Людмила Зарецкая - Судьба зимней вишни
– Сколько? – не поверила я.
– Столько-столько, – закивал Игорь. – Сама понимаешь, что на эти деньги одинокая пенсионерка может безбедно жить целый год. И на массажистку хватит, и на парикмахерскую, и на ананасы в шампанском.
– Пожалуй, хватит, – согласилась я. – А еще там была интересная медалька: темно-красная звезда на фоне скрещенных автоматов. Я такую никогда раньше не видела. А еще был всадник на коне, который с копьем наперевес летит навстречу солнцу.
– Глупенькая, это югославская Партизанская звезда третьей степени. Она недорогая, около ста двадцати долларов. А всадник – это довольно редкая награда: орден Республики. Был такой в Советском Союзе. Всадник с копьем выпущен для Тувинской Аратской Республики в 1941 году. И стоит около пятнадцати тысяч долларов.
– Н-да, – сказала я. – Пожалуй, на четыре заграничные поездки в год хватит тоже.
– Запросто, – подтвердил Игорь. – Что ты там еще видела?
– Голову Ленина, золотую, кажется.
– Есть такая, – удовлетворенно кивнул мой гость. – Орден Ленина. Второй тип – золотая голова. Золото и эмаль. Семнадцать тысяч долларов. Их было несколько вариантов. Пробная версия была выполнена полностью из серебра. Их выпустили всего несколько штук, так что он очень редко встречается. И это был самый дорогой из всех орденов Ленина, дороже золотой головы.
– Куда уж дороже, – вздохнула я и принялась внимательно изучать принесенный Игорем каталог. И тут же наткнулась на изображение медали, в центре которой красовалось что-то похожее на белую морскую раковину с латинскими буквами ADV. Вокруг раковины был набит иностранный текст. Такую штуку я тоже вроде бы видела в коробке у Илларии, о чем и не преминула сказать Игорю.
– Это немецкий нагрудный знак «Эдельвейс», – сказал он. – Сделан из тяжелого металла с нанесением эмали. Стоит не очень дорого – около двухсот долларов.
– Игорь, а откуда ты все это знаешь, если не увлекаешься коллекционированием?
– А я вообще разносторонне развитой человек. Книжки читаю. – Игорь перегнулся через стол и легко поцеловал меня в щеку. – Кроме того, у меня есть друг, который просто помешан на фалеристике. Так что, общаясь с ним, я поневоле наслушался.
– Ой, а вот эту штуку я даже помню. – Я вновь наткнулась в каталоге на знакомое изображение. – Ее Александр Антонович на пиджаке носил.
– Это нагрудный знак депутата Верховного Совета, стоит сто двадцать пять у.е. А кто такой Александр Антонович?
– Это муж Илларии, мой бывший свекор. – И я рассказала Игорю историю своего неудавшегося замужества.
– Хочу тебе сказать, что твой бывший муж – слизняк, – сказал Игорь, внимательно меня выслушав.
– Не буду спорить, – согласилась я.
– А вот твой свекор, похоже, был тот еще жук. За годы власти насобирал неплохую коллекцию, продавая которую можно обеспечить себе безбедную старость. Интересно, твой бывший супружник знает, ЧТО именно распродает направо и налево его мамочка?
– Не думаю, иначе бы он ее убил. Вернее, нет, – поправилась я, – не убил бы, конечно, на это у него духу не хватит. Но коллекцию бы точно прихватизировал. Иллария ему ни в чем отказать не может.
– Алиса. – Игорь внимательно посмотрел на меня. – Твой свекор умер несколько лет назад, почему ты именно сейчас заинтересовалась, на что живет его вдова?
У меня запылали щеки. Ведь Игорь категорически запретил мне заниматься расследованием, а я опять полезла не в свое дело. Да еще и Илларию оскорбила. У нас с ней, конечно, никогда не было теплых отношений, но теперь ей на глаза вообще лучше не показываться.
– Видишь ли, – уклончиво ответила я. – Я никогда об этом не задумывалась, пока Петрович не обратил внимания на доходы Илларии. А я ее только сегодня увидела. Вспомнила и спросила. К слову.
– К слову, говоришь, – недоверчиво произнес Игорь. – Смотри, Алиса, заподозрю, что ты опять занялась частным сыском, запру дома.
– Нет-нет, что ты! Я ведь обещала. – Я посмотрела на него самыми честными глазами, которые только смогла изобразить.
– Ладно, верю, – сдался он. – Свари мне, пожалуйста, еще кофе.
* * *За разговорами мы провели полночи. Естественно, утром я проспала на работу. Когда я разлепила глаза, часы показывали без двадцати девять. Как на грех, именно сегодня на девять утра у меня была назначена встреча, которую я не могла пропустить ни при каких обстоятельствах – этого крайне перспективного клиента мне подсуропил Шаповалов, в глазах которого мне вовсе не хотелось выглядеть необязательной свистушкой.
Судорожно натягивая трусики, я выглянула в окно и от души выругалась. За ночь жара, еще вчера мешавшая спокойно дышать, сменилась пронизывающим ветром, серым тоскливым небом и семнадцатью градусами на заоконном термометре.
Подбирать утепленный вариант одежды мне было катастрофически некогда. Не глядя вытащив из шкафа черные брюки, я запрыгала на одной ноге, пытаясь придумать подходящий верх. Тут мой взгляд упал на кресло, в котором с незапамятных времен валялся довольно теплый черный кардиган. Напялив его поверх черной же футболки, я кокетливо повязала красный, расписанный вручную платочек (настоящий батик, между прочим) и, сунув ноги в закрытые туфли, помчалась на работу.
Клиент оказался женского пола. Довольно милая, крайне стеснительная женщина лет сорока, недавно развелась с мужем и теперь мечтала устроить свою личную жизнь снова. В автомобильной фирме Шаповалова она работала бухгалтером.
Часа два я посвятила стандартным в таких случаях процедурам, после чего клиентка была милостиво передана на попечение Иришки, а я вспомнила о том, что сегодня с утра не успела выпить кофе.
Спать хотелось катастрофически. Вчерашняя нервотрепка с Илларией, долгий разговор с Игорем, который мне начинал нравиться все больше, а главное – тусклая свинцовая погода не добавляли бодрости. Вдобавок ко всему у меня слегка кружилась голова. В таких ситуациях помогает коньяк. Вообще-то я его терпеть не могу, но в данном случае это не прихоть, а лекарство.
В офисном баре коньяка не оказалось. Я отметила, что надо будет сделать строгое внушение Леночке. Зная мою нелюбовь к этому напитку, она не пополняет запасы своевременно. Но я скорее исключение из правила. Наши постоянные клиенты, особенно обозначаемые буквами VIP, к коньяку явно благосклонны, так что иметь его под рукой обязательно надо.
Пока же я хлопнула себя по карману жакета, чтобы проверить наличие кошелька, крикнула секретарше, что скоро вернусь, и побежала в расположенное напротив офиса премиленькое кафе, в котором частенько укрываюсь от жизненных бурь.
Увидев меня, бармен понимающе подмигнул и выставил на стойку пузатую рюмку с янтарной маслянистой жидкостью. Я благодарно улыбнулась и полезла за кошельком. Признаться, я не сразу поняла, что именно держу в руках. Вместо моего аккуратного портмоне из крокодиловой кожи, привезенного Наташкой из Мельбурна, в кармане лежала маленькая пухлая записная книжка, в которой мелким каллиграфическим почерком были записаны номера телефонов. На титульном листе значилось: А. П. Корчагин. Это была записная книжка Петровича!
Признаться, я несколько обалдела. Вещица, которую я совсем недавно безуспешно искала, все это время лежала в кармане моей собственной кофты! Впрочем, вопрос, как она туда попала, мучил меня совсем недолго. Я вспомнила, что в ночь после смерти Петровича дала кофту ночевавшей у меня Лоре, которую трясло как в лихорадке. Утром подруга ушла из моего дома, оставив кардиган, а вместе с ним и записную книжку, на кресле в гостиной.
Вытащив мобильник, я принялась тыкать в кнопки. Лора оказалась дома.
– Ты зачем скрыла от следствия записную книжку? – суровым голосом поинтересовалась я.
– Ой, – обрадовалась Лора, – так я у тебя ее забыла! Понимаешь, когда это все случилось, я подумала, что у меня совсем ничего не останется на память о Саше, а записная книжка лежала у него на столе, ну, я и взяла. Ночью достала, чтобы полистать, поплакала, а потом сунула в карман и забыла. Ты мне ее потом отдай, ладно?
– Конечно, отдам, – уверила я, – при первой же встрече.
Подруга бросила трубку, и я запоздало подумала, что, с головой окунувшись в повседневные хлопоты, совсем ее забросила. Сидит, поди, целыми днями одна и плачет… Ну ничего, когда найдут убийцу… Гм, если найдут убийцу, я отправлю Лору куда-нибудь на море, развеяться.
Не могу сказать, что лежащая передо мной записная книжка вызывала у меня острый интерес. Номера телефонов друзей Петровича мне были абсолютно не нужны. Тем не менее, я лениво перелистывала странички. Вот номер моего агентства, рядом мой домашний. Вот телефон Игоря, вот номер мастера по ремонту холодильников, водопроводчика, какого-то бюро недвижимости…
В книжке не было ничего любопытного. С некоторым удивлением я отметила, что Петрович не записал в нее телефон Лоры, да еще напротив знакомого мне имени тети Дуси стояли шесть цифр, которые выглядели как-то странно. Во-первых, номер, накарябанный на листе в прихожей Петровича, был совсем другим. Во-вторых, в нашем городе вообще не было АТС, которой могло бы принадлежать такое сочетание цифр.
