Ксения Любимова - Где умирают сновидения?
Или можно пристукнуть Эрика. В этом случае причиной убийства станет неразделенная любовь. Прямо как у Савелия.
Мариша посмотрела в окно. Сыщик выехал из города и теперь стремительно мчался в сторону села, расположенного в десяти километрах. Дорога была пустая, и Мариша наслаждалась мощью автомобиля. Она откинулась на спинку сиденья и с удовольствием следила за мелькающими деревьями. Спрашивать ни о чем не хотелось. Сейчас ей было вполне достаточно просто находиться с Эриком рядом, дышать с ним одним воздухом и не думать о том, что завтра он снова может уехать на другой конец страны, оставив ее в одиночестве.
Насладиться поездкой в полной мере она не успела. Сыщик свернул на проселочную дорогу, и следующие десять минут они тряслись по кочкам, медленно проезжая мимо каждого дома.
– Кажется, здесь, – наконец сказал Эрик и остановил машину.
– Где мы? – полюбопытствовала Мариша.
– Это дом Вики. Сейчас здесь живет ее бабушка. Вернее, я так думаю. Надеюсь, она никуда не ушла, и мы сможем с ней поговорить.
Мариша вышла из машины и осмотрелась. Село казалось довольно большим. Домов около пятисот, не меньше. В конце улицы деревянная церковь, еще дальше озеро. Золотые купола переливались в тусклых солнечных лучах, и на Маришу вдруг накатила волна беспричинной радости. Как будто она снова оказалась в детстве и все вокруг настолько безмятежно и спокойно, что от счастья хочется плакать.
Она повернулась к дому, сделала пару шагов по направлению к калитке и словно наткнулась на какую-то преграду. Чувство радости сменилось разочарованием. Идти в дом совершенно не хотелось. Единственным желанием было развернуться и побежать туда, где золотились купола и обещали мир и покой.
Однако сыщик, не обращая внимания на ее колебания, с уверенностью подошел к калитке, отворил дверь и поднялся на крыльцо. Дверь оказалась открыта. Маришу это немного удивило, но она решила, что в сельской местности люди относятся ко всему гораздо проще. Да и зачем запирать двери, если вокруг только знакомые и соседи?
– Кто вы? – услышала она напряженный женский голос и выглянула из-за плеча Эрика.
Женщина оказалась довольно молодой. Лет тридцати с небольшим. Слегка полноватая, с милым открытым лицом.
Сыщик достал корочки и несколько секунд подержал перед ее глазами.
– Полиция, – растерялась та.
– С кем имею честь? – поинтересовался он.
– Лабутова Евгения. А что случилось?
– Вообще-то мы приехали поговорить с Марией Петровной. Она дома?
– Кто вас прислал?
– Она ведь бабушка Вики Виноградовой?
– Так вас Вика прислала? – Лицо Евгении разгладилось. – А мы ее сегодня ждали. Обычно она приезжает до обеда.
– Так Мария Петровна дома?
– Дома, но она спит. Давайте мне.
– Что давать? – удивился Эрик.
– Деньги. Я сиделка. Могу показать документы, – она настороженно уставилась на сыщика. – Вы ведь привезли их?
– Нет, мы здесь по другому поводу.
– А деньги? – растерялась та. – Мне кредит платить нужно.
Эрик вздохнул.
– Боюсь, вам придется искать себе другую работу.
– Вика решила меня уволить? – на глазах Евгении появились слезы. – Но почему? Я плохо справляюсь со своими обязанностями?
– Вы здесь совершенно ни при чем. Просто Вика умерла.
– У-у-умерла? – вдруг стала заикаться женщина. – Вика?
Сыщик кивнул.
– Но… этого не может быть!
– Почему?
– Она молодая. Замуж собиралась.
– Мы расследуем обстоятельства ее смерти, – сообщил сыщик и с жалостью посмотрел на женщину.
Казалось, та совершено не могла уразуметь, о чем ей говорят. В глазах застыло удивление, на лице выражение недоверия.
– А от чего она умерла? – тихо спросила женщина.
– Ее убили, – коротко ответил сыщик.
– Убили?! – выражение недоверия сменилось страхом. – Но кто?
– Не знаю. У нас пока нет никаких зацепок. Собственно, поэтому мы и хотели бы поговорить с Марией Петровной. Может, она сможет помочь нам.
– Это вряд ли, – покачала головой Евгения.
Вид у нее был по-прежнему ошеломленный. Казалось, она хочет о чем-то спросить, но не решается.
– Мы слышали, что Мария Петровна больна, – сказал Эрик. – Это действительно так?
Женщина кивнула.
– Что-то серьезное?
– Очень. Шизофрения. Это наследственное. Все женщины рода Виноградовых заканчивали свою жизнь в психушке.
– Откуда вы об этом знаете? – заинтересовался сыщик.
– Так мы все из одного села. Я здесь родилась, и все мои предки были отсюда. Хотите, расскажу? – Она немного успокоилась и теперь желала поделиться информацией. А может, просто не хотела оставаться одна.
– Интересно послушать, – кивнул Эрик и присел на табуретку.
Мариша последовала его примеру.
– Наше село довольно древнее, – начала Евгения. – Ему более четырехсот лет. Видели церковь на краю деревни?
Эрик кивнул.
– Она тоже старинная. Ее построили первые поселенцы. Сюда из города приезжают люди со своими бедами и печалями. Здесь очень чистое место. Я имею в виду энергетику. У нас очень душевный и добрый народ. Вы не поверите, но мы никогда не запираем двери, потому что ничего не опасаемся.
– Неужели? – скептически усмехнулся Эрик. – И даже воровства не бывает?
– Нет, – серьезно ответила женщина. – И чужаки к нам не заглядывают. Единственная беда – работы в селе нет. Остается либо вести натуральное хозяйство, либо ездить в город. Я плохо переношу транспорт, поэтому очень обрадовалась, когда Вика предложила мне работу. Тетю Машу я знаю всю жизнь, мы неплохо ладили. В общем, я согласилась
– И давно вы работаете?
– Чуть больше двух лет, – ответила Евгения.
– Хорошо платят?
– Не жалуюсь.
– Так вы говорите, что у Марии Петровны шизофрения?
– Да, болезнь развивалась довольно долго, незаметно, а потом вдруг раз, и перед нами другой человек.
– Она опасна?
– Нет, что вы, – замахала руками Евгения. – Мария Петровна и мухи не обидит. Она просто не самостоятельная.
– Значит, она сможет рассказать нам о Вике?
– Нет, – покачала головой женщина. – Бабка совсем потерялась во времени. Ей кажется, что она на двадцать лет моложе. Вика еще совсем малышка, а ее отец, тети-Машин сын, уехал в командировку. Она каждый день ждет его у окошка и разговаривает с Викиными фотографиями.
– Жаль, – Эрик задумчиво потер подбородок. – А мы надеялись, что она подкинет нам идею, за что могли убить ее внучку. – Он немного помолчал. – Или все-таки есть надежда разговорить бабулю?
– Никакой, – грустно улыбнулась Евгения. – Врач сказал, что уже начались необратимые процессы. Сейчас она находится в глубоком прошлом, а через некоторое время вообще перестанет воспринимать действительность. Боюсь, что ее участь – психиатрическая больница. Вика до последнего не желала помещать бабушку в клинику, но теперь ухаживать за ней будет некому, – она грустно вздохнула. – Такова участь всех женщин этого рода. Или проклятие.
– Но почему именно психиатрическая больница? – заинтересовался сыщик. – Если женщины не буйные и не опасные, зачем удалять их из дома?
– Тут отдельная история, – сообщила сиделка. – Почему-то все мужчины рода Виноградовых не живут со своими женщинами – либо разводятся, либо становятся вдовцами. Часто у них на руках остаются дети, которых нужно растить. То ли от излишних забот, то ли в силу физиологических причин, но все они умирают от сердечного приступа еще до шестидесятилетия. Так что ухаживать за бедными женщинами некому. Вот и Вики не стало…
Мариша вздрогнула и перевела взгляд за окно. Купола по-прежнему золотились в скудных солнечных лучах. Евгения перехватила ее взгляд.
– Виноградовы переселились сюда около ста лет назад, – сообщила она, – так рассказывала мне бабушка. До этого было еще хуже. Почти все дети в их роду умирали в младенчестве. То ли там было какое-то родовое проклятье, то ли нечто другое, но ситуация выправилась только после того, как Виноградовы переехали сюда. С тех пор стало поспокойнее, однако отголоски прежних поколений все еще дают о себе знать. Вика рассказывала, что женщины ее рода оставались нормальными до тех пор, пока вели хозяйство и растили детей, но, как только дети вырастали и разлетались, заболевание начинало потихоньку их опутывать. И происходило это до тех пор, пока сознание не угасало полностью.
– Викин отец давно умер? – поинтересовался Эрик.
– Несколько лет назад. Как раз после этого Мария Петровна и стала сдавать. Сначала она начала путать имена, потом повадилась каждое утро провожать Вику в школу, хотя та давно ее закончила, а потом и вовсе принялась ходить к детскому саду, чтобы забрать внучку домой. Несколько раз она уводила чужих детей, и Вике поставили условие – либо она следит за бабкой, либо ее увезут в клинику. Тогда Викуся устроилась работать в город и наняла меня, чтобы я присматривала за старушкой.
