Виктор Пронин - Купите девочку
– Мне звонил Павел Николаевич, – сказала женщина, принимая ребенка. – Все в порядке, скажите ему, чтобы он не беспокоился.
– Беспокойство его пройдет, когда я ему позвоню, – Андрей слегка уколол сестричку, дав понять, кто здесь главный. Прямо в прихожей он набрал номер телефона и связался с прокуратурой. – Павел Николаевич? Докладываю обстановку... Задание выполнено.
– Все, что нужно, доставил куда нужно и у тебя не возникло никаких неприятностей? – спросил Пафнутьев. Андрей лишь по этому его вопросу понял, насколько усложнилось положение – даже Пафнутьев из своего собственного, служебного, прокурорского кабинета не решается говорить открыто.
– Да, – ответил Андрей.
– Ты ничего не заметил... Такого-этакого?
– Нет.
– Значит, все в порядке?
– Да... Я вам нужен?
– Подъезжай, там будет видно.
– Понял, – Андрей положил трубку.
Выйдя на улицу, он подождал замешкавшуюся сестричку. Похоже, она задержалась нарочно, чтобы заставить его помаяться на улице. Выйдя из дверей, девушка сбежала по ступенькам и, не взглянув в сторону машины, в которой сидел Андрей, пошла в противоположную сторону – видимо, ждала, что он окликнет ее, догонит на машине, уговорит сесть. Но Андрей не окликнул, не позвал. Смотрел вслед удаляющейся девушке и не мог заставить себя произнести ни слова. Она замедлила шаги, оглянулась, бросив через плечо взгляд на его «Волгу».
Андрей не сдвинулся с места, пока девушка не скрылась за углом. Он наверняка знал, что она наблюдает сейчас за ним из-за киоска или автобусной остановки, но оставался на месте. Что-то мешало ему броситься вслед за девушкой, неплохой в общем-то девушкой. «Возраст? – спросил себя Андрей. – Неужели возраст? Не должно бы...» Он знал, ясно понимал, как сильно изменился за последнее время. Суровее стал, молчаливее и спокойнее. И к себе относился уже без прежнего трепета. Будь что будет – так примерно можно было объяснить его состояние.
Только теперь он понял слова китайца, который на каждом занятии напоминал о спокойствии. И вот пришло спокойствие, но с налетом какого-то пренебрежения, безразличия к самому себе. Да, Андрею стало не очень важно все, что с ним происходит и произойдет. И тогда он понял, что стал сильнее. Дошло до него еще одно – в любой схватке, кровавой или бескровной, он готов идти дальше, чем другие, он готов идти до конца, что бы его ни ожидало – смерть, кровь, преступление... Противник это всегда чувствует, и, если у него нет такой готовности, он уклоняется, он не может бросаться в схватку, зная, что не готов к самому страшному.
А Андрей был готов.
И сейчас, вслушиваясь в себя, всматриваясь в себя, он осознавал перемены, которые с ним произошли, и был доволен этими переменами. Он нравился себе обновленным.
– А ты, наверное, думал, что уже навсегда от меня избавился? – распахнув переднюю дверцу, сестричка упала на сиденье рядом с Андреем. – Признавайся!
– Признаюсь, – он скупо улыбнулся и понял, что ему стало легче от того, что девушка вернулась. Так лучше. Не для него и не для нее – в мире от этого стало спокойнее. – Тебе куда?
– В больницу, куда же еще! Только без этих петляний по городу, ладно?
– Как скажешь, – кивнул Андрей.
– Ох, чует мое сердце, ничего у нас с тобой не получится, – сказала девушка, вскрывая пачку сигарет. – Угрюмый ты какой-то, насупленный.
– Не угрюмый, а сосредоточенный.
– На чем же тебя так сосредоточило?
– На правилах дорожного движения... Еду вот и думаю – как бы довезти тебя в целости и сохранности. Да еще и вовремя.
– Я не возражаю против некоторого опоздания. Начальство меня простит.
– За что?
– За все простит. А тебя?
– А меня выгонит, – Андрей и сам не заметил, как втянулся в разговор далеко не легкомысленный, он понял вдруг, что ему откровенно предлагают уединиться где-нибудь на часок-второй. И если у него есть где уединиться, то все остальные вопросы сняты. Подождет начальство, ничего с ним не случится.
– Трусоват ты, как я вижу.
– Это есть, – согласился Андрей, въезжая во двор больницы. – До скорой встречи! – Он и сам не заметил, как выскочили у него прощальные слова Пафнутьева.
– Ха! – бросила Оля, захлопывая за собой дверцу машины. Не то презрительно произнесла, не то с надеждой на то, что поумнеет он, повзрослеет, а может, вынесла ему приговор. Андрей только хмыкнул про себя, его устраивали все варианты, которые могли вместиться в этом «ха!».
Но был, все-таки был в их коротком разговоре или перебрехе, что более верно, смысл куда более значительный, чем это могло показаться человеку постороннему. Андрей получил толчок к действиям, на которые долго не решался.
Выехав со двора больницы, Андрей направил машину к дому, где жил старик Чувьюров. Это был хороший дом, в центре города, и добираться до него было и недолго, и несложно. Остановив машину за углом, Андрей, стараясь не задерживаться во дворе, шагнул в подъезд, где жила подруга Нади Чувьюровой, женщина, с которой он так неожиданно познакомился несколько дней назад. Он решил не звонить, не предупреждать о своем приходе, чтобы избежать неожиданностей, – мало ли какие связки действуют в этом кругу – Бевзлин, Надя, Света, амбалы...
Кроме того, знал Андрей и то, что нужно сохранять повышенную осторожность, Пафнутьев сказал открытым текстом – на него объявлена охота. Никогда не простит Бевзлин мексиканского соуса в собственных штанах, набитой морды, оскверненного «Мерседеса». И успокоится он, лишь когда сможет послать Пафнутьеву руку Андрея со свернутым кукишем из мертвых пальцев. Сколько бы ни прошло времени, какие бы ни произошли события, но прощения Андрею не будет никогда. Никто так не унижал Бевзлина, и, пока он не расправится с Андреем, все вокруг будут посмеиваться за его спиной. Только уничтожение, предельно жестокое уничтожение может восстановить его достоинство.
Андрей остановился у двери, прислушиваясь к тому, что происходило в квартире. Там стояла тишина. О том, что он мог появиться здесь, Бевзлин мог без труда просчитать и оставить здесь на всякий случай пару амбалов.
– Ладно, – пробормотал Андрей. – Разберемся.
И нажал кнопку звонка.
В квартире раздался едва уловимый шорох. Потом Андрей увидел потускневший глазок – его рассматривали с той стороны двери. Дверь открылась – на пороге стояла Света.
– Вы? – прошептала она, побледнев.
– Да, это я, – сказал Андрей как ни в чем не бывало и шагнул в квартиру. – Разрешите? – спросил он уже в прихожей.
– Да, конечно, проходите... – пролепетала совершенно потрясенная Света.
– Я некстати?
– Да нет, нормально...
– Вы не одна в квартире?
– Одна.
– Тогда вообще все прекрасно, – Андрей мимоходом заглянул в ванную, на кухню, в комнату. – Я ненадолго. Хорошо?
– Пожалуйста, – девушка стояла в домашнем халатике, прижав руки к груди, нервно перебирая складки дрожащими пальцами.
– Вы вроде как не ждали меня? – усмехнулся Андрей.
– Не ждала, – Света в состоянии была произносить лишь односложные слова, на большее у нее попросту не было сил.
– У меня есть немного времени?
– Совсем немного.
– Вы кого-то ждете?
– Да, – она молча показала рукой у себя над головой – дескать, жду кого-то очень большого, громадного, сильного.
– Передайте, пожалуйста, Наде, что я буду ждать ее сегодня возле универмага. У витрины с видеотехникой. В восемь часов вечера. Сможете?
– Постараюсь.
– Постарайтесь, пожалуйста, Света, ладно? У нее телефон на контроле, и я не могу с ней связаться.
– Она не придет... Не сможет.
– Сможет и придет, – твердо сказал Андрей. – Сможет и придет.
– Вы же знаете... Это невозможно.
– Восемь часов вечера. Центральный универмаг. Витрина с видеотехникой. Я буду ждать ее десять секунд. Каждая секунда сверх этих десяти опасна. Она это знает, и я знаю. И вы знаете. И все у нас получится. Можете подойти вместе с ней.
– Ни за что! – в ужасе прошептала Света, прижимая вздрагивающие руки к груди.
– А и не надо за что-то... Сделайте это просто так, даром, – усмехнулся Андрей.
– Все, уходите, я не желаю больше с вами разговаривать! – неожиданно резко проговорила Света. Вытолкав Андрея на площадку и прикрыв за собой дверь, она наклонилась к нему и прошептала: – Андрей, вы не знаете, что происходит... За вами охотятся. Все охранники имеют ваш портрет, адрес, телефон... Знаете, как прозвучал приказ Бевзлина? «Только живым! Мертвый он мне не нужен!»
– Значит, у меня есть надежда! – воскликнул Андрей тоже шепотом. – Меня не настигнет шальная пуля, не задавит машина, не пырнут ножом в толпе...
– Мне больше нечего вам сказать, – прошептала Света чуть слышно. – Извините.
– Больше и не надо говорить. Остальное скажите Наде. До скорой встречи! – Он коснулся рукой плеча девушки и, наклонившись, осторожно поцеловал ее в щеку.
