Юлия Алейникова - Труп на английской лужайке
А потом, вернее, сразу же, ее схватили за шиворот совершенно беспардонным, оскорбительным образом и пихнули на один из стульев.
– Что это за хамство?! – искренне возмутилась Юля и на слове «хамство» была лишена возможности продолжить беседу. Ее рот был ловко заклеен скотчем.
Она беспомощно взглянула на Тома и только тут заметила, что он сидит неестественно прямо, прикрученный к стулу, с заклеенным, как и у нее, ртом. Пока она рассматривала своего соседа, чьи-то ловкие большие руки без всяких хлопот прикрутили к стулу и ее.
Вот что значит фактор неожиданности, порадовалась за неизвестного разбойника скованная толстой клейкой лентой Юля.
Неизвестный отшвырнул в сторону ненужный уже скотч и вышел из-за ее спины.
– Стив! – Юля выдохнула с облегчением. – Что вы здесь делаете?
Но вместо этого ей удалось изобразить лишь невразумительное мычание.
Стив Янг с неприятной насмешкой на губах вышел из-за ее стула. Он отошел на пару шагов и взглянул на свою пленницу. Боже! Да она просто тупоголовая курица!
Ползунова подпрыгивала на стуле, пытаясь что-то ему сказать. Ее глаза возбужденно сверкали, в них совершенно не было страха, только любопытство и глупость.
Янг вздохнул и присел за обеденный стол, он оперся подбородком на руку и смотрел на мычащую в бессильных попытках что-то ему сказать Ползунову.
Наконец это ему наскучило. Он откинулся на спинку стула и, закинув ногу на ногу, вяло спросил:
– Ездили сегодня в Ньюкасл?
Ползунова разразилась новой неразборчивой тирадой. Он сдержанно кивнул головой.
– Хотели заглянуть в мои бумаги? – Он задумчиво посмотрел на нее и, привстав на стуле, резким движением сорвал скотч с ее рта.
– Стив, как вы здесь оказались? Вы что, узнали меня? – радостно стрекотала русская, вызывая у Янга искреннее умиление таким бесконечным легкомыслием.
– Разумеется, – сдержанно лениво отозвался он.
– Но как? Я же перекрасилась и вообще.
– Все женщины время от времени меняют прически, – пожал он плечами. – К тому же вчера вечером, когда вашему супругу досталось гитарой по голове, вы визжали громче всех в зале. Я немного пригляделся и, естественно, узнал вас.
– Вы и Василия узнали?
– А что, он тоже перекрасился? – серьезно спросил Янг.
Ползунова замолчала на пару секунд, пытаясь что-то сообразить. «Законченная идиотка», – покачал головой Стив Янг, с жалостью глядя на сидящую перед ним дуреху.
– Стив, а что вы здесь делаете? Как вы меня нашли? И почему вы нас связали?
«Кажется, какие-то зачатки интеллекта в этой крашеной голове все же остались», – усмехнулся Янг.
– Просто проехал за вами вчера вечером из чистого любопытства, – пожал он плечами. – Сегодня в Гарте нашли труп сэра Патрика, – непонятно к чему сообщил Янг своим пленникам.
– Сэр Патрик умер? – На лице Ползуновой отразилось искреннее огорчение. – Что же случилось? Сердечный приступ?
– Да нет. Просто совал нос в чужие дела, – жестко ответил Янг. – Зачем вас понесло в Ньюкасл? Что вы собирались там выяснить? – Он пристально взглянул ей в глаза.
– Ох, Стив, извините меня ради бога за любопытство! – Кажется, Ползунова собиралась всплеснуть руками, но помешал скотч. – А почему вы нас скрутили?
Похоже, ее мозг выдавал какие-то импульсы здравомыслия, которые перемежались длительными провалами.
– Что вы делали в юридической конторе? – повторил Янг свой вопрос, не давая сбить себя с курса.
– Я ужасно за вас волновалась. И надеялась, что, возможно, завещание поможет найти мне ключ к раскрытию преступления.
Он вопросительно приподнял брови.
– Ну, я решила, что, возможно, из каких-то бумаг, которые вы получили в наследство, вы узнали что-то важное о своей семье и из-за этого вас хотели убить.
Юля постаралась максимально понятно объяснить ему свою теорию, при этом не касаясь щекотливой темы отцов и незаконнорожденных детей. Похоже, Янг и так напуган до полусмерти происходящим в Гарте, вон от страха даже их с Томом связал.
– Стив, – мягким голосом проговорила она, – поверьте мне, я ни в коем случае не хочу вам зла. Наоборот, пытаюсь помочь вам! После смерти Шарлотты вы так легко отнеслись к нависшей над вами угрозе, что я решила сама предпринять кое-какие шаги, пока с вами не случилось несчастья!
– То есть вы пытались защитить меня от убийцы? – недоверчиво переспросил Янг.
– Ну, да! – радостно согласилась Юля, испытывая огромное облегчение от того, что ее так быстро поняли.
Стив Янг рассмеялся громким хриплым смехом. Он смеялся до слез.
– Знаете, я не очень склонен к подобному проявлению эмоций, – всхлипывая, проговорил он, – но вы – это что-то невероятное. Представляю, как весело живется вашему мужу! Это, безусловно, объясняет его странную привязанность к вам.
– Что вы имеете в виду? – Последнее замечание Юле совершенно не понравилось, на что это он намекает?
– Ничего особенного, кроме того, что он мог бы найти себе кого-то помоложе, поумнее и покрасивее.
– Ну, знаете! – Юля просто задохнулась от подобной наглости. Хам, натуральный хам! А она еще беспокоилась о нем!
– Так кого же вы подозреваете? – развязно спросил Янг, развалясь на стуле.
Юля смотрела на него с откровенной неприязнью. И как это он мог ей раньше нравиться? Она считала его милым человеком. А сейчас?
Юля вгляделась в его лицо. Неприятная линия рта. Жесткая и в то же время какая-то омерзительно сластолюбивая. Крупный нос, с мелкой сеткой капилляров. Наверняка он любит выпить. Дряблые щеки, еще один признак беспутной жизни. Но самое главное – выражение глаз. Почему она раньше всего этого не замечала? Или она к нему придирается потому, что он ее оскорбил? Юля продолжала молча рассматривать сидящего перед ней человека, совершенно не собираясь отвечать на заданный вопрос.
– Я жду, – зло поторопил ее Янг.
– Я тоже! – не менее зло ответила Юля, сверля его недобрым взглядом. Невоспитанный грубиян.
На лице Янга отразилось недоверие.
– Простите, чего вы ждете? – Вежливость вернулась к нему так же неожиданно, как и исчезла.
– Когда вы наконец меня развяжете и извинитесь за собственное хамство! – Произнеся это слово вслух, Юля почувствовала некоторое облегчение. Все-таки приятно называть вещи своими именами.
Янга посетил новый приступ веселья.
– Вы в самом деле так глупы или только мастерски прикидываетесь? – наконец спросил он, утирая слезы.
Юля молча съедала его глазами, подбирая слова для достойного ответа. И ответ пришел. Совершенно случайно. В ярости вертя головой по сторонам в поисках тяжелого предмета, которым можно будет треснуть Янга по голове, едва он ее отпустит, она встретилась глазами с Томом и увидела замершее на его лице выражение детского страха и потерянности. Он смотрел на нее, словно ребенок, ища взрослой поддержки и защиты. Он ждал, чтобы кто-нибудь его успокоил и заверил, что ничего страшного не происходит. Юля уже забыла о нем, полностью поглощенная перепалкой с мерзким американцем.
Но теперь, увидев несчастные, перепуганные глаза Тома, она очнулась. В Юле проснулся материнский инстинкт, который вытеснил все легкомыслие и безответственность, свойственные авантюрной части ее натуры, и тут же пробудил взрослость и рассудительность. Она успокаивающе улыбнулась Тому.
Все будет хорошо. Бояться нечего.
Бояться нечего. Какая же она дура! Если бы не приклеенные к стулу руки, она бы точно дала себе по лбу.
Как он там сказал? Сэр Патрик умер потому, что совал нос в чужие дела? Усилием воли Юля заставила себя рассматривать полки в буфете, не позволяя себе взглянуть на Янга. Значит, этот мерзкий адвокатишка Галбрейт сообщил Янгу о ее визите, и это так встревожило последнего, что он решился напасть на Юлю. Но почему? Из-за шантажа, из-за покушения на его жизнь? Нет. Ответ был лишь один. Но как? Каким образом?
Юля продолжала рассматривать буфет, судорожно вспоминая день убийства Шарлотты.
Вот она, услышав второй выстрел, мчится к поляне. На ней она видит лежащего Янга. Или он падал? К сожалению, она ни разу не вспомнила этот эпизод с момента своего побега. Оба возможных варианта произошедшего одинаково реалистично вставали перед ее глазами. Хорошо. Оставим пока этот момент.
Дальше. Янг неловко поднялся, и они пошли к Шарлотте. Увидели ее лежащей на аллее, Юля бросилась рядом с Шарлоттой на колени, сумка отлетела в сторону. До прибытия прочей компании они оставались втроем с трупом минут пятнадцать-двадцать.
За это время можно было не торопясь протереть пистолет и аккуратно положить его в сумку, присыпав валяющейся в ней мелочовкой. Юля была в таком состоянии, что все равно ничего вокруг не замечала.
Господи! Ну почему она была такой слепой, легкомысленной дурой и все время искала сложные мотивы вместо того, чтобы задуматься, кому было легче всего засунуть ей в сумку проклятый пистолет? Юля закрыла глаза и заставила себя собраться.
