Антон Леонтьев - Лига охотников за вампирами
Так, за разговорами, отец с дочерью и коротали время, пока их карета мчалась сначала через всю Европу, а затем, после пересечения русской границы, в Петербург. В столице они долго не задержались – князь Дурандеев находился в своем поместье Зеленые Кочки, в сорока верстах от Северной Венеции.
Валерия и ее отец прибыли туда под вечер в начале июня. Однако темнота так и не окутала лес, тянувшийся бесконечной стеной вдоль дороги, – стоял период белых ночей.
– Кровососам сейчас особенно тяжело, – заметил Альбрехт ван дер Квален, выглядывая из окна кареты. – Однако белые ночи закончатся, солнце повернет на зиму, ночи будут становиться все длиннее...
Валерия не хотела об этом думать. Девушка отдала бы все за то, чтобы вернулась ее прежняя жизнь, чтобы матушка тоже была сейчас с ними. Но они оказались в чужой далекой стране, и никто не знал, что их ожидает.
Показался и дворец, выкрашенный в зеленый цвет, около которого уже толпилась челядь. Встречал гостей сам князь – высокий статный господин с бакенбардами в золотом камзоле с бриллиантовыми пуговицами. Как узнала позже Валерия, таково было домашнее одеяние его сиятельства.
– Господин ван дер Квален! Вернее, высокочтимый магистр и Хранитель Реликвии! – произнес тот на французском с парижским выговором и чуть склонил голову. – Мадемуазель! Рад приветствовать в своей Аркадии!
Поместье князя было огромным и превосходило по размерам то или иное немецкое княжество. Причем подобных владений у Никиты Дурандеева было около дюжины – точного числа он и сам не ведал, потому что далеко не во всех успел еще побывать. Это были милости со стороны старой императрицы, о которой князь говорил с благоговением, то и дело смахивая с ресниц слезу, и чей портрет висел в каждой комнате загородного дворца.
Князь тотчас увлек Альбрехта в свой кабинет, а дворецкий с поклонами проводил Валерию в северный флигель, который полностью предоставлялся в распоряжение гостей. Девушка увидела покрытую чехлами мебель, сверкающие люстры, свисающие с изукрашенных фресками потолков, неимоверное количество книг в застекленных шкафах. Когда принесли сундуки со скарбом, Валерия отослала слуг и прошлась по комнатам. Флигель, видимо, давно уже нежилой, по размерам походил на небольшой замок. Девушка поднялась по винтовой лестнице в башенку и попала в небольшую круглую комнату с витражными окнами. Распахнув одно из них, Валерия вдохнула полной грудью, почувствовала аромат цветов, свежескошенной травы, до нее донеслись трели птиц и смех крепостных девок, занимавшимхся чем-то по хозяйству во дворе.
Внезапно девушка увидела на краю леса, который находился за небольшой, заросшей камышом речушки, облаченную в черное фигуру. Человек восседал на черном рысаке, и лицо его было прикрыто старинной маской.
Валерия испуганно захлопнула окно – таких всадников ей уже доводилось видеть. Некоторые из вампиров, наиболее отчаянные и жадные до крови, выходили на охоту не после наступления темноты, а еще когда последние лучи заходящего солнца наполняли небо червонным золотом. Вампиры облачались с ног до головы во все черное, прикрывали тело плащами, ноги сапогами, руки перчатками, а лицо скрывали плотной маской.
Но ведь кровососы не могут знать, что Альбрехт ван дер Квален и его дочь скрылись в Россию! Члены Ордена намеренно распустили слух, что Хранитель Реликвии отбыл за океан, в Америку.
Девушка снова раскрыла окно, однако черного всадника на опушке леса уже не было. Чувствуя, что в ее сердце поселилась тревога, Валерия спустилась вниз.
В зале она заметила отца и князя. Альбрехт, внимательно посмотрев на дочь, произнес:
– Валерия, дитя мое, я уже начал волноваться...
– Ах, магистр, здесь, в моей Аркадии, вам ничто не грозит! – беспечно заявил князь Дурандеев и махнул унизанной драгоценными перстнями рукой. – И никаких упырей в радиусе ста верст, тем более сейчас, в период белых ночей. То-то можно наблюдать, что некоторые из знатных особ в мае и июне вдруг прикидываются больными и не кажут на балы носа... Еще бы, ведь круглые сутки светит солнце! Кстати, моя соседка, баронесса Унгерн-Фейхтвангер, – очень подозрительная особа, наверняка кровососка. Магистр, мы должны избавить мир от этой дряни!
Альбрехт, ставя на круглый стол вещевой мешок, в котором находилась шкатулка с неведомой реликвией и которую он никогда и ни при каких обстоятельствах не выпускал из поля зрения, заметил:
– Князь, я нахожусь здесь инкогнито. Для всех Валерия и я – ваши французские знакомцы, коим вы предоставили кров, мадемуазель и месье Дюзе. Преследованием кровососов я теперь больше не занимаюсь, оно отнимает слишком много времени и сил. Наука – вот чему я посвящу себя здесь, в глуши. Вампиры подобны Лернейской гидре: срубишь одну голову, вместо нее вырастает две или три. Они ведь ведут учет своим потерям и компенсируют их за счет превращения людей в себе подобных тварей. И только наука может остановить их! Мы должны найти противоядие. За тем я и прибыл к вам, князь.
Никита Дурандеев разочарованно вздохнул.
– Магистр, ваши слова для меня закон! Ибо я всего лишь Ученик пятой ступени, а вы – Хранитель Реликвии. Конечно, не помешало бы окоротить пару кровососов на голову... Однако умолкаю! Вам не следует ни о чем беспокоиться, все ваши желания будут удовлетворены. Я уже заказал нужное оборудование для обустройства лаборатории, его на днях доставят.
Князь уставился на мешок и благоговейно произнес:
– Неужели в нем находится реликвия? Магистр, хотя бы одним глазком на нее взглянуть!
Альбрехт вежливо отклонил просьбу его сиятельства.
– Ну что же, магистр, а теперь в баньку! Не откажите мне в этом, специально для вас топили. И банщик Данила, лучший в империи, нас поджидает. Когда-то его пытался переманить у меня сам светлейший князь Потемкин! А потом, как водится, закусим и выпьем чем бог послал...
Хозяин увлек за собой Альбрехта, который был вынужден оставить мешок со шкатулкой на столе, наказав дочери не спускать с него глаз.
Оставшись одна, Валерия начала разбирать немногочисленные вещи. Ее взгляд то и дело перемещался в сторону стола. Что же там за реликвия такая, которой все хотят завладеть – и Орден, и вампиры, и охотники?
Девушка подошла к столу, развязала мешок и вынула из него шкатулку. Тяжелая. Валерия осторожно потрясла ее и услышала мерное постукивание. Затем, поддавшись импульсу, попыталась открыть шкатулку. Конечно же, она была заперта. Ключ отец носил на серебряной цепочке на шее. И никогда ни при каких обстоятельствах не снимал!
Валерия снова поднялась на башню. Темный лес так и манил ее... Девушка спустилась вниз и заметила молодую особу, которая как раз вставляла в шкатулку ключ. Валерия присмотрелась – ключ был тот самый, что отец носил на шее! И как она только его раздобыла?
Валерия подскочила к оторопевшей девице и вырвала у нее ключ. Несчастная залепетала что-то на русском, а затем повалилась на колени и попыталась обнять ноги Валерии. Появился строгий дворецкий, который, пнув ногой девицу, произнес что-то гневным тоном, и та сию же секунду исчезла.
– Мадемуазель Дюзе, – заговорил мужчина на отличном немецком, – приношу тысячу извинений за ужасное, недостойное, позорное поведение сумасшедшей дворовой девки, которая страдает головой с детства. Конечно же, она будет наказана.
Он покосился на ключ, который Валерия зажала в руке.
– Предмет сей девица похитила у вашего высокочтимого батюшки, который, разоблачаясь в предбаннике, снял и цепочку. Вот подлая и воспользовалась сей оказией! Разрешите мне отнести ключик обратно вашему батюшке? Он сейчас с его сиятельством в парной, и я положу ключик под одежду на лавку. Авось никто ничего и не заметит...
Валерия отметила, что рука дворецкого так и тянулась к ключу от шкатулки. Если девица в самом деле стащила ключ, то откуда она могла знать, что тот подходит именно к шкатулке, а не к какому-либо сундуку?
– Благодарю вас, месье, – ответила Валерия по-французски, – однако я сама верну ключ моему батюшке.
– Как вам будет угодно! – склонился до земли дворецкий и тут же исчез.
Валерия вертела цепочкой, на которой висел ключ, и думала также и о том, с какой стати дворецкий заговорил с нею по-немецки. Ведь для всех батюшка и она сама – французы. Да и с князем они говорили в присутствии слуг исключительно по-французски.
Девушка решила, что с дворецким надо держать ухо востро. А потом посмотрела на ключ и быстро вставила его в замочную скважину. Ключ легко повернулся, раздался легкий щелчок. Открыв шкатулку, девушка увидела пачку пожелтевших бумаг, покрытых тайнописью, и рисунки, изображавшие некий странный аппарат, кажется, для алхимических опытов.
– Валерия, беда, пропал мой ключ! – вскричал, вбегая в комнату, Альбрехт ван дер Квален, весь красный, завернутый в шелковый халат. – Кто-то украл его, пока я был в бане с князем!
