Мэри Кларк - Я пойду одна
— Билли, ты же католик! — изумилась Дженнифер Дин. — Я-то нет, но знаю, что ни один священник и говорить не станет о том, что услышал на исповеди!
54
Мэтью никогда, вообще ни разу не видел, чтобы Глори плакала. Она была явно разозлена, когда говорила по телефону, но как только бросила трубку, сразу зарыдала.
Потом Глори посмотрела на него и сказала:
— Мэтти, мы не можем продолжать вот так прятаться.
Мальчик решил, что она имеет в виду переезд на новое место, и сам не знал, грустить ему или радоваться. Сейчас у него была довольно большая спальня, он мог расположить на полу все свои грузовики и катать их один за другим точно так же, как ездили настоящие машины на дороге. Мэтью видел это в ту ночь, когда они с Глори перебирались в новый дом.
Еще здесь были удобные койка, стол и стулья. Глори сказала, что в этой комнате, скорее всего, жили какие-то дети, потому что мебель рассчитана как раз на его возраст. Наверное, они рисовали картинки за этим столом…
Мэтью любил рисовать. Иногда, думая о мамочке, он малевал на листке женское лицо. Ему никогда не удавалось изобразить мамочку по-настоящему, но он помнил ее длинные волосы, которые щекотали ему щеки. Поэтому мальчик всегда рисовал леди с длинными волосами.
Иногда он доставал из-под подушки кусочек мыла, пахнувшего, как мамочка, и клал его на стол рядом с собой, прежде чем открыть коробку с красками.
Вдруг новое место, куда они переедут, будет не таким хорошим? Мэтью ничего не имел против того, что Глори запирала его в большом чулане, когда куда-то уходила. Она всегда оставляла включенным свет, у нее в запасе каждый раз имелось несколько новых книжек, чтобы он мог почитать до ее возвращения.
Глори уже снова злилась. Она заявила:
— Да я ни за что не позволю этой старой кошелке устраивать тут экскурсии до воскресенья. Надо просто держать входную дверь на запоре.
Мэтью молчал, не зная, что и сказать.
— Ладно, мы немного изменим планы. Я вечером сообщу ему.
Глори отерла лицо тыльной стороной ладони и подошла к окну. Она всегда держала занавески полностью закрытыми и сдвигала их в сторону, если хотела выглянуть наружу.
Вдруг Глори издала странный звук, как будто ей не хватило дыхания, а потом сказала:
— Эта чертова плюшка опять едет мимо! Что она тут вынюхивает? Ты ее озадачил, Мэтью. Иди-ка наверх и сиди в своей комнате, да проверь, чтобы твои машинки не валялись опять на полу!
Мэтью поднялся к себе, сел за стол, протянул руку к краскам… и заплакал.
55
Бартли Лонг сидел за запертой дверью в своем офисе на Парк-авеню и пытался возмутиться по поводу грубости детектива, который, по сути, приказал ему отложить все назначенные встречи, пока они не поговорят.
Но даже от самого себя Бартли Лонг не мог скрыть, что напуган. Отец Бриттани осуществил свою угрозу и отправился в полицию. Бартли не мог позволить копам снова начать копаться в его прошлом. Та шумная история о сексуальном домогательстве, которая произошла восемь лет назад, не слишком хорошо выглядела в газетах. Чертова секретарша!..
Лонгу тогда пришлось выложить кучу денег, что сильно повредило ему и в финансовом, и в профессиональном смысле. Девица, сидевшая у него в приемной, твердила, что он пришел в бешенство, когда она ему отказала. Бартли тогда так швырнул ее о стену, что она испугалась за свою жизнь. «У него лицо просто почернело от злобы, — заявила копам эта девица. — Он терпеть не может, когда ему отказывают. Я думала, босс меня убьет!»
«Как мне держаться с этими детективами, если они начнут совать нос в мое прошлое? — спрашивал себя Лонг. — Может, выложить им все сразу, чтобы они видели, какой я открытый? Бриттани исчезла около двух лет назад. Но они только тогда поверят, что я ничего с ней не сделал, если она объявится в Техасе, у папочки, причем очень-очень скоро».
Тут крылось и кое-что еще. Почему Кевин Уилсон не принял его приглашение этим утром? Ведь наверняка же он сам или кто-то из его служащих видели в новостях, как Зан со своим адвокатом идет в полицейский участок. Конечно же, Уилсон должен был сообразить, что ее, скорее всего, арестуют. Как она в таком случае стала бы заниматься его квартирами-образцами?
«Мне просто необходим этот заказ, — признался себе Бартли Лонг. — Это настоящий прорыв для того, кто его получит. Конечно, у меня достаточно заказов от разного рода знаменитостей, но почти все они чертовски зло торгуются, жмоты проклятые! Говорят, что позволят разным журналам разместить снимки из новых домов. Это будет для меня бесплатной рекламой. Да плевать мне на такую бесплатную рекламу! После той грязной истории я лишился многих старых заказчиков-толстосумов. Если мое имя окажется замешанным в новом скандале, то я и остальных растеряю…
Почему Уилсон мне не перезвонил? Он письменно предлагал мне подготовить проект и особо подчеркивал, что я должен сделать эскизы как можно скорее, потому что стройка уже выбилась из графика. А теперь от него ни звука…»
Загудел интерком на столе Бартли.
— Мистер Лонг, вы куда-то собираетесь после встречи с детективом Джонсоном или велите мне вам что-то принести, когда он уйдет?
— Пока не знаю, — рявкнул Лонг. — Решу после встречи.
— Разумеется. Кстати, Филлис звонит. Похоже, он уже здесь.
— Пусть проходит.
Нервничая, Бартли открыл верхний ящик письменного стола и посмотрел в зеркало, которое прятал там. Успокаивая себя, он подумал о том, что небольшая косметическая операция, на которую Лонг решился годом раньше, дала отличный результат. Ничего такого не было заметно, просто исчезла небольшая обвислость щек и дряблость кожи под подбородком. Легкая седина в волосах появилась как раз вовремя и придавала ему шарма. Бартли Лонг тщательно следил за своей внешностью. Он немножко потянул рукава рубашки от Пола Стюарта, чтобы монограммы на манжетах легли как надо.
Когда Элейн Райан постучала в дверь и открыла ее перед детективом Уэлли Джонсоном, Бартли Лонг встал и с любезной улыбкой приветствовал нежеланного гостя.
56
В ту самую минуту, когда Уэлли Джонсон переступил порог кабинета Лонга, он преисполнился неприязни к этому человеку. Улыбка Лонга выражала высокомерие и презрение. Всем своим видом он как бы заявлял, что откладывает встречу с очень важным заказчиком и надеется, что детектив Джонсон не отнимет у великого человека более пятнадцати минут, с какими бы вопросами он ни пришел. Так Бартли и заявил.
— Надеюсь, больше и не понадобится, — ответил Джонсон. — Так что давайте сразу приступим к делу. Маргарет Гриссом, сценический псевдоним Бриттани Ла Монти, пропала. Ее отец уверен, что с ней что-то случилось, она угодила в какие-то неприятности. Последнее известное нам место ее работы было у вас. Вы нанимали девушку в качестве модели, принимающей гостей, когда демонстрировали свою работу. Нам известно, что у вас с ней были куда более близкие отношения и она не раз проводила выходные в вашем доме в Личфилде.
— Она бывала там лишь потому, что я оказывал ей услугу, представляя разным театральным деятелям, — возразил Лонг. — Вчера я уже говорил ее отцу, что ни один из них не счел Бриттани достойной внимания, не нашел в ней той неуловимой искры, из которой разгораются звезды. Все они твердили, что максимум, чего девушка может достичь, так это роли в малобюджетных фильмах или в независимом кино, для которых не нужно состоять в актерской гильдии или участвовать в съемках материально. Однако за десять или одиннадцать лет в Нью-Йорке она и того не добилась.
— Именно поэтому вы перестали приглашать ее в Личфилд? — спросил Джонсон.
— Бриттани начала строить слишком серьезные планы, пыталась подвести наши, в общем-то, случайные отношения под звон церковных колоколов. Я уже был однажды женат на честолюбивой актрисе, и мне это слишком дорого обошлось. Я не намерен снова повторять ту же ошибку.
— Вы ей все это сказали. Как она отреагировала? — спросил Джонсон.
— Она высказала мне все, что думала, в весьма бесцеремонной форме и умчалась.
— Из вашего дома в Личфилде?
— Да. Могу еще добавить, что заодно она прихватила мой «мерседес» с откидным верхом. Мне следовало бы предъявить ей обвинение, но она почти сразу позвонила и сказала, что оставила машину в подземном гараже того дома, где находится моя квартира.
Джонсон наблюдал за тем, как лицо Бартли темнело от злости.
— Когда в точности это было, мистер Лонг? — спросил он.
— Послушайте, почти два года прошло! В начале июня, вот когда.
— Более точную дату вы назвать не можете?
— Это был первый июньский уик-энд, а уехала она в воскресенье, во второй половине дня.
— Понятно. Где находится ваша квартира, мистер Лонг?
— Западная сторона Центрального парка, дом номер десять.
