Делл Шеннон - Смерть любопытной
Мендоса оторвался от показаний Женевьев Уолкер. Неожиданно он улыбнулся.
— Думаю все обставить, как в детективных романах, Арт. Просто для разнообразия. Или ради развлечения. Tal vez, es el mejor modo de haserlo[51]. Пусть кто-нибудь позвонит им и вежливо попросит прийти в мой кабинет завтра утром в десять часов. Потому что — раз у нас прекрасные улики — всегда приятно добиться признания, не так ли? По крайней мере несколько серьезных признаний. И еще пара вещей, которые обнаружились, ну, я склонен думать, что наш друг был не вполне, м-м, искренен со своей…
— Понимаю, — ухмыльнулся Хэкет.
— Люблю зрителей, — сказал Мендоса, потягиваясь. — Пожалуйста, полицейского из женского отряда. Стенографиста. Пара свидетелей — ты и Паллисер.
— Хорошо.
— А теперь я иду домой.
— Я тоже. Здесь больше нечего делать.
Дома Хэкет наконец-то попробовал новое мясное блюдо Анжелы, а потом все переживал, что много, наверное, калорий в густом коричневом соусе, в грибах, фаршированных баклажанах и довольно экзотическом на вкус новом салате. Не говоря уже о жареной картошке.
На его сетования Анжела ответила:
— Не глупи, Арт, ты большой мужчина, тебе надо много и хорошо есть.
— Да, но доктор говорил… Да ты знаешь, только постная белковая диета…
— Дорогой, но ведь такая тоска,— сказала Анжела.— Никакого полета.
— Да,— покорно согласился Хэкет.— Между прочим, дело-то у нас уже в шляпе. Похоже…
Мендоса приехал домой и рассказал Элисон, что они все выяснили.
— Действительно, они оказались связаны. Хорошо и крепко — блондинка и наша Маргарет.
— Кто?
Он рассказал.
Помолчав секунду, Элисон спросила:
— Но зачем? Она не могла ему серьезно помешать… А-а, кажется, поняла. Из-за ее денег?
— Умница.
— Но такое дело — только ради денег.
— Деньги,— сказал Мендоса,— чертовски хорошая штука, ради которой много чего наворочено.
— Наверное. И ты, конечно, можешь говорить, что у любого человека, выросшего в бедности, есть причина совершить все что угодно ради денег. Но мы с тобой в детстве были небогаты. Боже мой, первое, что я отчетливо помню в жизни, — ветхий лагерь в Сьерра дель Бурро в Каохуиле. Папа строил там гостиницу, и он сделал для меня ванну в горном потоке. До сих пор чувствую, какая была холодная вода, — она рассмеялась. — И один из проходивших мимо рабочих очень вежливо извинялся за то, что нечаянно увидел маленькую даму — кажется, мне было четыре или пять лет… А у тебя было еще меньше, чем у меня. Собирали обмылки. Мы не… не делали из всего этого трагедию.
— Не надо тебе объяснять, что люди бывают разные. Психологи… Я с ними не согласен,— сказал Мендоса.— Человек рождается с тем или иным характером. Его можно изменить, но лишь до определенной степени, — он неожиданно рассмеялся. На удивленный взгляд Элисон ответил: — Нет, ничего. Я подумал об одной милой женщине, которую однажды встретил, она говорила, что все зависит от звезд в твоем гороскопе. Я таков, как есть, потому что родился в семь утра двадцать восьмого февраля определенного года под знаком Рыб…
— Может, и так, — сказала Эдисон. — Говорят, у всех Рыб сильная интуиция. И видит Бог, я — типичный скорпион.
— Vaya despaciol, — сказал Мендоса. — Я думал, что женюсь на довольно-таки умной женщине. Давай съездим куда-нибудь поужинаем, отпразднуем.
— Опять намекаешь, что я не умею готовить. Поехали на Стрип в «Эль Паломиаго».
— Нет, por favor. Только не туда, где оркестр и танцплощадка. Я слишком устал.
— Как всегда. Хорошо. Я тоже не особо в настроении. Такое дело… Жаль мистера Чедвика.
— Надеюсь, — вполне серьезно сказал Мендоса, — эта встряска поможет ему оставить жену и добиться развода. Посмотрим… Мы задержали Ардена и Даррелла по одному обстоятельству и, может, еще что-нибудь найдем. Мелкая сошка, но полезная. Даррелл нечаянно выдал нам имя своего поставщика марихуаны, чем порадовал Пэта Каллагана, потому что они про этого новичка еще не знали.
Глава 21
На следующее утро в десять часов он сидел за своим столом и с удовольствием разглядывал собравшихся. Главные виновники происшедшего. После того как ключ был найден, дело оказалось очень простым. Стройная, собранная женщина-полицейский сидела в сторонке, внимательно за всем наблюдая. Возле двери на прямом стуле расположился Хэкет. Рядом — Паллисер. Сержант Лейк с блокнотом и ручкой наготове. Мендоса закурил.
— Я не понимаю, — сказала Майра Чедвик, — зачем нас попросили сюда прийти. Я не…
— Чтобы послушать мою лекцию,— сказал Мендоса. В комнату внесли дополнительные стулья для этих хорошо одетых людей из высшего общества, которые чувствовали себя тем не менее скованно. — Об убийстве. У меня огромный опыт расследования убийств, миссис Чедвик. Надеюсь, всем вам мое выступление покажется интересным. Знаете, в большинстве своем умышленные убийства удивительно скучны, потому что люди, которые их совершают, склонны недооценивать интеллектуальный уровень полиции. Как только мы нашли ключ к делу, так сразу его раскрыли — скучища. Фактически, довольно глупое убийство. Прошу прощения, надо было сказать — глупые убийства. Это было, конечно, двойное убийство. (Один из присутствующих слегка пошевелился.)
— Я тоже ничего не понимаю, — громко сказал Чарлз Чедвик. — Я…
— Поймете, мистер Чедвик, и очень скоро. Очень скоро… Я сразу догадался,— продолжал Мендоса, — что мисс Чедвик пала не от руки обычного уголовника, наугад выбравшего жертву. Видите ли, слишком грубой и очевидной оказалась попытка убедить нас в обратном. Я понял, что есть личная причина. Далее. Вы все знаете, что мисс Чедвик была, — он посмотрел на свою сигарету, — назойливой особой. Сплетницей. Она была… м-м… любопытна и подозрительна. Она везде совала свой нос и вмешивалась в чужие дела. Она, — Мендоса затянулся, — вызнавала кое-какие секреты.
— Что вы имеете в виду? — спросила Майра Чедвик. — Я не… это клевета… Маргарет…
— Мы выкладываем все карты на стол, — мягко сказал Мендоса. — Не надо лукавить. Она была именно такой. Вы все это знаете. У очень многих были причины не любить Маргарет, если не сказать больше. Многие могут подтвердить эту черту ее характера. Естественно, мы предположили, что любопытство и навело ее на опасную тайну. Опасную для кого-то и для нее. Мы поискали. Нашли кое-какие интересные мелочи. Почти у каждого,— продолжал Мендоса,— есть небольшие секреты, нежелательные для разглашения. Невинные или нет. Маргарет их находила. Мы последовали ее примеру и тоже стали копать в поисках человека, у которого могла быть причина, по которой… Мистер Чедвик.
— Да? — Ему пришлось прочистить горло. Лицо у него было серого цвета.
— Она ведь вам рассказала, что узнала вашу тайну. Не так ли?
Чедвик побледнел еще больше.
— Да, лейтенант, — сказал он твердо.— Да.
Его жена со злобным подозрением скосила на него глаза.
— А вам еще не сообщила, миссис Чедвик?
— Не понимаю, о чем вы говорите. Все это возмутительно. Мы теряем время. Вы чрезвычайно невоспитанны и грубы. Маргарет убил какой-то наркоман…
— Вам, мисс Чедвик, — сказал Мендоса, — приходилось выдерживать немало ожесточенных споров. Постоянно. Не так ли? Маргарет — ваша сестра Маргарет — не одобряла вашего жениха, мистера Лорда. Она говорила, что он женится ради денег.
— Я… это от зависти! — закричала Лаура Чедвик. Она вцепилась в сумочку и наклонилась вперед. — Она завидовала, вот и все! Да… Ей-то не делали предложений, но она вдруг решила доказать, что не хуже других и начала распространяться о предстоящей помолвке с Джорджем Арденом, но когда я его встречала, он вовсе не… Она просто завидовала!
— Лаура, золотко, — тихо сказал Лорд.
— Очень может быть, — сказал Мендоса. — Мистер и миссис Чедвик. Говорила ли вам Маргарет что-нибудь об этом? Обвиняла ли мистера Лорда в том, что он охотник за удачей?
— Да, — неприязненно ответил Чедвик. — Боюсь, что да, лейтенант. Я, как и Лаура, объяснял это завистью. И не придавал значения… Раз уж мы так откровенны, то я скажу: Маргарет почти не приглашали на свидания молодые люди, она не была популярна. Но я не понимаю, какое…
— Просто для ясности,— сказал Мендоса.— Вот и все. Маргарет… мм… недоброжелательно относилась ко многим людям. Которых в свою очередь можно заподозрить в большем или меньшем желании избавиться от нее. Мы поискали и нашли их. Знаете, сейчас мы довольно умные ребята. Мы любим думать. Сержант Хэкет, — он указал сигаретой, — был большим психологом в Беркли. Я в колледж никогда не ходил, однако сносно разбираюсь в людях. Но парень этого не знал. Он воображал нас тупыми полицейскими, сойдет, мол. — Лейтенант осторожно погасил сигарету.
— Что вы имеете в виду? — вскрикнула Лаура Чедвик.
