Галина Романова - Личное дело соблазнительницы
— До встречи, — кивнул ему Роман на прощание с кислой физиономией и снова уронил ноги на пол.
Валера вышел из кабинета. Плотно прикрыл за собой дверь и неожиданно подмигнул настороженной секретарше. Та немедленно фыркнула, отвернулась и принялась кончиками длинных ногтей осторожно тыкать в кнопки компьютерной клавиатуры.
«Все ясно! — улыбнулся про себя Валера, покидая приемную. — Не вашего, милая леди, мы поля ягода. Запонок золотых не имеем. Пиджаков авторской работы тоже. И ботиночки у нас на каучуковой, а не на кожаной подошве. Ну и ладно, не беда. Переживем как-нибудь. Главное — в другом…»
Он все же оказался прав, изначально подозревая Ингу! Прав на все сто, да какие там сто! На двести, триста, на тысячу процентов!!!
Теперь еще нужно съездить к Верочке Ситцевой. Переговорить с ней, окончательно утвердиться в собственных подозрениях и тогда уже…
Черт! Все одно Вешенкову придется все имеющиеся у него факты выкладывать. Не сумеет он без Артура сложить мозаику. Ни за что не сумеет. Да и не хочет, если честно. Ни напарника обходить не хочет, ни без одобрения его оставаться. Он ведь непременно одобрит, узнав обо всем. Непременно…
Глава 19
Алиса проснулась в самом скверном настроении, на которое была способна. И все-то ее раздражало сегодня. И шум машин за окном. И соседняя дверь, хлопнувшая раз тридцать за утро. И лифт, который вдруг заработал именно сегодня, тогда как порой неделями стоял без движения. В какой-то момент даже показалось, что в кухне снова завозились мыши. Но, прислушавшись повнимательнее, Алиса с облегчением вздохнула: все это ей только померещилось.
Она долго лежала в кровати, не решаясь вылезать из-под теплого одеяла. Зарывалась носом в подушку и все думала и думала. Думала над тем, что ей приснилось.
Снилось что-то важное. Что-то неуловимое и отдаленно напоминающее прозрение. Вот это впечатление она помнила. А вот сам сон она вспомнить никак не могла. Оттого и раздражалась, оттого и не желала вылезать из кровати, хотя отчаянно хотела кофе с тостами. Так хотела, что в животе требовательно урчало и перекатывалось.
Что же снилось, а?! Что-то такое… Как конец нитки из клубка, который, ухватив сразу, все и распутаешь. Но ухватить не получалось.
Она вздыхала от злобного бессилия, выбираясь из кровати. Вздыхала, стоя под душем и укладывая волосы феном. Потом села за стол с огромной чашкой дымящегося кофе и снова вздыхала.
Что же это было такое, а?! Что так тревожит и не дает покоя? Какое-то смутное воспоминание, кажется. Оно о чем-то говорило, на что-то намекало, что-то разъясняло…
От телефонного звонка Алиса так сильно вздрогнула, что пролила кофе на пижаму и разозлилась еще больше.
— Да! — рявкнула она в трубку, не задумываясь о том, кто может оказаться на другом конце провода.
— Он у тебя, да?! — взвизгнула Наталья, опуская приветствие. — Этот мерзкий Стаселько у тебя, так ведь?! Вы провели с ним бурную ночь, проспали оба на работу… Ах да! Ты же у нас теперь безработная! Ты у нас теперь подозреваемая в убийстве… Дай ему трубку, немедленно, Лиса!!!
Алиса ее слышала и не слышала. Она стояла, устремив остановившийся взгляд в пол и беззвучно шевеля губами, снова и снова повторяла.
Стаселько… Стаселько Юра!.. Это же что-то до боли знакомое! Она где-то уже слышала эту фамилию или это сочетание! Точно слышала! И не на работе, нет. И не во сне, хотя как раз во сне и слышала. Это Алиса тут же вспомнила, стоило визгливому голосу Натальи прокрасться в ее мозг. Во сне, на работе, где еще?! Где?! Ведь, если вспомнит, сразу все поймет, а потом…
— Слушай, Наташ, прекрати орать. — Алиса мгновенно простила бывшей коллеге по работе ее раздражение и тут же перестала злиться сама, оставалось теперь все вспомнить. — Нет его у меня. Нет и не было.
— Правда? — Наталья отчетливо всхлипнула. — Ты не врешь мне, Лиса?
— Нет, не вру. Слушай, тут такое дело… Ты бы не узнала, где он работал раньше и где он живет, а, Наташ?
Та моментально вызверилась и понесла всякий вздор про собственную наивность, про чудовищную вероломность окружающих и попранные чувства, которые в угоду кому-то…
— Слушай, кончай ныть, дело очень серьезное! — оборвала ее Алиса строго. — Мне это просто необходимо знать.
— Возьми и узнай! — огрызнулась Наталья, сердито засопев, но трубку все же не бросила. — Вот Надьке в кадры позвони и узнай.
— Наташ, позвони, а. Я с ней как-то не очень. К тому же придется долго объяснять, что, зачем да почему.
— А мне, значит, объяснять не надо?! Нормально! Нормально ты придумала, Соловьева! Ты, может, очередное убийство задумала, а я поспособствую… — она тут же умолкла, поняв, что сморозила. Потом на той же обиженной ноте продолжила: — Наташа то, Наташа се, а объясняться никто не желает. Вон и Юрка тоже… Зачем тебе знать все это, а? Если не скажешь, ни за что узнавать не буду.
— Я говорить не стану, я тебя с собой возьму, — вдруг решила Алиса, очень живенько представив себе долгое и нудное объяснение с Натальей по телефону. — Узнавай все и приезжай ко мне. Жду!
И она взяла и отключилась, лишив Наталью всяческих отступных. Почему-то Алиса была уверена, что та в скором времени прибудет с полным перечнем запрашиваемых сведений. Любопытство ее приведет…
Наталья приехала через час.
Вошла в квартиру, тут же принявшись вертеть любопытным носом по разным сторонам. Пощупала портьеры, попрыгала на манер Вешенкова на диванных пружинах, пощелкала пультом телевизора и заглянула в кухонные шкафчики.
— Не густо, — констатировала Наталья, захлопнув Алисин холодильник. — Сразу видно, одна живешь. Тортик, правда, откуда-то…
— Юрка принес, — ответила Алиса, решив больше не щадить любопытную мадам. Список всей нужной информации уже покоился в кармане ее джинсов. — И розы, и тортик.
— Это… это по какому такому случаю?! — Лицо Натальи сделалось совершенно белым, яркими оставались лишь конопушки да вымазанный алой помадой рот.
— По случаю того, что настойчиво тащил меня в загс.
Алиса проверила содержимое своей сумочки. Кошелек, телефон, ключи — все на месте. И нагнулась, чтобы зашнуровать кроссовки, но тут же была вынуждена прервать свое занятие.
Тонко пискнув и зажав густо накрашенный рот ладонью, Наталья привалилась к стене и медленно осела.
— Ну, ты чего так воспринимаешь все близко к сердцу, Наташка? — прикрикнула Алиса. — Не пошла я с ним никуда, не пошла! Ни в загс, ни куда-нибудь еще!
Та слабо всхлипнула, оторвала руку ото рта и недоуменно уставилась на ладонь, перепачканную помадой. Потом вытащила из сумочки носовой платок и принялась вытирать им руку, а потом и губы. Не забывая, правда, при этом судорожно и горестно всхлипывать.
И пожалеть бы ее, да очень уж не хотелось. Сама, в конце концов, виновата.
— А тебе он что успел наобещать? — решила на всякий случай уточнить Алиса. — Тоже замуж звал?
— Не звал, но… Но я надеялась, Лиса! Так надеялась!.. — Наташка подняла на Алису несчастные глаза, полные слез. — Это вам, красивым, везет! Вам все и всегда. Богатых мужей, красивых женихов. А тут… Тут все и всегда мимо, понимаешь?
— Понимаю, — поддакнула Алиса, моментально вспомнив Антона. — У меня, невзирая ни на что, тоже все как-то мимо получилось, Наташ. То ли глупость, то ли гордость, то ли предубеждение сыграли со мной злую шутку, но я ведь тоже до сих пор одна.
— А как же Юрик?
— А что Юрик?
— Он же тебя в загс звал, причем настойчиво.
— Вот именно!!! — оживилась Алиса и зашнуровала наконец кроссовки.
— Что — именно?
— Что настойчиво! Чрезмерно настойчиво! Это глупо, согласись. Глупо, непонятно и настораживает. Понимаешь? — Алиса встала, поправила перед зеркалом волосы и, повесив сумку на плечо, позвала: — Идем, что ли…
— Я все равно ничего не понимаю. — Наталья семенила следом за ней, тупо глядя себе под ноги, без конца пожимая плечами и приговаривая: — Не зовут замуж — плохо. Зовут — опять плохо. Не так зовут, получается… Не понимаю!..
Первым местом, куда они отправились, выйдя на улицу, была нотариальная контора неподалеку.
Это место было очень хорошо известно Алисе. Именно в этой конторе хранилось письмо ее бабки Тамары, которое девушка могла получить, только выйдя замуж.
Старенькое неприметное одноэтажное здание глубоко во дворах. Не будь по всему пути указателей, ни за что и никогда бы его не отыскать.
Маленькие оконца-бойницы, занавешенные старомодным тюлем. Выщербленные бетонные ступеньки, скрипучая старинная дверь.
— Ну и шарага! — невольно воскликнула Наталья. — И наш Юрик здесь трудился?! Понять несложно, почему он отсюда слинял.
Как оказалось, слинял их Юрик из нотариальной конторы совершенно по другой причине.
— Я прямо не знаю, как быть! — обескураженно воскликнул старенький нотариус, с интересом поглядывая в сторону Алисы. — Вроде бы и рассказывать неэтично, а с другой стороны… С другой стороны, когда на кону человеческие судьбы…
