ольга — женщина недалекая. Всегда была такой.
— А если узнает?
— И кто ей расскажет? Ты? Мое слово против твоего? А кто ты такая?
— Я понимаю. Но если бы мы с тобой…
— Что?! (Смех Грушина.) Ты рассчитывала, что я тобой увлекусь? Брошу богатую жену? Женюсь на тебе? Девочка, как ты меня насмешила! Ой, насмешила! Значит, таковы твои планы? И кто вбил тебе это в голову? Удачливая подружка?
— Да. (В голосе Инги откровенно сожаление.)
— Что, ей повезло? Золушка стала принцессой? Возможно. Только надо знать, с кем играть в эти игры. В твоем случае принц должен быть толстым, некрасивым, страдать одышкой, иметь такую же толстую корову-жену и ничего не понимать в делах постельных.
— Как Артем Дмитриевич?
Реутов невольно напрягся.
— А что? (Зевок Грушина.) Подходящая кандидатура!
— Я это учту.
— И как ты до него доберешься?
— Ну, не знаю. Мне бы только дверца приоткрылась. Хоть щелочка. Малю-у-сенькая.
— А там уж ты постараешься. Понимаю.
— Расскажи мне о Реутове. Какой он?
— Тема? Он добрый. Но тщательно это скрывает. Вообще, в его груди бьется большое горячее сердце. Но он человек осторожный. Тут нельзя пережимать. Ни в коем случае не проси у него денег. Не жадничай. Его надо ловить на любовь. На настоящее чувство. Ха-ха! Шанс есть: он не нагулялся. В институте прилежно учился, на дискотеки не ходил, девочками не увлекался. По-моему, по окончании вуза так и остался девственником. Но тщательно это скрывал. Он вообще скрытный. А скрытные люди — наиболее уязвимые. Как показывает практика.
